Кандидат. Том первый - Александр Стаматин

сначала активировал скремблер. И только потом — прошёл к креслу, из которого с нескрываемым любопытством смотрел лысый посредник.

— Эрнест, - церемонный кивок.

— Лаэрас, - кивок короткий.

Мужчины пожали руки.

— Пиво отравлено, — сообщил посредник, когда Эрнест взялся за бокал.

— Рука посыпана спорами кордульской язвы, — парировал кандидат. — Надеюсь, ты выпроводил дам. Смерть от неё медленна и мучительна.

— Вышли за две минуты до твоего прихода. Странно, что ты их не заметил. Девочки высшего сорта, они недолго будут прозябать в «Игни».

— Видимо, пора мне сменить работу. Наблюдательность стала не той, — деланно вздохнул А.Н.

Негромкий смех. Посредник на правах хозяина принялся разливать пиво.

— И что же за сюрприз ты припас на этот раз?

— Тимон Шостак.

— О, — почесал бритый, покрытый контурами мелких шрамов подбородок посредник. — Я о нём слышал. Большой человек.

— Это я уже знаю, спасибо.

— Вряд ли ты знаешь всё, — веско ответил Лаэрас. Вокруг безжизненных оптических имплантов выстроились веки. Синхронно, в неестественно чётком прищуре. — Ты мог выяснить, что он редкостный мудак, скряга и любитель борделей, но не более.

— Ещё любитель скупать по дешевке стартапы просто так.

— Именно. По отдельности — ничего особенного, каждый второй делец промышляет чем-то таким, но добавь щепотку излишней наглости и густо воняющего дерьма — и получишь Шостака. Подсказать, какого именно?

— Педофилия?

— Браво, командир. Ты неплохо поработал. Что же тебе нужно от старого Лаэраса?

— Я не понимаю, какая индульгенция прикрывает его, — признался Эрнест.

— А ведь мы договорились — никаких умных слов, — сокрушенно покачал головой Лаэрас, обладатель докторской степени по экономике. — Что ж, вряд ли кто-то из твоего нынешнего круга расскажет всю подоплеку истории, без обид.

— Никаких обид, — шутливо поднял руки А.Н. Посредник помолчал. Покрутил в руках бокал, сделал пару глотков и, наконец, начал:

— Я давно имею дела с его кланом. В основном, правда, с сыном — он поадекватнее папаши. Но вообще Шостак — очень древняя семья. Первый из них, Михал Шостак, в своё время влил кучу денег на переселение людей из разрозненных посёлков в нынешний Старый Город и постройку нескольких заводов Мыловарни. Причем не жалел ни средств, ни здоровья. «Хозяева» не успели его отблагодарить, так что почести достались его потомкам.

— Несчастный случай?

— В виде джосера. К делу отношения не имеет.

— Допустим.

— Допускать нечего. Дела давно минувших дней, и многие поколения, включая Тимона, спокойно имели и имеют дела с арахнидами, — посредник затянулся. Эрнест воспользовался паузой, чтобы отхлебнуть пива. — Благодарность «хозяев» поддерживалась уже несколько поколений. Последние Шостаки подзабыли, что хорошее отношение следует прогревать отличными делами. И, прежде чем упороться по благотворительности, наш герой решил под прикрытием золотых масок заработать немного сверхприбылей. Любым способом.

— Биржевые войны и детская проституция?

— Биржевые паники и торговля живым товаром.

— Даже так? - Эрнест поднял брови.

— Последнее совсем неточно, — признался Лаэрас, — но один мой партнёр с восточного побережья проболтался, что в Пустоши неподалеку от одной глухой посадочной площадки построен целый посёлок. Маленький, душ на двести. Но всё-таки. Вокруг — ни единого производства, только бараки. Он поставляет туда питание и не поверишь — алкоголь в рацион почти не входит. Только обычное человеческое питание и лёгкие наркотики. А сам понимаешь, это сильно сужает круг жителей.

— А контрабанда ксенотехнологий?

— Этим занимается каждый второй богач. Наверное видел на примере некоторых переселенцев, что такое изобилие неизвестных чудес науки заставляет некоторых лиц с метрополии нервно взбрыкивать. Ну, и пытаться торговать мимо «хозяев».

Бывший детектив кивнул, вспоминая некоторые из своих дел в период до Организации.

— Поэтому метрополии его смерть невыгодна?

— Невыгодна. Пока что. Но многие внутри Города с удовольствием увидели бы труп твоего визави. — Лаэрас отставил пиво и принялся загибать пальцы: — Стэнторы, которых он нервирует на почве девелоперства. Ван Вюйгенсы. Древний Амальфи, который из упрямства не умирает раньше Шостака. Дом Будатху урдалебов...

— Их-то он как достал?

— Не очень понятно, но поговаривают, что он приторговывал какими-то дешифраторами с разведкой метрополии. А моржи очень не любят нарушения статуса-кво.

Эрнест присвистнул.

— Разведка. Это может быть причиной, по которой он до сих пор жив.

— Они действуют очень осторожно и вряд ли настолько сильно интегрировались в Город. Скорее дело в благосклонности «хозяев». Но повторюсь — их терпение не бесконечно. Последние лет так пятнадцать наш меценат не получил ни единой «затур», малой «бусины», - посредник покачал головой и затянулся. Выдохнул: - а ведь иные получали «загаль», большую, даже за в разы меньшую сумму, влитую в благотворительность. Говорят, что старый Шостак скоро устроит очень богатый прием в честь прохождения одной их кометы через его счастливое созвездие. В оккулатории на улице Третьего Высочайшего. Он надеется откровенной ксенофилией задобрить наших четырёхруких покровителей и замириться с урдалебами.

— Об этом даже светские хроники говорят. Только без упоминания организатора. Как по твоему мнению, поможет?

— Сложно сказать. У владык своя логика, далекая от человеческой. Могут выдать... индульгенцию, могут отнестись безразлично. А могут вежливо поблагодарить, повязать синюю ленточку и вскрыть пузо хуртукулем на синем камне. У всех на виду.

— А потом закусить сердцем?

— Сомневаюсь, что Тимон заслужит когда-нибудь такой чести.

Некоторое время они молчали. Лаэрас смял сигариллу и закурил новую, Эрнест разлил по бокалам ещё пива. Отказался от сигариллы, хотя аромат её дыма был любопытным. Отдавал чем-то банановым, и А.Н. искренне надеялся — не фазисом.

— Позволь узнать, — прищурился посредник, — Ты собираешься его валить?

— Секрет, — буркнул Эрнест.

— Брось. Я же тебе сказал — имею дела не с ним, а с его сыном. У меня есть некоторые акции в теневых фирмах Шостаков, и теперь ты меня озадачил — не стоит ли их сбросить, пока они на пике.

— Рекомендую продать половину, — тонко усмехнулся Эрнест. — Но не сейчас. Завтра вечером, в момент начала приема в оккулатории. А дальше держи руку на пульсе событий.

— Благодарю, — склонил голову посредник. — Но от жетонов всё равно не откажусь, сам понимаешь.

СИСТЕМНОЕ СООБЩЕНИЕ:

А автор традиционно напоминает, что не откажется от впечатлений, вопросов и пожеланий, высказанных на