Планета в подарок - Сергей Фрумкин

Рилиот прибыл с шиком и грохотом. Огромный правительственный галеон со светящимися гербами на бортах едва уместился на пристани Маяка. К его встречи готовились все: от солдат до руководства станцией. Суматоха, вызванная страхом перед возможными ревизиями, потрясла и все здание правительства, где жила Линти, заполнив слух юной альтинки шумом, стуками и разговорами на повышенных тонах, а тонкий мир ее эмоционального восприятия – нервозностью окружающей атмосферы.

Но никакие внешние явления не могли в этот день омрачить радость Линти от предвкушения долгожданной встречи! Она почувствовала, что отец где-то близко, задолго до того, как его галеон возник на радарах патрульных крейсеров Маяка. Она не находила себе места и не могла ничем занять своих рук, подбирающих и роняющих всевозможные мелкие вещи, и ног, топающих по мягкому светлому ковровому покрытию из угла в угол, да самого того момента, как двери в комнате отворились, и какой-то старший офицер Маяка заявил, что леди с нетерпением ждут на борту «Венценосного».

Линти не чувствовала ног, когда бежала к ожидающему ее катеру, не заметила, как этот катер пересек внутреннее пространство Маяка и выбрался наружу, в загроможденный гигантскими антеннами космос…

Наконец, это случилось: шлюз «Венценосного» поглотил их, окутав темнотой дезинфекционной камеры, а затем распахнул перед взорами сидящих в катере людей ярко освещенное, необозримое по протяженности пространство внутреннего порта правительственного галеона.

Отец ждал ее у трапа посадочной зоны. Весь в ослепительно белом, бледный от переживаний, с лицом, залитым слезами радости. Ничего вокруг не замечая, не видя ни людей, ни машин, ни пола под ногами, Линти пронеслась по трапу и с разбегу бросилась на шею первому человеку галактики. Слезы хлынули из ее глаз с такой силой, что погрузили в размытую пелену тумана самые дорогие, самые любимые и самые добрые во Вселенной черты отцовского лица. Руки отца и дочери вцепились в спины друг в друга с такой силой, словно опасались, что кто-то попробует разорвать тиски их объятий.

Оба не могли говорить – захлебываясь и слезами, и эмоциями они только стояли и плакали, прижимаясь друг к другу – золотоволосая хрупкая юная девушка и высокий красивый мужчина, с челом, испещренным морщинами ни одного столетия жизни.

«Все хорошо, милая! Все теперь хорошо, моя доченька!» – успокоительной музыкой зазвенели в сознании Линти обрывочные мысли самого сильного экстрасенса Содружества Леноса. – «Теперь ты в безопасности! Все кончилось! Ты дома! Я люблю тебя, милая! Все теперь хорошо!»

– Мне нужно многое тебе рассказать! – серьезно заявила Линти. Она и Рилиот находились в личных покоях Первого Советника на правительственном галеоне «Венценосный» – в апартаментах, имитирующих внутренний двор дворца Рилиота на Бровурге: значительное по протяженности открытое пространство с цветниками, озерками, фонтанами, водопадами, мостиками, лежаками и креслами. Оба, и отец и дочь, уже успели переодеться в белые халаты из мягкой ткани, успели налюбоваться друг другом и пережить первую волну эмоционального потрясения долгожданной встречей.

– Не раньше, чем ты отдохнешь! – Рилиот указал на небольшой бассейн с бурлящей розоватой жидкостью.

– Папа, это важно! – попробовала настоять альтинка.

– Час релаксации в камере, и я к твоим услугам!

– Папа, я уже взрослая …

– Леди, не заставляйте себя долго упрашивать!

Линти вздохнула, но начала раздеваться.

– Стыдитесь, Советник! – притворяясь обиженной, пробурчала девушка. – Для вас личная привязанность важнее судьбы государства!

Рилиот широко улыбнулся:

– Здоровье моей дочери – да важнее.

Линти попробовала кончиком пальца ноги воду в бассейне.

– Чего ждешь? – поинтересовался Советник. – Надеешься, передумаю?

– Тебе ведь не терпится все узнать, правда? – хитро улыбнулась девушка.

– Ничего страшного, я потерплю. Вам помочь?

Линти неохотно сделал шаг вперед и быстро погрузилась в розовую жидкость. На дне бассейна загорелся свет, образующийся из огромного количества узких направленных пучков лазера, тут же взявшихся «ощупывать» и «ласкать» попавшего к ним в плен пациента.

– Закрой глаза, расслабься и перестань думать! – попросил Рилиот. Он с умилением и гордостью смотрел на вытянувшуюся в толще воды красавицу.

Если счастье притупляло ум Советника, позволяя ему отвлечься от событий, которые уже закончились или только начинались, то Линти – другое дело – горячая молодая кровь требовала жизни и действия, а знания – быть разделенными и как можно скорее.

«Я буду восстанавливать нервы и одновременно разговаривать с тобой мысленно.» – поставила Рилиота перед фактом мысль девушки.

«Что, если я против?» – как бы недовольно нахмурился Советник.

«Папа, у тебя нету выбора! Я согласилась залезть сюда, тебе придется согласиться меня послушать!»

В отличие от слов, мысли несли больше эмоциональной окраски. Каждая основная и намеренно переданная мысль, превращавшаяся в сознании получателя в слова, увлекала за собой еще с десяток мыслей и образов, породивших смысл того, что говорилось, или наоборот, только рождающихся, как продолжение и осмысление сказанного.

«Есть что-то, что мне лучше знать, пока «Венценосный» вблизи Маяка?» – уловил Рилиот.

«Да, я так думаю. Выслушаешь?»

«Неужели один час что-то изменит?»

«Папа!»

«Хорошо, раз тебе так хочется…»

Рилиот позвал кресло и сел у самого бассейна, глядя вниз, на погруженное в воду хрупкое тело с закрытыми глазами, по которому в поисках точек напряжения сновали лучики лазерных массажистов.

«Я тебя слушаю, хотя лучше бы нам поговорить за обедом.»

«И испортить тебе пищеварение?»

Рилиот улыбнулся:

«Его не испортишь… Откуда начнешь?»

В голове у Советника потемнело от мгновенно пробежавших воспоминаний – Линти мысленно вернулась к началу истории – это возвращение заставило девушку сжаться от переживаний.

«Может быть, с самого начала?»

«Если тебе неприятно, не надо! Начни с главного.»

«Лучше с начала…»

Перед глазами Рилиота побежали видения: спортзал, смеющаяся Кани, недовольно хмурящийся Болер, ничего не выражающие лица двух богатырей-бартерианцев.

«Все началось, когда на «Эльрабике» подобрали маленький одноместный кораблик, посылавший сигналы о помощи.» – начала Линти. – «Братья называли его Парусник…»

«Кто там был?» – подтолкнула к основной теме мысль Рилиота.

«Мальчик семнадцати лет. Григ. Он был измучен от голода, жажды и необходимости все время находиться в одной и той же позе. Не понимал стандарт, зато говорил на давно умершем мантийском. Его глаза…»