Лунная опера - Би Фэйюй

Линь Кэ и Лэ Го вместе окончили педагогический колледж, их обеих распределили на работу в детский сад «Пять сосен». В годы учебы они обращались друг к другу по имени, а после выпуска стали общаться на работе более официально. Словом, они были ровесницами, сокурсницами и коллегами. Когда у сторон есть много общего, появляется возможность для сопоставления. Чем больше они себя друг с другом сравнивали, тем больше проявляли учтивости.

Линь Кэ тотчас узнала Лэ Го, когда ту показали в новостях. Настроение Линь Кэ тут же стало расцветать подобно тому, как лепесток за лепестком раскрывается цветок на замедленной съемке. Линь Кэ и подумать не могла, что способна переживать такие замечательные эмоции. Сердце ее ликовало, просто потрясающе! Только сейчас она осознала, что на самом деле уже десять с лишним лет ненавидит Лэ Го. Она не могла понять конкретной причины этой ненависти, но то, что сейчас она испытала злорадное чувство удовлетворения, это точно.

В понедельник Линь Кэ пришла на работу на десять минут раньше. В детском саду еще никого не было, только директор открыл окно своего кабинета на втором этаже. Стоя под навесом велосипедной стоянки, Линь Кэ кивнула ему в знак приветствия, директор ответил тем же. Улыбка Линь Кэ казалась совершенно непринужденной, директор тоже старался выглядеть естественно.

Лэ Го появилась вовремя. Такая пунктуальность обострила ее чувствительность. Лэ Го почувствовала, что за ней следят, поэтому во всем проявляла предусмотрительность. Когда Лэ Го подкатила на стоянку свой велосипед, там стояла Линь Кэ, она возилась с метрономом. Появление Лэ Го она расценила как что-то совершенно невероятное. Пристально оглядев бедра Лэ Го и обратив внимание на походку, она заключила, что по телевизору определенно показали эту сучку. Не может быть, чтобы она ошиблась! Да и одежда на ней выглядела похожим образом, там, под штанами, казалось, не было изъянов. Она включила метроном, он с предельной точностью отсчитывал ритм в две вторых, ничто не могло его сбить. В этот момент мимо нее прошла Лэ Го. У Линь Кэ выскочили из головы все слова, заготовленные вчера. Свою речь она намеревалась произнести перед лицом всех присутствующих после занятий, но теперь этот номер не пройдет. Так ведь можно и до суда договориться.

Во время первого занятия Лэ Го никуда не ушла, расположившись возле детской барабанной установки, она стала вырезать из бумаги силуэт утенка Дональда Дака. Когда в кабинет вошла Линь Кэ, там было несколько воспитательниц, каждая занималась чем-то своим. Линь Кэ положила метроном прямо перед Лэ Го и прошла к раковине. Намыливая руки, она обронила:

– Я тоже хочу вырезать куру.

– Это не кура, а Дональд Дак.

Линь Кэ внимательно прислушалась к ее интонации, после чего многозначительно протянула «а-а» и ушла в другую сторону. Лэ Го, услышав слово «кура», с явным намеком на «курву», приостановила работу, почувствовав, как ее лицо заливается краской. Рядом о чем-то своем разговаривали воспитательницы Фу, Кун и Сяошэнь. Неожиданно воспитательница Фу, вспомнив что-то важное, вскинула голову и громко спросила:

– Вы позавчера вечером смотрели новости?

Линь Кэ равнодушно заметила:

– Что там может быть интересного?

Фу со всей готовностью открыла рот, чтобы возразить:

– Сразу видно, что телевизор не включала, там показывали, как сотрудники отдела общественной безопасности ловили курв, вот смеху-то было.

Воспитательница Гао, наливавшая кипяток, не придавая особого значения, сказала:

– Вот уж невидаль.

Тогда Фу вышла на середину комнаты и начала, жестикулируя, рассказывать про то, как одной из шлюх прямо перед камерой стали застегивать молнию на юбке.

Гао от удивления даже брызнула слюной:

– Правда?

– Да не верь ты ей, как бы такое показали? – отреагировала Линь Кэ.

Фу отошла в сторону от своих собеседниц и начала все по новой рассказывать и показывать Линь Кэ. Та, не глядя на нее, вытирала полотенцем руки. Сяошэнь подтвердила:

– Точно-точно, я тоже видела.

Тут Линь Кэ сказала:

– А ведь я решила просто пошутить, сказав, что не в курсе, на самом деле я знаю, кто это был.

Ее слова произвели настоящий фурор, в комнате вдруг воцарилась тишина, все как один уставились на Линь Кэ. Лэ Го краешком глаза увидела, как прямо мимо нее проследовали остроносые туфли Линь Кэ.

– Это японка, а зовут ее Ремешоку Ослаби.

Все грохнули со смеху. Лэ Го на секунду оторопела, после чего тоже стала хохотать. В это самое время, заложив руки за спину, к ним медленно вошел директор и, улыбнувшись, спросил:

– Какое у вас тут веселье, неужто Линь Кэ опять травит про меня анекдоты?

В ответ на это все снова рассмеялись.

– Ну разве я на такое способна, вот вы у Лэ Го спросите, говорила я хоть когда-нибудь о ком-то плохо?

Разговор поспешила подхватить воспитательница Фу:

– Линь тут ни при чем, это все я.

Лэ Го уже устала смеяться, выражение ее лица выглядело неестественно, иллюзию улыбки создавали только должным образом натянутые мышцы. Директор это заметил и сделал шаг в ее сторону, чтобы загородить. Между тем Фу потянула его за рукав и преисполненная воодушевления начала свое повествование заново. Директор опустил голову и с видом искренней заинтересованности терпеливо слушал ее рассказ. Когда Фу закончила свою историю про Ремешоку Ослаби, директор закивал и улыбнулся:

– Да, да, я тоже видел. Снова стали проводить рейды, глядишь, через год-другой такие явления исчезнут. А теперь на занятия, быстренько на занятия.

Сказав это, он поспешил удалиться. Посмотрев ему вслед, Линь Кэ пришла к определенным умозаключениям. «Вот уж старый лис», – подумала она. Фу все еще пребывала в возбуждении.

– Чего это с вами? Как директор пришел, так все онемели. Прямо никто и пукнуть не смеет.

Линь Кэ покосилась на Лэ Го и язвительно заметила:

– Здесь если и портят воздух, то втихаря.

Холодная война продолжалась. Гоу Цюань и Лэ Го избегали друг друга. Зачастую то, чего намеренно избегают, становится в жизни самым важным. И сейчас Гоу Цюань с Лэ Го оказались перед выбором: разводиться им все-таки или нет?

Брак является всего-навсего продолжением, а не результатом любви. К последней он не имеет никакого отношения. Если любовь – это дело сугубо двух влюбленных, то с брачными узами все обстоит по-другому они выходят далеко за рамки личных отношений. Брак – это своеобразный сосуд, вмещающий участников процесса, который они преподносят друг другу как зрительный образ. Официальное оформление отношений подтверждает факт создания ячейки, законодательно связанной с жизнью других людей. Расторжение семейных уз, соответственно, подразумевает и смену окружения. Сам по себе развод – вещь не сложная, а вот причина развода попадает в поле зрение окружающих.