Проза. Книга 2 - Александр Тимофеевич Филичкин

Победу над милитаристской Японией». Домой он вернулся лишь в 1947-м.

В семье Лены произошло почти тоже самое. Её дедушка Николай Степанович Хорват окончил техникум в 1941 году. С первого дня той войны он оказался на фронте, где в качестве офицера-строителя возводил аэродромы и укрепления разного рода. Был награждён двумя орденами «Красной звезды», орденом «Отечественной войны» и медалью «За победу над Германией».

От прабабушки, что пожила какое-то время купчихой, Лене досталась выцветшая фотография размером с небольшую открытку. Вот, пожалуй, и всё, что у нас есть из семейных реликвий.

Сосед по площадке

Всю жизнь, Татьяна Корнеева провела в многонациональном Баку. Здесь она родилась, и все детские годы обитала в небольшой «самоделке». Её молодые родители, без чьей-либо помощи, построили маленький домик из пилёного камня.

Он прилепился к склону высокой горы, стоящей возле окраины азербайджанской столицы. Одноэтажное здание оказалось удивительно скромным и не отличалось от тысяч таких же неказистых построек.

Затем, Таня выросла. Она окончила среднюю школу и стала работать на крупном заводе. Девушка познакомилась с крепким покладистым парнем, приехавшим из далёкой России, и безумно влюбилась в него.

Николай тоже заметил Татьяну. Он пригляделся к юной станочнице и обнаружил в себе такие же пылкие чувства. Через два с чем-то месяца они поженились. Жить новобрачным было, к сожалению, негде. Пришлось поселиться в отчем доме невесты.

Молодые супруги прожили там, в тесноте, но в уюте, несколько замечательных лет. Они завели двух малых деток и, к удивлению соседей, получили квартиру от своего производства.

В советские времена, в огромном Баку такое событие происходило нередко, но чаще всего, только с «блатными» людьми. А тут нате вам братцы, пожалуйста. Простым работягам, вдруг выдали ордер на проживание в сталинском «профессорском» доме.

Татьяна и муж собрали немудрёные вещи, взяли детей и переехали в большую, по их собственным меркам, квартиру. Они познакомились со всеми соседями и с удивлением узнали невероятную вещь. Выяснилось, что рядом с ними, на одной площадке по лестнице, поселился весьма непростой пожилой человек.

Он служил академиком каких-то очень мудрёных наук, был женат на красивой ухоженной женщине и являлся отцом двух детей. Судя по прекрасной одежде мужчины и всей его дружной семьи, зарабатывал он очень прилично. Не то что, работяги с завода.

Кроме того, он имел персональную «Волгу». Машина въезжала во двор каждое утро, увозила профессора неизвестно куда, а вечером возвращала обратно. Ещё у него была домработница. Она убиралась в квартире, покупала продукты на рынке и готовила свежую вкусную пищу.

Первое время, учёный не замечал «пролетариев», и не отвечал им в ответ на приветствия. Постепенно он привык к «беднякам», но так же, как прежде не позволял себе с ними никакой фамильярности. Сухо кивал при встрече на лестнице, вот, пожалуй, и всё.

Жестокое время неумолимо летело вперёд. Жена академика вдруг заболела и скоропостижно покинула наш замечательный мир. Дети стремительно выросли, стали студентами и уехали учиться в Москву. Закончив курс института, они не вернулись в Баку, а отправились уже заграницу, продолжать обучение. То ли, в Англию, то ли, в Америку? Татьяна точно не знала.

Профессор остался совершенно один. А тут ещё старость внезапно приблизилась. Большого учёного «попросили на заслуженный отдых», а он не смог им отказать. Как только, мужчину «проводили» на пенсию, так сразу забыли о нём.

«Волга» исчезла вместе с домашней работницей, и пришлось человеку лично решать все проблемы. А он, между прочим, всю жизнь витал в империях, двигал науку вперёд и мало что понимал в обыденной жизни.

Тогда бывший учёный вдруг вспомнил, о «бедных» соседях. Он пришёл как-то к Татьяне и попросил её заниматься его домашним хозяйством. К счастью мужчины, пенсия у него оказалась довольно хорошая. Он мог позволить себе заплатить за заботу соседки, и она согласилась.

Подросшие Татьяны дети ходили ему за продуктами и другой мелочёвкой, вроде вина или курева. Она забегала к нему после работы, по выходным или по праздничным дням. Женщина приводила квартиру в порядок, готовила ему вкусной еды на несколько дней и все были очень довольны таким положением дел.

Так прошлое много лет. Академик очень сильно состарился, перестал спускаться со своего этажа, и о нём во дворе все постепенно забыли. Теперь лишь Татьяна навещала и ухаживала за пожилым человеком.

Затем, пришла к нам беда, которую мы и вовсе не ждали. Сперва объявили о перестройке, которая перетекла в катастрофу. За ней вдруг случился развал великой державы, а с ней началась безумная «приХватизация».

После чего, нагрянули чистки по национальному признаку. Кто-то из властей предержащих, вспомнил о «несносных» армянах, и записал их врагами своей новой «великой» страны.

Соседи, с которыми азербайджанцы бок о бок прожили множество лет, вдруг превратились в изгоев. Их выбрасывали из квартир и домов, в которых те родились, росли и мужали. «Хачиков» стали ловить прямо на улицах и избивать. Причём, с такою звериной жестокостью, что очень часто всё дело кончалось убийством.

Кто-то неожиданно вспомнил, что академик тоже «проклятый армяшка». Средь бела дня, к дому подъехала пара блестящих иностранных машин. Из них вывалилась группа пьяных небритых парней. Подбадривая друг друга грозными криками, они ворвались в тихий подъезд.

Бандиты держали в руках новомодные бейсбольные биты, которые советские люди раньше встречали только в американском кино. Они поднялись на площадку и принялись колотить в добротную дверь.

На стук вышел седой академик, а следом за ним пожилая Татьяна, которая в то время возилась на кухне. Профессор давно не появлялся на улице. Соседи уже и не помнили, что ему больше восьмидесяти лет. Как любой армянин, он никогда не выглядел молодо. Ну, а сейчас, по прошествии множества лет, показался старым настолько, что бандиты сразу притихли.

Как ни крути, все учились в советское время и им успели вдолбить уважение к преклонному возрасту. К тому же, это разное дело: бить здоровых мужчин, пусть и впятером одного, и совсем другой коленкор, воевать с ветхим дедом, что еле дышит на ладан. Ведь это против любых нравственных норм.

Потоптавшись перед дряхлым соседом, бандиты немного помялись и, не сговариваясь, повернули назад. Лишь главарь крупной шайки переступил чрез моральный порог. Перед тем как уйти, он сказал: — Завтра утром придём к тебе снова. Если квартира не будет свободной, пеняй на себя. Нам придётся с тобою разделаться.

Едва их шаги затихли на лестнице, Татьяна предложила учёному: — Пойдём, соберём твои вещи.

— Зачем? — удивился профессор: — Всю