Пять поросят - Агата Кристи

– Может быть, но не на Эмиаса Крейла. Во всяком случае,миссис Крейл была очень привязана к своей младшей сестре. Она взяла ее к себе вдом, когда умерли ее родители, и очень заботилась о ней. Говорят даже, что онаее чересчур баловала. И девочка очень любила миссис Крейл. Во время процесса еедержали в стороне, насколько это было возможно. Миссис Крейл, мне кажется,очень настаивала на этом. Зато ребенок был чрезвычайно обижен и очень хотелвидеть сестру. Но Кэролайн не соглашалась на свидание, поскольку, мол, этоможет негативно повлиять на душевное состояние девочки. Она позаботилась, чтобыее отправили учиться за границу.

И мистер Хейл добавил:

– Сегодня мисс Уоррен стала выдающейся женщиной. Онапутешествует по свету, делает доклады в Королевском географическом обществе…

– И никто уже не вспоминает о суде над ее сестрой?

– Во-первых, у них разные фамилии. Даже девичьи фамилии уних разные. У них одна мать, но разные отцы. Фамилия госпожи Крейл былаСпелдинг.

– Мисс Уильямс была гувернанткой ребенка миссис Крейл илиАнджелы Уоррен?

– Анджелы. Но и дочь миссис Крейл брала ежедневно несколькоуроков у мисс Уильямс.

– Где находился ребенок во время суда?

– Ездила с няней проведать бабушку, леди Тресильян. Этовдова, которая потеряла двух дочерей и очень любила маленькую.

Пуаро кивнул.

– Так, так…

Хейл продолжал:

– Что касается того, как провели время остальные лица в деньпреступления, то могу рассказать. Мисс Гриер после завтрака сидела на террасе,у окна библиотеки. Оттуда она и слыхала ссору между Крейлом и его женой. Потомона пошла с Крейлом в «сад-батарею» и позировала ему до самого обеда, снекоторыми перерывами для отдыха. Филипп Блейк после завтрака был дома иневольно слыхал беседу. После того как мисс Гриер ушла, Блейк читал газету,пока ему не позвонил брат. Затем он пошел навстречу брату. Они поднималисьвдвоем по тропинке мимо «сада-батареи». Мисс Гриер как раз направлялась к домувзять свой пуловер, так как ей стало холодно. Миссис Крейл советовалась сосвоим мужем, когда отправлять Анджелу в школу.

– Дружеский разговор?

– Гм, нет, не совсем дружеский. Крейл кричал на нее, вполном смысле слова. Он разнервничался, что она пришла надоедать ему сподобными домашними мелочами. Я подозреваю, что она хотела уточнить некоторыевещи на тот случай, если произойдет разрыв.

Пуаро понимающе наклонил голову.

Хейл рассказывал:

– Братья обменялись несколькими словами с Эмиасом Крейлом.Потом появилась и мисс Гриер и снова заняла свое место. Крейл взял кисть сявным намерением избавиться ото всех. Поняв намек, братья пошли домой. Еще всаду Эмиас Крейл жаловался, что пиво, которое там было, теплое и что жена, мол,обещала принести ему холодного, из холодильника.

– Да, конечно!

– Именно так! Кэролайн хотела быть безупречной. Братья пошлидомой и сидели на террасе. Миссис Крейл с Анджелой принесли им пива. ПотомАнджела пошла к морю купаться, а Филипп Блейк – вслед за ней. Мередит спустилсяна полянку, где стояла скамейка, как раз над «садом-батареей». Оттуда он могвидеть мисс Гриер, которая позировала, мог слышать их голоса. Не зная, что емуделать, он сидел и ломал голову – куда могла исчезнуть цикута. Эльза Гриерзаметила его и махнула рукой. Когда зазвонили к ленчу, Мередит спустился в сади возвратился в дом вместе с Эльзой Гриер. Тогда же он увидел, что у Крейлабыл, как он выразился, довольно странный вид, но не придал этому никакогозначения. Крейл никогда не болел, так что никто не мог себе представить егонездоровым. К тому же он имел свои странности – и в гневе и в печали, особеннотогда, когда у него что-то не ладилось. В таких случаях его надо было оставитьв покое и поменьше тревожить. Они так и сделали. Что касается других – слугибыли заняты хозяйством и подготовкой к ленчу; мисс Уильямс провела часть утра вучебной комнате, проверяя тетради, потом занялась рукоделием, сидя на террасе;Анджела Уоррен много времени провела в саду, лазила по деревьям и лакомиласьвсякой всячиной – сливами, яблоками, грушами. Вы же знаете, какие девочки…Затем она возвратилась домой, спустилась с Филиппом Блейком на пляж иискупалась перед обедом. – Инспектор полиции Хейл прервал свой рассказ. – Атеперь скажите, – спросил он некоторое время спустя, – находите ли вычто-нибудь несуразное в моих словах?

– Абсолютно ничего.

– Вот видите!

– Однако, – сказал Эркюль Пуаро, – я хочу убедиться в этомсам. Я считаю…

– Что вы собираетесь делать?

– Я пожалую с визитом к этим пятерым, чтобы услыхать откаждого участника событий его версию.

Инспектор Хейл меланхолически вздохнул:

– Мсье Пуаро, но это же чистое безумие! Ни одна версия небудет похожа на другую. Неужели вы не даете себе отчета в этом? Никогда двое невспоминают об одном и том же одинаково или хотя бы в том же порядке. Тем болееспустя столько лет! Вы услышите пять рассказов о пяти разных убийствах!

– Именно на это я и рассчитываю, – сказал Пуаро. – Это будеточень поучительно.

Филипп Блейк оказался именно таким, каким егоохарактеризовал Монтегю Деплич: человек умный, жизнерадостный, с некоторойсклонностью к полноте.

Встреча была назначена на половину седьмого в один изсубботних дней. Филипп как раз успешно закончил партию в гольф, выиграв усвоего противника пять фунтов стерлингов. Он был в хорошем настроении.

Эркюль Пуаро представился и объяснил цель своего визита. Онсчитал, что, по крайней мере, при таких обстоятельствах не должен показатьсячрезмерно усердным в поисках истины, поэтому дал понять Блейку, что речь идетоб издании серии книжек о нашумевших преступлениях.

Филипп Блейк помрачнел:

– Боже мой, зачем пишутся такие книжки!

Эркюль Пуаро пожал плечами. В тот день он особенностарательно подчеркивал свое иностранное происхождение, согласен был даже пойтина некоторые унижения, но, разумеется, до определенных пределов.

Он проворчал:

– Публика, знаете… Она их буквально пожирает.

– Вампиры! – сказал Филипп Блейк, однако в тоне егочувствовалась веселость, лицо не морщилось, не проявляло ни тени неприязни, какэто, вероятно, случилось бы с более впечатлительной натурой.

Эркюль Пуаро пожал плечами.