Академия Грайн. Выпускной курс - Кристина Кандера

— Д-да, да, они мои, но…

— Исходя из этих записей, можно сделать вывод, что вы участвовали в проведении незаконных опытов над одаренными. Подопытными выступали ваши же студенты…

— Да послушайте же вы! — Виктор взъерошил и так уже изрядно растрепанную шевелюру и вскочил на ноги, заметался по небольшой допросной. — Это было давно! Этот проект… исследования, их проводил мой куратор. Я тогда был просто аспирантом и…

— То есть, вы подтверждаете, что принимали участие в этих… исследованиях? — гнул свою линию Роан. Ему все это не нравилось. но доказательства… доказательства были неоспоримы.

— Я был ассистентом профессора Морриса и, конечно, я делал записи, заметки… обрабатывал результаты его опытов.

— Да, мы нашли записи, это подтверждающие, — кивнул Роан.

— Но я не занимаюсь этим! — воскликнул Виктор. — Профессор Моррис ушел на покой, последние годы я работал в совершенно иной области. И моя диссертация… она…

— Об этом мы поговорим потом, — перебил его Роан. Шермер подбирался к самому главному и… странно, волновался, точно вчерашний курсант. Он не хотел верить тому, что Виктор Траверси и есть их убийца. Но… доказательства, обнаруженные при обыске в его рабочем кабинете, не оставляли сомнений — профессор Траверси и есть их убийца. Безжалостный, жестокий и беспринципный. И Роан злился еще и от того, что этот человек был близок к его дочери. Он ведь мог сделать с Лиз что угодно!

И, пожалуй, Роан был готов уцепиться за любую возможность, чтобы оправдать Виктора Траверси, но… но сам профессор с каждым словом, все больше и больше топил себя. Он подтвердил, что записи принадлежат ему, заметки, дневники, в которых он проводил анализ опытов, пусть даже те опыты и проводил его куратор.

Профессор Траверси никак не желал спасать свою шкуру.

— Скажите, кто имеет доступ в ваш рабочий кабинет на кафедре университета?

— Да, кто угодно, — пожал плечами Виктор. — Студенты, преподаватели, мои ассистенты…

— А сейф? В вашем кабинете мы обнаружили сейф, код доступа к которому вы сообщили моим агентам чуть ранее. Кто еще знал его?

— Никто, — уверенно ответил профессор.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно! Никто кроме меня не знал кода доступа к моему сейфу! — профессор все же вышел из себя. — И может, хватит уже? Я не понимаю. Этот допрос… все эти… странные вопросы? К чему вы ведете? В чем вы меня обвиняете? Эти записи… — он кивнул в сторону разложенных на столе бумаг. — Они не имеют никакого значения! И эти опыты… их проводили более десяти лет назад. Когда комиссия университета постановила закрыть проект, над которым мы работали с профессором Моррисом, я занялся другими исследованиями, которые и принесли мне докторскую степень.

— Но вы хранили эти записи?

— А почему нет? проект закрыли, исследования перестали финансировать, но… работа-то была проведена? И материалы собраны. На эти исследования я потратил достаточно времени и сил, так почему я не мог их хранить? Объясните мне?!

— И вы утверждаете, что больше к исследованию данного вопроса, — Роан принялся складывать бумаги в аккуратную стопку, — не возвращались?

Траверси только пожал плечами. За последние несколько часов его уже раз сто спрашивали об этом. Нет, он не работал над тем проектом. Он вообще не одобрял тему, выбранную профессором Моррисом, но в то время, когда эта работа велась, его мнение еще не имело никакого веса в научном мире и приходилось делать то, что скажут.

Все это он несколько раз повторял, в попытке донести свою мысль до полковника Шермера. И, кажется, все было бесполезно. Глава службы безопасности походил на упертого барана, который не слышит или, что вернее, не желает слышать то, о чем ему говорят. И этот человек отец Лиз?

Виктор только головой покачал. Лиз была… пожалуй, она была единственным человеком, в кем Виктор мог говорить обо всем. И точно так же молчать тоже мог. Она его понимала. Возможно, все дело в том, что Лиз тоже была увлечена наукой, пусть их интересы на этом поприще и лежали совершенно в разных плоскостях. Или же, Лиз Шермер просто была уникальной женщиной. И тем удивительнее было разговаривать с ее отцом и чувствовать, что твои слова улетают в пустоту. Роан Шермер просто не желал слышать то, что ему говорили.

А когда в допросную вошел один из агентов, проводивших обыск в его кабинете, и передал полковнику какую-то папку, все стало еще хуже.

Полковник буквально посерел на глазах. Бросил на Виктора странный взгляд, губы поджал — жест до боли знакомый, Лиз делала точно так же, когда злилась.

— Итак, мистер Траверси, — полковник совершенно не желал признавать заслуги Виктора перед наукой и называл его не иначе, чем «мистер», пусть сам Виктор и поправлял его несколько раз. Все было без толку. — Вы утверждаете, что код доступа к вашему сейфу никто не знал, кроме вас?

— Я вам это уже сказал! — злость только усиливалась, и Виктор понимал, что долго не продержится. Еще немного и он просто взорвется. — К чему повторять одни и те же вопросы по десять раз? Мои ответы все равно не изменятся.

— Тем хуже для вас, — вздохнул Роан и выложил из папки несколько снимков. — В таком случае, объясните, что это за вещи и как они попали в ваш сейф.

Виктор скользнул взглядом по фотографиям. Какая-то зажигалка, наушники-капельки, которыми частенько пользуются студенты… дешевые наушники, брелок для ключей, еще какая-то мелочевка.

— Понятия не имею, — пожал плечами Виктор. — Я впервые вижу все эти вещи, и уж точно им нечего было делать в моем сейфе.

— Тем хуже для вас, — вздохнул Роан. — Вот эта вещь, — он взял в руки снимок зажигалки. Массивная, металлическая коробочка со стилизованным сердцем. Милая штучка, и в какой-то степени, уникальная. Виктор вряд ли бы ошибся, что в обычном магазине такую не приобретешь. — Вот эта вещь, — голос полковника стал глуше, казалось, каждое слово ему теперь дается с огромным трудом, — принадлежала подполковнику Эдиалу Ферту. Он без малого двадцать лет прослужил под моим началом. Его убили несколько недель назад.

Виктор сглотнул. Он почувствовал, как по спине побежал холодок. В голосе Шермера, в его движениях, даже во взгляде появилось нечто такое, что Траверси испугался. Впервые с того момента, как он оказался в этой комнате, он почувствовал страх.

— Я вряд ли ошибусь, если предположу, что и остальные вещи так же принадлежали убитым интуитам. Вот это кольцо, — палец Роана ткнулся одну из фотографий, — было снято с пальца Марии Дарнор, студентки университета, в котором вы, мистер Траверси, преподаете. Эти наушники… принадлежали студенты, убитому в стенах университета несколько дней назад. Вы понимаете, что все это значит?

Виктор сглотнул. Его взгляд перескакивал с одной фотографии на другую. Он пытался понять… но не мог.

— Я… — голос предал, дыхание перехватило, и Виктор оттянул узел галстука, — я не понимаю… я не знаю, откуда эти вещи, понятия не имею, кому они принадлежали и..