Шпион номер раз - Геннадий Соколов

Любопытно при этом то, что имелся один человек в нашем мире, который наперед знал обо всех нюансах этой схватки будоражившей общественность вот уже несколько лет — процесс длился с 1959 года. Я имею в виду, конечно же, не судью по бракоразводным делам, и даже не адвоката. Нет, это был не беспристрастный арбитр. Это был… герой моего повествования Евгений Михайлович Иванов. Именно он волею случая и благодаря дружбе с доктором Уардом оказался владельцем тайн герцогини Аргилльской. Эта история заслуживает отдельного рассказа.

В один из приездов в Лондон осенью 2000 года в моем гостиничном номере раздался телефонный звонок.

— Господин Соколов? — вежливо спросил голос в трубке. — Вас беспокоят из компании «Ди-Ти-Зет Резиденшиал». Мы готовы показать интересующий вас объект. Надо решить, когда удобнее это сделать. Завтра утром вас устроит?

Мы договорились на десять часов утра следующего дня.

Любой историк, пишущий о событиях давно минувших дней, стремится не только встретиться с героями своего расследования, но и побывать на местах событий. Ваш покорный слуга в этом плане не исключение. Поэтому, приезжая в Англию, я пытался посетить места, где жили герои этой книги.

Несколько дней в 1996 году мне удалось, правда, не без помощи друзей, погостить в Кливдене — имении лорда Астора. Там сейчас обосновалась гостиница для именитых и состоятельных людей. Было любопытно погулять вокруг Спринг-коттеджа и спуститься к Темзе. Где-то на этом спуске рядом с домом облагораживали английский ландшафт совместным трудом «дачники» доктор Уард и Евгений Иванов.

Не единожды я заходил с коллегами-журналистами в лондонский «Гаррик-клуб», где впервые встретились мои герои, представленные друг другу сэром Колином Кутом. Частенько прохаживался по внешне довольно непрезентабельной «улице конюшен» — Уимпол Мьюз, где побывал в доме номер 17. После доктора Уарда этот адрес сменил многих хозяев.

Заезжал я и на Честер Террас, что у Риджент-парка. Заходил в тот самый «Нэш-хаус» за номером 3, где Валери Хобсон принимала Евгения Иванова, а Джон Профьюмо — Кристину Килер. Тогда, летом 1993 года, этот дом был пуст. И терпеливо ждал нового хозяина.

На этот раз компания по продаже недвижимости «Ди-Ти-Зет Резиденшиал», точнее руководство ее отделения на Мэйфере, обещало мне визит по еще одному знаменитому лондонскому адресу. Возможно, самому скандальному из всех известных. Миллиардер Поль Гетти, о знакомстве с которым Евгения Иванова уже рассказано выше, в свое время обозначил этот адрес так: «Лондон, номер 1».

Первый номер в Лондоне — это адрес герцогини Аргилльской. Почтовый ее адрес, впрочем, пишется иначе: 48 Upper Grosvenor Street. Здесь самая обворожительная и самая развратная аристократка ХХ века прожила тридцать лет и три года — с 1945 по 1978 год.

Так уж получилось, что Евгений Иванов неожиданно стал совладельцем ее тайны, не раскрытой до сих пор. Тайна эта была неразрывно связана с «лондонским домом номер один», где произошли события, поставившие под угрозу авторитет и доброе имя многих видных британских деятелей, в том числе министра обороны страны Дункана Сандса.

Шумный скандал вокруг событий в «лондонском доме номер один» разгорелся в марте 1963 года вскоре после отъезда Евгения Иванова из Лондона.

В сентябре 2000 года этот дом выставили на продажу. Представившись «новым русским» сотрудникам агентства по продаже недвижимости, можно было без особого труда попасть в него, а значит — познакомиться с домом, в котором происходили, возможно, самые удивительные события в жизни многих весьма именитых англичан.

Среди посетителей «лондонского дома номер один» и любовников герцогини Аргилльской было немало знаменитостей. Сюда не раз заходил «дядя Дикки» — лорд Маунтбаттен, его протеже — принц Филипп, кузен Филиппа — маркиз Милфорд-Хеван. Сюда любили приходить британский премьер-министр сэр Энтони Иден, мультимиллиардеры грек Аристотель Онассис и американский нефтепромышленник Пол Гетти. Хозяйка всегда была рада принимать здесь представителей артистической богемы, а также многих знаменитых жрецов любви, повес и жигало послевоенных лет. В сексуальных удовольствиях герцогиня никак не могла себе отказать.

Ровно в десять утра я подъехал к дому номер 48 на Аппа Гроувенор-стрит. Миловидная дама из агентства «Ди-Ти-Зет Резиденшиал» уже поджидала меня у входа.

— Обратите внимание на фасад здания, — начала она с места в карьер, позабыв вопреки хваленому британскому воспитанию даже поприветствовать клиента, — перед вами типичный пример архитектуры эпохи английского короля Георга I.

Это вступление показалось мне невежливым, и я рискнул пойти на дерзость. Не проронив ни слова приветствия, я тут же издевательским тоном спросил:

— Вы считаете Георга I английским королем, мадам?

— Меня зовут мисс Бейтс, — получил я ответ от своего недовольного гида.

Мисс, будучи патриоткой своей страны, не на шутку оскорбилась, хотя и постаралась ничем не выдать своего раздражения.

— А вы что же, полагаете иначе, мистер Соколофф? — спросила она, делая акцент на первом слоге и с двумя «эф» на конце выговаривая мою фамилию. Звучало занятно.

— Полагаю, — с показной серьезностью заметил я и пояснил: — Король, который всю свою жизнь отсутствует в стране, вряд ли может быть назван ее монархом. На худой случай — «королем в изгнании». Хотя Георга никто из страны в Германию не изгонял. Он сам, кажется, предпочел Лондону Ганновер, построенный его отцом Эрнстом.

— Ну что ж, сэр, если вам столь мила наша история, то вам будет небезынтересно узнать, что этот дом был построен в 1725 году архитектором графом Стеар. Во владение отца герцогини Аргилльской, шотландского текстильного магната Джорджа Хея Вигэма, он перешел два столетия спустя.

Мы вошли в дом. Высокие потолки, огромные окна и мраморный пол поражали воображение.

— Дизайном интерьера дома занималась супруга английского писателя Сомерсета Моэма Сайри, — заметила мисс Бейтс. — Вы, надеюсь, не будете оспаривать его принадлежность к английской литературе?

— Как можно?! — театрально возмутился я. — В этом году ведь отмечается 35-летие его смерти. Замечательный был прозаик. Правда, мне доводилось слышать, что он шпионил против России во время Первой мировой войны. А ведь мы, кажется, были тогда союзниками. А это уже несколько иная профессия, не правда ли?

После этого замечания мисс Бейтс, видимо, окончательно убедилась в том, что имеет дело с воинствующим англофобом, и перешла на сугубо официальный тон.

— Этот дом оценен в три миллиона фунтов стерлингов, — строго выговорила она. — Если вы собираетесь его приобрести, советую поспешить. Желающих много. Через пять минут приедет еще один покупатель. Поторопитесь с осмотром.

Я прошел в просторную гостиную первого этажа. Из окон открывался прекрасный вид на расположенное через дорогу здание посольства США. «Неплохое местечко для наблюдения за “янки”, — подумалось мне. — Почему бы нашей Службе внешней разведки через подставных лиц, конечно, не приобрести этот кусочек лондонской недвижимости? Было бы неплохо. Впрочем, бюджет СВР вряд ли потянет такое приобретение в нынешние времена»…