Фруечки - Ольга Яралек

— Какая-то странная вазочка, — возразила Закавыка. — Бокодырочная. В неё, что, по-твоему, цветок сбоку нужно втыкивать?

— Может, это ещё не доделано? — предположила Плакса.

— Верните, м-м-м, всё на место. Бояка же нас попросила не смотреть. А вы не только посмотрели, вы ещё и в руки в-взяли! За дверью послышались шаги. Никто не ожидал, что Бояка вернётся так быстро. Ведь ей нужно было спуститься с дерева, собрать глину и забраться наверх. И тут произошло вот что.

Фруечки бросились к окну ставить «птичек» на место. Но случайно столкнулись друг с другом и уронили фигурки на пол. Коснувшись пола, те разбились на кусочки. В этот момент в комнату вошла Бояка с мешочком в руках.

— Ой! — только и смогла сказать фруечка.

— Прости нас, Бояка, — пряча глаза, сказала Пуся. — Мы не хотели их разбить.

— Прости, — шмыгнула носом Плакса.

Закавыка покраснела и стала собирать с пола разноцветные черепки.

— Мы не хотели упадить твои статуэтки.

Бояка посмотрела на расстроенных подруг и, положив на стол пакет с глиной, подошла к окну, где одиноко стояла последняя птичка.

— Это были не статуэтки, а свистульки.

Бояка взяла птичку в руки, поднесла к губам и свистнула. Раздался весёлый и звонкий свист. Фруечки в недоумении смотрели на свистульку.

— Так вот зачем, м-м-м, нужна была дырочка сбоку.

— Эх, какая жалось! — вырвалось у Пуси.

— Я так и знала. Так и знала, что всё плохо кончится, — расплакалась Плакса. — Теперьу меня не будет такой замечательной свистульки.

— И непрочто реветь, — сказала Закавыка. — Сама виновата.

— Это ты всем предложила свистульки в руки взять!

— Ладно, ладно! Не ссорьтесь. Я принесла ещё целый мешок глины! Каждой птичке я хотела сделать подставочку, но глины не хватило. Не переживайте, сейчас я вылеплю новые свистульки. Фруечки окружили Бояку, которая вновь стала лепить свистульки. Когда они были готовы, Закавыка предложила их раскрасить красками.

— Ну вот! Какие замечательные получились. Лучше, чем были. Это потому что вы мне помогали. Спасибо вам за то, что предложили остаться с вами.

В ответ раздался дружный весёлый свист.

Сегодня Мямля решила сделать что-нибудь вкусное на обед. Она достала толстую тетрадку, исписанную рецептами, и, полистав, выбрала свой любимый яблочный пирог.

Когда волшебный аромат струится из домика, в дверях тут же появилась Закавыка.

— Ты печёшь свой любимый яблочновкусный пирог? — с интересом спросила она.

— Да. И буду рада, если ты попробуешь его в-вместе со мной.

— О нет! Я голодею, — ответила Закавыка, закатив глаза, и гордо подняла голову.

— Что ты д-делаешь? — не поняла Мямля. — Голодаешь?

— Да!

— У тебя закончились п-продукты?

— Почему? — в свою очередь удивилась Закавыка.

— Т-ты же сказала, что голодаешь?

— Да. Я голодею, в смысле худоваю. Что ты меня путаешь?

— А почему т-ты худеешь?

— Потому что я хочу быть красивой!

— Глупость какая-то… К-как можно стать красивой, похудев? Закавыка похлопала глазами и покосилась на печку, в которой сидел ароматный пирог.

— И как т-ты это делаешь? — не унималась Мямля.

— Как? Я просто ничего не ем. Скоро я буду стройнючая и красивучая.

— Т-ты и так стройная и красивая!

— Значит, буду ещё стройнючей и ещё красивучей. Я не хочу заболеть толстухой, это болезнь такая, а то ещё стану, как пингвин!

— П-почему, как пингвин?

— Пингвин — это толстая объевшаяся ласточка.

— Кто тебе сказал, что п-пингвин — это объевшаяся ласточка? — округлила глаза Мямля.

— Сорока нахвостила.

— Закавыка, т-ты меня удивляешь!

— Ну, мне некогда, — сказала Закавыка, снова покосившись на печь.

Она выскочила за дверь, но тут же фиолетовое платье появилось снова:

— А пирог большитолстый?

— Б-большой.

— Ты его съесть не успеешь до моего возвращения? — с опаской спросила Закавыка.

— Одна я его не смогу съесть, конечно, если т-ты не решишь вернуться в следующем году.

— Что ты! Я будку скоро, — сказала худеющая Закавыка и опять выскочила за дверь.

Тут в воздухе запахло горелым. Мямля побежала на кухню. Чёрный дым струился от печки. Фруечка засуетилась. Схватила прихватки, открыла печь и поспешно вынула то, что осталось от пирога. Даже сквозь дым было видно, что пирог сгорел. Есть его было совершенно невозможно. Фруечка вздохнула: «Ах, Закавыка! Закавыка! Отвлекла меня. Какую-то ерунду придумала. Худеет она. Совсем мне голову заморочила».

Фруечка снова замесила тесто и поставила в печку новый пирог. Когда он был уже почти готов, прибежала Закавыка. Она споткнулась о порог и растянулась у входа.

— О! Чуть не упала, — сказала фруечка, поднимаясь. — Где же пирог? Он уже остыл?

Закавыка покрутила головой, но не увидела готового пирога на столе, заглянула в печку и сказала:

— Мямля, пирог ещё не спекля?

— Отчего же, м-м-м. Спёкся. Только есть его нельзя.

— Почему?

— Потому что т-ты худеешь.

— А я решила больше не худеть.

— Правильно. А то тем, к-кто худеют, должно быть худо.

— Почему?

— Ну, слово худеть наверное от с-слова худо. А худо значит плохо.

Закавыка засмеялась:

— Это что же значит, все кто худеют — плохеют?

— Выходит так! — ответила Мямля и внесла красивый румяный пирог в комнату. — А мы б-будем хорошеть!

Мямля нарезала пирог, взяла один кусок и положила на тарелку.

— А этот большой кусок пирога ты себе отрезала? — спросила Закавыка.

— Нет, т-тебе.

— Такой малюсенький кусочек пирога? — тут же заметила фруечка.