Практика - Наталья Самсонова

— Неужели ты такой выгодный жених? — не удержалась я.

— А что ты обо мне знаешь? — тут же полюбопытствовал мастер.

— Ты некромант, имеешь какое-то образование, иначе тебя не взяли бы в Академию. Был под следствием. Имеешь отношение к семье герцога Данкварта, Владыки Перевала, а точнее, ты сын его жены. И его сын, через ритуал усыновления. Как я полагаю, особым достатком не обладаешь — у герцога есть свои дети. Имеешь... имел проблемы с титулом графа ди-Ларрон. Насколько я могу судить, доход с графства не велик. И еще кое-что знаю о твоем происхождении...

Тут я замолкла — не хотелось делать Рою больно. Мы никогда не говорили о статусе его матери до брака с герцогом, и я представления не имела, как он к этому относится.

— По твоим словам, так от такого жениха бежать надо, — промолвил Данкварт.

— Ну, замужем за кошельком я уже была, хоть и по любви, — усмехнулась я.

— Ты почти во всем права, кроме доходов. Мы с тобой богаты. Просто у меня нет привычки носить бриллианты.

— Ага, когда копаешь, кольца пальцы натирают — жуть, — согласно кивнула я.

— А что ты копала? Рысь, я надеюсь в саду никаких сюрпризов не закопано?

— Наша команда гарантирует — цветник будет нетронут, — обтекаемо отозвалась я.

— Ладно, надеюсь, обойдется без нелепых смертей.

— Когда и кого мы убивали? — возмутилась я.

— Все с чего-то начинают.

Мы остановились у двустворчатых позолоченных дверей. По краю шел орнамент, я напрягла память и вспомнила: такие узоры отмечают личные комнаты императорской семьи.

Рой коснулся ладонью хрустального цветка, и через несколько секунд двери медленно отворились.

— Покои его высочества.

— Спальня?!

— Почему?! Здесь целая анфилада проходных гостиных, — поперхнулся Рой. — Мы останемся здесь и подождем, пока его высочество к нам снизойдет.

Я с грустью отметила, что Роуэн тоже ни во что не ставит мальчишку. Оно и правильно, принц у нашей Империи был никакущий. Но ведь ему можно помочь — повзрослеть способны все.

— Рысь? Здравствуй! — Его высочество подошел незаметно.

— Здравствуйте, Элим, — улыбнулась я.

Рука Роя на моей талии закаменела.

— Мастер Данкварт, добрый день, — уважительно произнес Грейгронн.

— Доброго дня, ваше высочество. Позвольте представить вам мою невесту, Рысь фон Сгольц. Из-за сложных внутрисемейных отношений ее мать сочла возможным принудить мою невесту к участию в конкурсе. Конкурсе на звание вашей супруги.

Рой говорил спокойно, хладнокровно, не отпуская руки с моей талии.

— Как вы понимаете, это исключительно фиктивное участие. Я буду сопровождать свою невесту на всех этапах.

— А если я все же решусь ослушаться? Была бы Рысь вашей невестой, никто не позволил бы внести ее имя в список, — задрал подбородок Элим. — Значит, вы не слишком торопились с помолвкой.

— Боюсь, что это моя вина. Я не слишком торопилась согласиться. Исключительно из желания помотать нервы любимому. Я не представляла, что матушка может мне так отомстить.

— Стать императрицей — месть?

— Разлука с любимым, Элим. У каждого предмета есть несколько сторон, — улыбнулась я. — К тому же, дружить вне официальных мероприятий нам никто не помешает. Подумайте — я ведь могу помочь вам.

— Чем же? — горько усмехнулся принц.

— Выйти замуж по любви, — пожала я плечами. — То есть, жениться, конечно, жениться.

— Да нет, выйти замуж — удивительно подходит к сложившейся ситуации.

А я остро поняла — у этого мальчика есть шанс. Он запуган, не уверен в себе, но не глуп. Совсем не глуп. Есть с чем работать. Уж что-что, а вселять в людей веру в себя и легкое безумие — с этим наша некромантская команда справится.

— Тем не менее, даже собаки способны любить, отчего же вы себе в этом отказываете?

— А если приятная мне леди не участвует в отборе?

— Значит, мы сделаем так, что она начнет участвовать, — сказал Данкварт.

В этот момент я поняла, почему так сильно люблю Роя. Он не стал ломаться, а сразу включился в будущий план.

— Спасибо. И, Рысь, я бы никогда не принудил вас ни к чему. — Принц робко улыбнулся и предложил: — Окажете ли вы мне честь личным обращением?

— Э, на «ты», что ли? Ай, не щипайся, я многое забыла. Надо же было освободить в голове место под заклинания?

— Да, на «ты».

— Это удивительно недопустимо, — восхитилась я. — Конечно же, я согласна. Люблю ужасные, непристойные вещи.

Его высочество порозовел, и я обеспокоилась — вдруг ему нехорошо? Разговор вышел эмоциональным, вдруг он совсем уж оранжерейный цветочек?

— Тогда предлагаю пообедать. Ваше высочество, Рысь, как вы смотрите на обед в одной из башен?

— С аппетитом, — я чуть не подпрыгнула на месте.

— Вы выглядите счастливой, — улыбнулся принц. — И я тоже согласен.

— Просто я очень люблю Роя, — я пожала плечами, — но вы... но ты стал моим другом, а я друзей не бросаю. И если бы мы все не поговорили, мне пришлось бы несладко. И ты и Рой вымещали бы на мне свое недовольство сложившейся ситуацией. А я бы злилась. Но у меня есть ребята, с ними, конечно, было бы проще.

Мы шли переходами, и взгляды, которыми меня награждали дамы, были не просто завистливыми, а откровенно ненавидящими. Еще бы, я шла между принцем и мастером Данквартом, болтала с обоими и была преступно счастлива.

— Мастер! Рысь!

К нам мчался Вьюга. Боец бежал быстро, в лице ни кровинки. Ракшас, надеюсь, все ребята целы. Если бы кто-то погиб — я бы почувствовала. Наверное.

Мир опасно накренился. Вьюга, едва добежав до нас, прихватил декана за рукав — вопиющая вольность — и потянул за собой. Обратно. На бегу он выплевывал из себя новости, и все происходящее напоминало кошмар.

— Стражники, четверо, пришли за ушастым. Загасить не составляло труда, но мы не стали — стража все же. Что происходит — никто не объяснил. Вроде как Лия решили обвинить в изнасиловании той беспамятной дурочки. Сказали, судить будут на месте.

— Почему?!

— Да потрахивал он ее! — психанул Вьюга. — В прошлый раз как был во дворце. Вот кто-то это и вспомнил. Это все, что нам соизволили сказать. Кариса и Верен дежурят у дверей — не будут же они его прям там казнить?! Ракшас!

— Никто никого казнить не будет, — коротко рыкнул мастер.

— Ты имеешь право на каприз, — едва дыша, выдохнул Элим.

И до меня с опозданием дошло, что я бегу, вцепившись в рукав его высочества. Вот только каких-то особенных угрызений совести я не ощутила — не до того. Потом извинюсь, если не придется с боем прорываться на свободу — казнить лучшего друга я не позволю.