Сила одиночки - Херберт

мысли вслух, но произношу их достаточно громко, чтобы окружающие гарантированно расслышали.

Взгляд хренова биолога непроизвольно останавливается на Мишель и, к моей неописуемой радости, его одаривают леденящим кровь взглядом, дополненным «совершенно случайным» хрустом пальцев. Учёный муж, до которого похоже тоже доходили всевозможные слухи связанные с загадочной персоной инструкторши, при виде столь недвусмысленных намёков на своё ближайшее печальное будущее, резко бледнеет и в испуге непроизвольно делает шаг назад.

— Максим Анатольевич, — капитан старается привлечь внимание ботаника, ясно давая всем понять, что ситуация объявлена исчерпавшей себя. Со второй попытки его усилия увенчались успехом. — Мы все с интересом вас слушаем.

Отмечаю тщательно сдерживаемые улыбки военной части присутствующих, но надуваться от гордости не спешу. В эту беседу я включился точно не в поисках дешёвого признания. А что действительно доставило удовольствие — это редкостное взаимопонимание с Мишель. Барышня же на лету всё схватывает!

— Итак, — начальникбиологического отдела нервно сглатывает и, судорожно расстегнув верхнюю пуговицу мундира, словно начав внезапно задыхаться, продолжает: — Хотя устройство их тел идентично землянам — там есть сердце и лёгкие, печёнка и даже пенис, а мозг имеет ровно такую же структуру — всё же очевидно, что это не наши дальние космические родственники. Скорее стоит вести речь об открытии неких универсальных законов зарождения и формирования живых видов во Вселенной. Уверен — наши революционные данные в самом скором времени приведут к кардинальному пересмотру большей части фундаментальных научных основ, и откроют перед земными учёными поистине фантастические горизонты!

— Но вы по-прежнему настаиваете на версии их искусственного происхождения? — капитан задаёт интересующий всех вопрос.

— Несомненно! В пользу этого говорит и тот факт, что все тела имеют одинаковый рост и вес. С одной стороны, перед нами организмы, имеющие поразительное и даже пугающее сходство с нами, а с другой — их генная инженерия достигла высот, которых мы пока не можем даже представить. Также не совсем понятно, зачем им в принципе понадобилось вносить такие масштабные изменения в строение своего тела.

— Подождите! — запоздало вскрикиваю в замешательстве. — Раз вы сказали «лёгкие», значит ли это, что…

— Именно, — в свою очередь перебивает меня начальник биологической службы, приняв излюбленный напыщенный вид. — Наши незваные гости — выходцы с кислородсодержащей планеты! Спектральный анализ воздушной смеси в их лёгких показал совпадение с земной атмосферой на 99,9 %. Однако я настойчиво рекомендую не предпринимать попыток прямого взаимодействия с их средой — реакция на содержащиеся там неизвестные микроорганизмы может быть непредсказуемой и даже фатальной! Эпидемия внеземной чумы, от которой нет лекарства — последнее что нам сейчас нужно! А на эксперименты уйдёт уйма времени!

Уже хлеб! Если что, можно будет обойтись облегчёнными защитными костюмами вместо полноценных скафандров, а то и вовсе осмотическими масками, — сделав оптимистичные выводы из услышанного, выныриваю обратно в реальный мир.

— А существует хотя бы малейшая вероятность того, что эти субъекты могли быть выращены земными учёными? — капитан всё ещё не готов отпустить биолога.

— Полностью отметаю такую гипотезу! — толстые губы Максима Анатольевича аж задёргались, столь искренним было его возмущение. — Я хоть и не специализируюсь на генной инженерии, но внимательно слежу за достижениями в этой области. И могу с уверенностью сказать: то, с чем нам пришлось столкнуться, пока недоступно даже для теоретического понимания! Это фактически уровень создателей донорского корабля!

— Позволите? — поднимаю руку. Получив добро командира, начинаю излагать свою гипотезу. — Есть лишь одно разумное объяснение этим фактам: перед нами вид, которому так давно приходится вести борьбу за выживание, что даже понадобилось изменить строение своего тела.

— Наш глубокоуважаемый начальник инженерной лаборатории упускает вероятность того, что эти пришельцы могут оказаться вовсе не жертвами обстоятельств, отчаянно борющимися за выживание, а крайне агрессивным биологическим видом. И изменение своего тела им понадобилось, чтобы одержать верх в какой-нибудь затяжной звёздной войне, — вторая помощница капитана хоть и подсластила пилюлю, но недвусмысленно посадила в лужу.

— Одно не противоречит другому, — а я всё равно не желаю признавать своё поражение.

И тут подаёт голос Мишель:

— Любая из этих теорий, не отменяет того, что в силу столь значительного научного отрыва их раса может иметь несколько узких специализаций. Сейчас перед нами индивидуумы, предназначение которых добиться превосходства в физической области, а кто возьмётся утверждать, что на их корабле-носителе не сидят те, чья задача подавить противника силой интеллекта?

Все замолкают, пытаясь осмыслить услышанное, а у меня в голове мгновенно рисуется образ некоего супермозга с, часто встречающейся в псевдонаучной литературе, удлинённой формой черепа.

— Дмитрий Александрович, вам есть что доложить? — капитан бесцеремонно вырывает меня из мира фантазий.

И хотя прошедшие после попытки захвата судна четыре дня прошли в напряжённых изысканиях, сколько-нибудь заметных успехов в изучении технологий пришельцев я не добился. Чувствуя неловкость за свою текущую бесполезность начинаю доклад:

— Пока очень мало. Из интересного могу отметить, что их скафандры оборудованы экзоскелетами, что не только прекрасно укладывается в теорию начальника биологического отдела, но и даёт основание полагать, что пришельцам регулярно приходится действовать на планетах с большей силой тяжести, чем их собственная. Технологически система спроектирована очень интересно, и я уверен, что на Земле без проблем смогу воспроизвести и интегрировать что-то подобное в боевые скафандры нашей космопехоты. К сожалению, в нынешних условиях нет ни нужных материалов, ни необходимого оборудования. — С тяжёлым вздохом развожу руками, демонстрируя полное бессилие в этом вопросе.

— А как прокомментируете неоправданно высокую сопротивляемость пришельцев к нашему оружию?

Оживает сидящий в последнем ряду незнакомый плотно сбитый мужчина. По эмблеме на рукаве понимаю, что это начальник взвода десантников.

— Пока никак. Благодаря неоценимой помощи химического отдела, состав материала, из которого состоят их скафандры, мне уже известен, но одного этого крайне мало для понимания механизма столь высокого сопротивления энергетическому оружию. Работаем в этом направлении. Кстати, об оружии. Мы с помощником тщательно изучили захваченные образцы. Строится на тех же принципах, что и земное, разве что работает более эффективно. Эксперименты ещё продолжаются, но, скорее всего, удастся улучшить характеристики наших моделей процентов на двадцать. Думаю, уже в ближайшие пару дней я передам в инженерную службу корабля необходимые спецификации, чтобы они смогли модернизировать штатное оружие.

— Так просто? — недоверчиво уточняет капитан.

— Поверьте, Платон Сергеевич, тут больше разговоров, — отмахиваюсь с лёгкой гримасой. — Минимальное вмешательство в схемотехнику и перепрошивка программного обеспечения. И всё.

— Отлично! А их защитное поле?

— К сожалению, тут пока результат нулевой. Они используют тот же подход, что и мы при экспорте военной техники — при попытке вскрытия, изделие полностью разрушается. Так что пока я не понимаю ни внутреннее устройство, ни, даже,