Римская империя. Рассказы о повседневной жизни - Коллектив авторов

рабов; привыкши всегда смотреть из рук отца, он и женился по его указанию. Выбрал ему отец жену из зажиточной работящей соседней семьи, следуя старому правилу «стерпится – слюбится». Супруги жили согласно; одно только омрачало их жизнь: не было детей. Старый Секст, привыкший командовать жизнью сына, часто корил его за это. Отношения между сыном и отцом становились все резче, особенно когда скончался младший брат, живший с отцом в городе, на которого старик еще возлагал некоторые надежды. Все брюзгливее и брюзгливее становился старик, боявшийся прекращения своего рода. Старуха-жена давно уже переселилась из Рима в Америю к сыну, будучи не в силах снести своенравного мужа. Редкие приезды старика в Америю были положительным несчастием для маленькой семьи Секста-младшего: старик ворчал, брюзжал, и соседи слышали раз, как он грозил сыну лишить его наследства. Так быстрой и мутной струей текли дни трудовой жизни Секста Росция-младшего, и теперь, к 40 годам своей жизни, он видел себя не то управляющими, не то одним из приказчиков среди многочисленной челяди своего отца.

Кровавые события междоусобных войн обходили стороной Америю. Мирные земледельцы, вроде нашего Секста, жили и умирали, покорно признавая всякое правительство, которое повелевало в Риме. Ссоры с родичами и соседями занимали их гораздо более, чем дела государства. А в большом роде Росциев таких неладов было достаточно.

Старый Секст умел еще и ладить со всяким правительством и оставаться в стороне от политики, но родственники, Тит Росций Капитон и Тит Росций Магнус, далеко опередили его. Богатство Секста внушало им мучительную зависть. И в то время как более состоятельный Капитон оставался в Америи, Магнус пустился в Рим искать счастья всеми правдами и неправдами. Обуреваемые завистью и жаждой наживы, оба они очертя голову пустились в темные рискованные предприятия и скоро свели знакомство с новыми людьми, Корнелиями, вольноотпущенниками Суллы, которых много появилось в Риме, после того как Сулла разгромил марианцев. Самым видным среди таких людей, на которых одни взирали со страхом, а другие – с ненавистью, был ослепительно-красивый грек Люций Корнелий Хризогон, пользовавшийся особым расположением всесильного диктатора. Говорили, что раньше он был худеньким мальчишкой-рабом, жил нередко впроголодь, теперь же, изучив все прихоти диктатора, умел угодить ему так, как никто другой. Сулла, не довольствуясь тем, что отпустил его на волю, осыпал своего любимца щедрыми подарками и положительно не мог с ним расстаться. Теперь этот Хризогон владел роскошным домом на Палатинском холме в Риме. В покоях у него шумела и суетилась масса рабов. Сам он, с жадностью выскочки, собирал и покупал дешево, пользуясь случаем, драгоценные коринфские и делосские вазы, роскошные ковры, дорогую утварь. Денег у него было так много, что однажды он за какой-то чудо-самовар заплатил сумму, превышавшую стоимость большого имения.

С таким покровителем можно было далеко пойти, и Капитон с Магнусом решились…

Между двумя домиками Капитона и Магнуса и домиком Секста никогда не было особенной приязни. Косые взгляды недругов-родственников и их челяди, недружелюбные окрики участились после знакомства с Хризогоном.

Давно чуяло сердце женщин, жены и матери Секста Росция, недоброе, не раз они уже ходили на совет к городскому жрецу, обещали обильную жертву местночтимой богине: недаром томило их злое предчувствие…

В один пасмурный осенний день, рано утром, прибежала, запыхавшись, старуха-рабыня из дома Капитона и принесла весть: только что к Капитону из Рима приехал гонец, его клиент, некий Маллий Главций; всю ночь он ехал непрерывно, чтоб сообщить, что старого Секста Росция постигла ужасная смерть… Накануне вечером, после ужина, выйдя с двумя рабами, старик был убит близ Палатинских бань. Убили его, по словам рассказчицы, как опального, занесенного в список лиц, которые обречены были на смерть диктатором. Главций привез с собой даже нож, покрытый запекшейся кровью, извлеченный из тела убитого…

Портрет старого римлянина

Как громом поразило это известие семью Росциев. Они видели ясно, что ждет их впереди: землю продадут, да кроме того отберут все имущество, и отцовское и собственное, до последней плошки. Мрачные ожидания вскоре сбылись. Прошло несколько дней, и явился Тит Росций Магнус. С важностью заявил он Сексту Росцию, что приехал в качестве доверенного от Люция Корнелия Хризогона, который купил на аукционе десять участков земли, принадлежавших убитому Росцию. Ни просьбы, ни слезы не помогли: Секста Росция, его жену и мать выгнали из дома, все имущество Магнус либо забрал себе, либо раздарил, либо распродал. Бедняков из жалости приютил сосед. Тут-то и узнал несчастный Секст, как происходил аукцион. Соискателями выступили Тит Росций Капитон и поверенный Хризогона Магнус. Первый без особых хлопот купил три участка, остальные 10, стоившие не менее 6 000 000 сестерциев (321 000 р. зол.), достались Хризогону за 2000 сестерциев (107 рублей зол.).

Обездоленный Секст Росций, видя, что его ограбили, бросился с просьбой о помощи к городской думе. Городские советники приняли в нем участие и снарядили к Сулле в лагерь под Волатерры посольство из десяти думских старшин, чтобы объяснить диктатору, что за человек был убитый Росций, и упросить его возвратить конфискованное и проданное имущество ни в чем не повинному сыну.

Но в число послов вошел, как один из старшин, и Тит Росций Капитон, который до сих пор хитро старался держаться в стороне, предоставляя действовать Магнусу.

Чем ближе к лагерю Суллы подвигались депутаты, тем медленнее несли их ноги. Никому не хотелось входить первым в логовище льва. Хитрый Капитон скоро подметил пасмурное настроение своих спутников и, когда они были уже совсем в виду лагеря, вызвался сослужить им добрую службу, вызвать к ним для переговоров близкого к диктатору человека. Само собой разумеется, что этим близким лицом оказался известный уже Хризогон. И Капитон, и Магнус, и Хризогон прекрасно понимали, что просителей не следовало допускать к Сулле: ведь тогда бы открылось, что Секст Росций всегда был сторонником сенатской партии, мало того – оказалось бы, что Хризогон сумел посредством подлога включить имя Секста Росция в список опальных лиц задним числом, так как списки опальных были закрыты уже первого июня 81 года, а старый Секст был убит несколькими месяцами позже. Этот подлог тоже следовало укрыть от глаз диктатора, который мог взглянуть на это очень сурово. Потому-то Тит Росций Капитон любезно и предложил согражданам посредничество своего знакомого, достоинства которого расписал самыми яркими красками. Изящный женственный грек своими гладкими и любезными фразами совсем очаровал неопытных и доверчивых америйцев. Он с вежливостью подтвердил, что диктатор к нему чрезвычайно милостив, и пообещал