Погибают всегда лучшие - Владимир Гурвич

– Я вам помогу, – пообещал я. – Сейчас у меня нет денег, но я что-нибудь придумаю.

– Спасибо, но это не обязательно. Тебе самому нелегко. Просто я хотела, чтобы ты знал: я тебя ни в чем не обвиняю. Я уверена, что Алексей сказал бы то же самое.

– Оксана, я тебе обещаю, что найду тех, кто это сделал. Алеша будет отомщен.

Она как-то неопределенно посмотрела на меня и кивнула головой в знак прощания и поспешила назад. Я же пошел по улице, не выбирая дороги. То, что я только что узнал об обстоятельствах своего появления на свет, вызывало во мне какие-то странные чувства. Неужели я в самом деле проклят и приношу несчастье всем, с кем пересекаются пути моей жизни? Что же мне держаться в стороне от людей? Но я не могу так жить. Но теперь по крайней мере понятно, почему меня не тянуло возвращаться в отчий дом даже на самое непродолжительное время.

Я бродил по родному городу уже часа два. Идти было некуда, и я просто ходил по улицам и думал о прошлом. Каждый квартал хранил свои, только ему присущие воспоминания, и по мере того, как я продвигался вперед, они ненадолго приходили для того, чтобы затем меня покинуть, уступив место другой страницы из альбома моей юности.

Незаметно для себя я оказался в отдаленном районе. Это был небольшой поселок сплошь застроенный старыми покосившимися деревянными домами В народе этот район города был известен под названием «Хуторок». Еще во времена моего детства он имел дурную криминальную славу; можно было пересчитать по пальцам в Рождественске людей, которые отваживались ходить тут поздно вечером без охраны. Чтобы испытать свою смелость, мы несколько раз с Анатолием, когда наступала темнота, приходили сюда. Однажды такой поход едва не кончился для нас печально; какая-то кампания уже взрослых парней окружила нас и стала проверять карманы или, как они выражались, устроила большой шмон. К нашим горлам были приставлены самодельные ножи. Кончилось это тем, что мы лишились всей нашей наличностью, составляющей пару рублей, и получили несколько подзатыльников, а также предупреждение не совать сюда больше своих носов.

Так издавна повелось, что в «Хуторке» селились наиболее обездоленные жители города. Царящая тут бедность постоянно поставляла новых рекрутов в армию преступного мира города. Власти много раз вынашивали планы ликвидировать этот район, но на это всегда не хватало денег. Я шел по кривым, не заасфальтированным улицам и видел, что традиционная нищета теперь кричала здесь о себе не только еще громче, но и на каждом шагу. Заборы покосились, дома присели совсем низко. Я знал, что многие их обитатели были безработными, так как расположенный поблизости завод, на котором трудились большинство жителей поселка, закрылся. Другой же работы поблизости не было. Частный бизнес этим заповедником обездоленности и преступности не интересовался.

Я уже было решил повернуть вспять, как внезапно в идущим навстречу парне мелькнуло что-то знакомое. Впервые мгновения я даже не среагировал на это ощущение; мало ли знакомых лиц оставил я в этом городе.

Но внезапно во мне все затряслось; это был тот самый рэкетир, что сидел в автомобиле и так странно смотрел на меня. Вот и сейчас он прошелся по мне уже знакомым мне взглядом, и я понял, что он тоже узнал меня.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга, затем я двинулся в его сторону. Парень внимательно наблюдал за моими действиями, пытаясь разгадать, что я намерен предпринимать. Я же думал о том, как ловчей поймать его. Однако долго размышлять на эту тему он мне не дал, так как быстро развернулся и бросился по улице в обратную сторону. Мне ничего не осталось, как помчаться за ним.

Парень был моложе, но главное его преимущество заключалось в том, что я был далеко не в самой лучший форме. После полученной от взрыва травмы я еще не успел восстановиться. Да, если признаться, ничего не делал для этого. Поэтому расстояние между нами сокращалось крайне медленно. Кроме того, он гораздо быстрее ориентировался на местности; несколько раз он нырял в проулки, и я едва его не потерял. И все же постепенно дистанция между нами сокращалась; все же сказывалась моя спортивная закалка.

Мы еще раз свернули куда-то в сторону и внезапно оказались возле высокого забора. Проход через него был через калитку. На нее парень судя по всему и рассчитывал. Несколько раз он дернул ее, но она оказалась запертой. Бежать дальше ему было некуда. Он остановился и принял боевую стойку. Теперь нас разделяло всего пара метров.

– Не подходи! Убью падло! – прорычал он.

Я приближался к нему шаг за шагом, внимательно следя за каждым его движением. И все же длительное отсутствие тренировки плохо сказалось на моей реакции, я пропустил момент, когда он выбросил вперед ногу. Я не успел ни поймать ее, ни отскочить, его большая ступня, одетая в тяжелый ботинок, заехала мне прямо в живот. Удар переломил меня на пополам, я упал на землю. Я был полностью беззащитен, и мой противник мог делать со мной все, что хотел. Но на мое счастье он оказался слишком испуганным и воспользовался моментом не для того, чтобы добить меня, а для того, чтобы смыться. Когда я немного отошел от болевого шока, его уже не было видно.

Внезапно я услышал приближающиеся шаги. Я поднял голову: передо мной стоял невысокий пожилой мужчина. Он внимательно смотрел на меня.

– Вам помочь? – спросил он и протянул руку. Я схватил ее и поднялся.

– Я видел, как вы тут сражались, – усмехнулся он. – Этой мой дом, – кивнул он на крышу, которая виднелась из-за забора. – Как вы себя чувствуете?

– Не очень, – честно сознался я. – Я после больницы и мне пока не слишком полезны такие упражнения.

– Понятно, – снова усмехнулся мужчина. – Давайте я вам помогу.

Словно девушку, он обнял меня за талию и повел в сторону калитки, которую он открыл ключом. Затем по тропинке провел меня в дом. Он был старый, мебель в нем была тоже старая, пол громко скрипел под ногами, грозя провалиться в любую минуту. Мужчина усадил меня на стул.

– Вам что-нибудь принести? – спросил он.

– Нет, мне нужно только отдышаться. – Впрочем, я слегка лукавил, я уже в общем отдышался и сейчас мне хотелось поговорить с этим человеком.

– Я вас знаю, – вдруг сказал он. – Вы – Легкоступов.

– Да, – не стал отрицать я этого факта.

– Когда-то мой сын ходил вместе с вами в секцию борьбы.

– А как ваша фамилия?

– Антонов. Меня зовут Петр Васильевич, а моего сына – Григорием.

Я попытался припомнить этого Гришу. И действительно что-то очень неясное всплыло в моей памяти. Кажется, этот самый Гриша Антонов был по какой-то причине отчислен из спортивной школы. Хотя за что, я не мог вспомнить ни за какие сокровища.

– А где он сейчас?

– Живет, но не тут, – как-то не охотно ответил его отец.

– А вы знаете того парня, с кем я дрался? – спросил я.

Тот посмотрел на меня, потом отвел глаза.

– Нет, его я не знаю. Да и рассмотрел плохо, он спиной стоял.