Дин Рид: трагедия красного ковбоя - Федор Раззаков

За этим действом непосредственно на стадионе наблюдали 60 тысяч человек, а миллионы остальных людей – по телевизору (прямая телевизионная трансляция этого события велась на десятки стран). На стадионе также находилось и все восточногерманское Политбюро во главе с Эрихом Хонеккером. Последний выступил с речью сразу после того, как был зажжен огонь в Большой чаше. Затем началась спортивная часть: выступления членов спортивно-гимнастического союза ГДР. Закончилось торжественное открытие звуком 1200 фанфар и пением Гимна демократической молодежи.

29 июля начались непосредственные фестивальные мероприятия. Все они прошли под эгидой Дня солидарности с народами, молодежью Вьетнама, Лаоса и Камбоджи. На митинге, организованном в тот день, выступили многие ораторы, в том числе и представитель Советского Союза – секретарь ЦК ВЛКСМ Борис Пастухов (кроме на него на фестиваль прилетели еще несколько высокопоставленных советских деятелей: глава ВЛКСМ Евгений Тяжельников, руководитель Комитета советских женщин Валентина Терешкова, секретарь Советского комитета ветеранов войны Алексей Маресьев).

В этот же день в Восточный Берлин прилетела Анджела Дэвис. В аэропорту ее встречали как национальную героиню тысячи людей. От восточногерманского руководства Дэвис встречали главный идеолог Герман Аксен и первый секретарь центрального совета Союза свободной немецкой молодежи Гюнтер Ян.

Во второй половине дня участники фестиваля провели субботник в Трептов-парке – собственноручно посадили на его аллеях 5500 розовых кустов. А вечером взял старт фестиваль политической песни, в котором должны были участвовать 90 ансамблей и солистов. Дин Рид тоже был заявлен в числе участников этого фестиваля, но должен был включиться в него через несколько дней. Дело в том, что в это время он хоть и был в ГДР, но был занят сугубо личными делами – он женился на Вибке Дорнбах. Эта церемония состоялась 31 июля в городке Дебельне (28 тысяч жителей) рядом с Лейпцигом, где проживала невеста. К слову, рядом с Дином в те дни была и его 5-летняя дочь Рамона, которую он привез из США, чтобы вдоволь насладиться ее обществом.

А молодежный фестиваль тем временем продолжается. 31 июля на Люксембург-плац был проведен очередной митинг солидарности – на этот раз с народом Чили. Звучали речи в поддержку президента Альенде, проклятия в адрес его врагов. Между тем мало кто из тех, кто принимал участие в этом митинге, догадывался, сколь опасная для Альенде ситуация сложилась в Чили. Ведь восточногерманские газеты хоть и писали о трудностях, переживаемых этой латиноамериканской страной, однако старались сглаживать свои комментарии оптимистическими прогнозами.

Зато руководители ГДР были прекрасно осведомлены о тяжелом положении Альенде. И 31 июля именно об этом Хонеккер говорил с Брежневым в Крыму, куда руководитель ГДР прилетел с коротким визитом. В эти самые дни в Чили бастовали все водители грузовиков, и деньги на эту забастовку – 50 тысяч долларов – выделило ЦРУ. А еще в Сантьяго был убит заговорщиками военно-морской адъютант Альенде – капитан первого ранга Артуро Арайа. В связи с этим в стране был объявлен трехдневный траур.

Посольство США в Сантьяго и тамошнее отделение ЦРУ работали не покладая рук. Стоит отметить, что во главе этих учреждений стояли опытные заговорщики: Натаниэль Дэвис (посол) и Реймонд Уоррен (резидент ЦРУ) имели за плечами опыт успешного переворота в Гватемале в 1954 году. По задумкам ЦРУ и чилийской оппозиции, осенью должно было произойти смещение Альенде с его поста. Заговорщиками была определена и кандидатура нового руководителя – им должен был стать начальник Генерального штаба Аугусто Пиночет.

Дин Рид приехал в Восточный Берлин 1 августа и попал, что называется, с корабля на бал: вместе со своим приятелем и переводчиком Виктором Гроссманом (бывшим американцем, который теперь жил в ГДР) он сразу отправился на Люксембург-плац, где на открытой эстраде продолжался фестиваль политической песни. Когда Дин с гитарой в руках появился на сцене, многотысячная толпа встретила его бурей аплодисментов. Дин спел несколько революционных песен, в том числе «Венсеремос» и свою новую песню «Мы скажем „да“.

Аккомпанировал Дину самодеятельный ансамбль. Следом на сцену вышли советский ВИА «Песняры» (исполнили песню «Комсомольский билет») и кубинский секстет «Мангуаре»; французский певец Морис Фаннон спел песню «Коммунисты».

Затем Дин присутствовал на митинге солидарности с борьбой молодежи и студентов США на Бебель-плац. Там с речью выступила Анджела Дэвис. Тогда-то Дин с ней и познакомился. Однако сказать, что эта встреча была слишком теплой, нельзя. Дэвис хоть и выказала радость от встречи со своим земляком, однако едва представилась возможность покинуть его общество, так тут же это и сделала. То ли спешила очень, то ли еще что-то. А вот с другим человеком, с которым Дин познакомился на этом же фестивале, у него сложились самые хорошие отношения. Это был глава Организации освобождения Палестины Ясир Арафат.

Арафат с молодости включился в борьбу за освобождение Палестины от израильской оккупации. Эта борьба началась в 1948 году, когда Израиль захватил большую часть земель, предназначенных для арабов (согласно решению Ассамблеи ООН от 29 ноября 1947 года, на территории Палестины ликвидировался английский мандат и должны были быть образованы два государства: еврейское и арабское). Арафату в ту пору было 19 лет. Спустя десять лет, в 1959 году, он уже возглавил самую крупную и влиятельную организацию палестинцев – Национально-освободительное движение Палестины (ФАТХ). А еще через пять лет на свет появилась ООП, которую на конференции глав арабских государств и правительств признали официальным представителем арабского народа (в структуре ООП детище Арафата играло доминирующую роль).

Спустя несколько лет после конференции на ООП обратили внимание в Кремле, создав с ней специальный канал связи. В планах Кремля ООП была именно той организацией, которая могла реально бросать вызов Израилю. И даже поражение арабов в войне 1967 года не заставило советское руководство отвернуться от ООП – их контакты не только продолжались, но и расширялись. То же самое касалось и союзников СССР.

Отношения с ООП Восточная Германия наладила еще в середине 60-х. Тогда некоторые ближневосточные страны разорвали отношения с ФРГ (та тайно поставляла оружие Израилю и вообще симпатизировала этой стране, чувствуя себя косвенно виновной за зверства фашистов по отношению к евреям) и повернулись лицом к ее соседу. С тех пор Арафат превратился в одного из самых доверенных лиц на Ближнем Востоке для «Штази». Особенно он близко сошелся с Хонеккером, который сразу после прихода к власти взялся укреплять плацдарм на Ближнем Востоке и наладил тесное сотрудничество с разведслужбами Египта, Ливии, Сирии и ООП. Поэтому приглашение Арафата на Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Восточном Берлине не вызвало ни у кого удивления.