Владыка - Александр Иванович Седых

чтобы в артиллерии и стрелковом оружии докой был. Кстати, пора бы уж Высоколяну звание капитана присвоить, задача ему поставлена даже посложнее, чем Сикорскому и Зворыкину.

— Я думал, по экстравагантным двигателям в Парагвае главными ваши испанские друзья, Хуан де ла Сиерва и Вито Лосано, — пожал плечами Эрн. — А звание присвоить не сложно, да и для командировки другого достойного кандидата из офицерского состава подобрать сумеем.

— Испанцы у меня занимаются: первый — автожиром, второй — электрическими двигателями и аккумуляторными батареями к ним, — бросил недовольный взгляд на «забывчивого» генерала Алексей. — Я слышал, что «ваш» Сикорский конфликтует с «моими» испанцами.

— Игорь Иванович известный авиаконструктор, он тяжёлые четырёхмоторные самолёты на крыло поставил, — вскинув подбородок, заступился за русского авиатора генерал. — А вы его в подмастерья к чудаковатому испанскому изобретателю механической стрекозы поставили.

— Николай Францевич, даже в Европе и Америке не желают раскошеливаться на тяжёлые бомбардировщики, куда уж бедному Парагваю осилить выпуск знаменитого «Ильи Муромца» или «Русского витязя».

— Ну так уж и бедному? — скосил глаз на увесистый золотой крест владыки Алексея генерал. — Финансирование конструкторских работ в Парагвае осуществляется с размахом, которого Сикорский и Зворыкин в Америке получить не смогли.

— Промышленность Парагвая не потянет производства самолётов, — тяжело вздохнув, развёл руками Алексей. — Да и конкуренты не выпустят казаков на мировой рынок. Нам можно производить исключительно эксклюзивную продукцию. Самолёты нужны крупным военным державам только в период назревающего конфликта — время ещё не пришло. А для дорогостоящих крылатых левиафанов вообще может никогда не наступить. Так что наш сегмент на авиарынке — лёгкие дешёвые автожиры, которым вовсе не требуются ухоженные аэродромные полосы.

— Что–то покупатели в очередь не выстраиваются, — саркастически усмехнулся генерал.

— Плохо товар рекламируем, — развёл руками Алексей. — Собственно говоря, я вас сегодня за этим и пригласил. Надо организовать показательные военные учения. Пригласите–ка своих коллег из генеральных штабов Бразилии, Уругвая и Аргентины. И лучше, если демонстрацию казачьих сил проведём в приграничной полосе, на территории Аргентины. Эдак, в километрах ста от берегов реки Парагвай.

— Программа учений и задействованные средства? — развернул блокнот и взялся за карандаш начальник штаба.

— С нашей стороны сотня казаков из моторизированной пехоты, со штатным транспортом, при поддержке миномётной батареи и авиазвена автожиров, — чуть задумавшись, выдал список атаман казачьего войска. — От аргентинцев — три сотни пехотинцев, сотня кавалеристов–пограничников, сотня бойцов из артиллеристов и инженерных войск, со штатным вооружением. Противник сам выбирает участок на равнине для обороны, окапывается и патрулирует территорию, пытаясь не допустить внезапной фронтальной атаки. Никаких хитрых обходных манёвров и ударов по флангам — бить только в лоб.

— Э-э, извиняюсь, чем бить? — насторожился генерал.

— Изготовим партию учебных патронов, — хитро подмигнул атаман. — Отсыплем порох из гильзы, уплотним бумажным пыжом, а вместо металлической пули вставим каучуковую. Бить будет недалеко и не очень больно. Надо подготовить учебных патронов из расчёта по одной обойме на винтовку, и по пятьдесят патронов на пулемёт. Также ещё вооружим солдат шумными петардами и дымовыми гранатами. Для автожиров наготовим шумовых и осветительных бомб.

— А казачьи миномёты и вражьи пушки, чем будут стрелять? — с сомнением прищурил глаз генерал.

— Настоящими боеприпасами, но по макетам на специальных позициях рядом, — решил Алексей и, чуть поразмыслив, ещё добавил остроты: — Обороняющиеся могут палить каучуком прямо по наступающим пехотным цепям, атакующие же будут стрелять по мишеням, установленным на метровых шестах вдоль линии окопов.

— Так у резиновых же пуль ни баллистики, ни дальности полёта, — удивлённо вскинул брови Эрн.

— А вот по мишеням будем палить настоящими пулями, — поднял указательный палец атаман. — Но бить можно только лучшим стрелкам и наверняка. А вот в рукопашную разрешено драться всем, только ножи и штыки надо заранее изъять.

— Так не честно же выходит? — заулыбался начальник штаба. — У нас же все казаки фронтовики в офицерских и унтер–офицерских чинах, стреляют отменно и за год подготовки научились новым приёмам рукопашного боя. Это если не учитывать, что в учебных пехотных подразделениях каждый десятый со снайперской винтовкой дружит.

