Цветок для Ее Величества - Райан фон Рюбен

— Так в чем проблема, мистер Форстер? — спросил Мэссон.

Форстер еще минуту изучал письмо, прежде чем взглянуть вверх, на хозяина каюты, потом ответил:

— Не могли бы вы мне объяснить, мистер Мэссон, чем вы здесь занимаетесь? Кроме того, конечно, что рисуете наброски с изображением садов и пишете письма юной даме в Англию.

— У меня есть поручение — собрать образцы цветов для садов короля в Кью, — ответил Мэссон, скрестив руки на груди.

Хищный огонек блеснул в зорких глазах Форстера:

— В самом деле? В последний раз я слышал, что лорд Сэндвич изменил свое задание. Он недвусмысленно дал мне понять, что ни сэр Джозеф, ни его люди не могут принимать участие в экспедиции. И все же вы здесь.

— Ну да, — нерешительно ответил Мэссон, чувствуя подвох, — я не могу говорить о лорде Сэндвиче, но поручения от сэра Джозефа были четкими и однозначными: мне нужно отправиться к заливу Фолс-бей и разведать окрестности, и там я должен найти один совершенно конкретный цветок.

— Фолс-бей, говорите? — После того как Форстер еще раз осмотрелся в каюте, он, казалось, потерял к этому интерес, оттолкнул Мэссона от двери и вышел в кают-компанию. Со снисходительной улыбкой он произнес: — Все наверняка прояснится. Ну, тогда удачи вам с вашим цветком, и простите, что отнял драгоценное время. Наверное, мне стоило самому догадаться, что простому садовнику не стали бы поручать заданий большой научной важности.

Мэссон побоялся, что Форстер снова вернется, если он ответит на колкое высказывание, поэтому смолчал. Однако, к сожалению, Форстер вдруг остановился и еще раз обратился к Мэссону.

— И еще одно, — произнес он, словно припомнив что-то важное. — Я сходил на берег в Кабо-Верде, чтобы сделать кое-какие наблюдения, и принес с собой фантастический экземпляр, который я весьма охотно передал бы в вашу каюту. Он полежит у вас только до Кейптауна, чтобы капитану на глаза не попался. Тогда я смогу позаботиться о безопасности вашего дальнейшего путешествия. Вы можете рассматривать эту услугу как посильный научный вклад в экскурсию, помимо вашей важной и такой чрезвычайно секретной работы на мысе Доброй Надежды.

Мэссон не успел открыть рот, как Форстер развернулся и ушел из кают-компании со словами:

— Великолепно. Я знал, что на вас можно положиться.

Пока Фрэнсис наблюдал, как неприятный человек удаляется, переваливаясь с боку на бок, он пытался сообразить, насколько рискованно будет разозлить такого типа, как Форстер. С другой стороны, что может быть плохого в том, если молодой человек предоставит место под своей койкой для какой-нибудь окаменелости или древнего артефакта? Как ни ломал голову Мэссон, но так и не смог придумать, почему это нельзя видеть капитану.

Вскоре к каюте Фрэнсиса подошел Форстер-младший. В руках он держал мешок средней величины, содержимое которого шевелилось намного живее, чем любая окаменелость или какой-нибудь древний реликт.

— Мне очень жаль, мистер Мэссон, — произнес он, глядя в пол. — Если вы не хотите впутываться в это дело, то просто скажите. Я наверняка найду какое-нибудь другое решение.

— Какая ерунда! — громогласно проворчал позади отец юноши, выхватил мешок, протиснулся мимо Мэссона и бросил скарб под койку. — Мистер Мэссон исполнит долг перед наукой, а также осознает свое место в общем порядке вещей. Само собой, он не откажет в нашей просьбе.

Бросив фразу, Форстер вышел из каюты и закрыл за собой дверь, так что теперь все трое стояли снаружи. Практически сразу из каюты послышался сильный грохот, по которому можно было судить, что животное — или что там сидело в мешке — высвободилось и не обрадовалось перемене обстановки.

— Какого черта?.. — воскликнул Мэссон и уже намеревался вновь открыть дверь.

— Но… Но мистер Мэссон. — Форстер-старший преградил ему путь и снова запрокинул голову, так что Фрэнсис мог видеть его ноздри. — Вы не беспокойтесь. Как я уже говорил, мы рассматриваем все это просто как ваш маленький вклад. Вы же не хотите, чтобы я написал доклад сэру Джозефу и у него сложилось впечатление, что вы препятствуете развитию истинной науки, правда?

Теперь из каюты слышался громкий вой, дверь ходила ходуном, словно в нее колотили каким-то тяжелым предметом. Трое мужчин невольно отступили от двери. Негодование явно сменилось слепой яростью.

Но все это было ничто перед гневом капитана Кука, который ворвался в кают-компанию в сопровождении одного из младших офицеров. Его лицо выглядело свирепым.

— Мистер Форстер! Мне доложили, что вы вопреки всем моим предписаниям пронесли на борт корабля животное, это так?

Послышался очень громкий, глухой удар в переборку каюты, после него — оглушительный визг, освободивший Форстера от ответа.

— Мистер Мэссон, вы не могли бы мне объяснить, что находится в вашей каюте? — спросил Кук и взглянул на дверь, в которую кто-то все еще колотил. Казалось, она вот-вот слетит с петель.

Мэссон смотрел то на нервного, вспотевшего Рейнхольда Форстера, то на капитана Кука. Ему предстояло выбрать одно из двух равноценно ужасных зол: либо его выставят перед сэром Джозефом в дурном свете, либо он ощутит на себе всю пресловутую злость вспыльчивого капитана. Ему не пришлось долго принимать решение, сиюминутная опасность казалась страшнее.

— Я не уверен, капитан, мистер Форстер спросил меня, не найдется ли у меня под койкой немного места для одного из его экземпляров. Вынужден признаться, что у меня не было даже возможности взглянуть на то, что в мешке…

Громкий звон и пронзительные крики прервали объяснения Мэссона. Взгляды присутствующих устремились на Рейнхольда Форстера. Тот вздохнул и со всей снисходительностью, на которую был способен, ответил:

— Разве мы не уполномочены собирать образцы, капитан?

Лицо Кука помрачнело так, что Мэссон подумал: капитан взорвется от злости в любую секунду. Неимоверным усилием воли тот взял себя в руки, повернулся к Мэссону и, медленно подбирая слова, произнес угрожающим тоном:

— Мистер Мэссон, поскольку это ваша каюта, я должен бы призвать к ответу за то, что там находится, вас и только вас. Впрочем, я чувствую, что в сложившихся обстоятельствах я поступил бы несправедливо. — Он бросил на Форстера испепеляющий взгляд: — Мистер Форстер, не могли бы вы сейчас же снова изловить животное и принести его на верхнюю палубу, где лейтенант Клерк собирает всю команду. Я хочу прояснить всем несколько вещей.

Капитан Кук развернулся на каблуках и исчез так же быстро, как и появился, оставив троих мужчин у двери каюты. Откуда-то сверху слышались приказы офицеров.

Команда собралась посреди палубы рядом с якорной лебедкой. Там теперь стояли Форстер и Мэссон и смотрели на капитана — тот занял место на юте за штурвалом, мрачно взирая сверху вниз на матросов. Форстер поймал животное — это была обезьяна. Она снова сидела в мешке, который он держал в руках. Обезьяна сопротивлялась, не желая снова лезть в мешок, и вцепилась в парик Форстера, поэтому сейчас мужчина стоял на палубе расцарапанный и растрепанный. Его лысая потная голова поблескивала в лучах солнца.