— Так у казаков же в регулярной армии других бойцов нет, — улыбаясь во все зубы, развёл руками главный инструктор казачьего рукопашного боя. — Пусть среди своих тоже лучших из лучших отбирают. И так наш выходит драться один против пятерых. А что казаки укомплектованы новейшим оружием и техникой, так для того показательные учения и устраиваем — в будущее заглядываем.

— Переносные радиостанции тоже выдадим казакам по штатной численности? — занеся карандаш над листком блокнота, искоса глянул на войскового атамана начальник штаба.

— По штату, но разведотрядам: по одной на отделение, — решил усилить оснащённость пехоты Алексей. — Ну и, естественно, на каждый автожир и бронемашину. А ещё установим стационарную в штабе наблюдателей за учениями, чтобы в реальном времени получать сведения с поля боя.

Военные ведомства соседних государств охотно согласились принять участие в смотре боевых возможностей одной роты казачьего войска, в сравнении с превосходящими по численности регулярными подразделениями армии Аргентины. От каждого государства в группу наблюдателей включили по три представителя. Бразилию, Уругвай и Аргентину представляли высшие офицеры их генеральных штабов, а Парагвай: генерал–майор Эрн, войсковой атаман Ронин и его фронтовой друг, полковник Вольдшмидт. Общение проходило на испанском языке, который за прошедшие полтора года освоили и парагвайские казаки, во всяком случае, в области бытового общения и, конечно же, военной терминологии.

— Николай Евгеньевич, доложите диспозицию на настоящий момент, — находясь в армейской штабной палатке, обратился к полковнику моторизированной пехоты Алексей.

— Подразделения аргентинской гвардии осуществили выбор рубежа обороны на равнине, в девяноста километрах от реки Парагвай, — взяв указку, показал на развёрнутой на столе карте полковник. — Позиция находится на невысоком холме, по флангам расположены небольшие рощицы, откуда подразделение инженерных войск добыло стволы деревьев для строительства блиндажей и создания макетов орудий на полигоне по левому краю позиции. За светлое время суток пехотой вырыты окопы полного профиля. В прифронтовой полосе, до берега реки Парагвай, расставлены конные патрули: десять отрядов по десятку всадников. Время: три часа ночи — пехота отдыхает в окопах, артиллеристы и инженерные войска на позиции в тылу. По плану учения, обороняющаяся сторона ночью артиллерийские орудия не использует. Нападение на позиции запланировано произвести внезапно.

— Если казакам удастся прошмыгнуть между конными патрулями пограничников, — потягиваясь и сонно зевнув, отпустил замечание аргентинский генерал.

Остальные офицеры поддержали кивками и ухмылками, молчаливо выражая своё недовольство ранней побудкой.

— Николай Евгеньевич, свяжитесь с иностранным наблюдателем в рядах казачьего отряда, — улыбнулся Алексей. — Пусть доложит обстановку коллегам.

Полковник включил рацию и связался с силами атакующих, после чего обратился к присутствующим.

— Синьоры, заранее прошу прощения за плохое качество звука, абонент ведёт передачу в движении, — сняв наушники, переключил рацию на громкоговоритель Вольдшмидт и дал команду через микрофон: — Полковник Родригес, доложите обстановку в штаб.

В динамике послышалось тяжёлое дыхание и подстроенная под темп быстрой ходьбы речь:

— На рассвете казачья сотня была поднята по тревоге и выдвинулась в порт Асунсьона, где произвела погрузку личного состава и техники на речные самоходные баржи. С остановками спустившись вниз по течению реки, дождавшись сумерек, казаки произвели высадку на пологий песчаный берег. Группа разведчиков подстерегла конный патруль пограничников и захватила в плен. В темноте колонна машин медленно, не включая свет фар, двинулась по просёлочной дороге. Описав широкую дугу, машины съехали с дороги и по полям прошли ещё десяток километров. По пути следования казаки пленили второй отряд пограничников, окружив его на месте ночного лагеря. Расположение отряда выдали огни костра и огоньки солдатских папирос. Обнаружил лагерь патруля высоко поднятый в небо автожир, кружащийся над маршевой колонной. Два автожира в воздухе сменяют друг друга. Ещё днём, ими же была обнаружена позиция аргентинских войск, произведено её фотографирование с воздуха, а в вечерних сумерках скрытно установлены радиомаяки по флангам позиции, на удаление пяти километров от неё. Впереди колонны двигался конный разъезд в форме, снятой с аргентинских пограничников. Лошадей и вооружение казаки тоже взяли у второго пленённого дозора. В настоящий момент автоколонна остановлена, моторы заглушены, и отряд казаков выдвинулся пешим ходом к выявленным позициям противника. Копыта трофейных лошадей обмотаны тряпками, а к сёдлам привязаны детали разобранных миномётов и сумки с минами. И последняя информация: я отчётливо вижу в бинокль светящиеся окна штабной палатки и отблески огней костров из линии окопов. Казаки уже