Над Тиссой. Горная весна. Дунайские ночи - Александр Авдеенко

Семь дней и ночей боролись люди с Тиссой. Ливни на восьмой день внезапно прекратились. К этому времени в горах растаял весь снег. Карпаты уже чернели и зеленели под весенним солнцем, светившим и гревшим так, будто ничего не случилось. На ясном небе от зари до зари не показывалось ни одного облачка. Вошли в свои берега и посветлели бурые воды Тиссы. Иссякали с каждым часом горные потоки. На равнинных местах обнажались каменные глыбы, занесенные сюда из ущелий Верховины. Прибрежные поля, сады, дороги и деревенские улицы были густо, как градом, покрыты речной галькой. В стальных переплетах мостов, переброшенных через Тиссу, торчали застрявшие деревья с вымытыми до бела корнями: ивы, тополя, яблони, груши, орех.

Сколько бы еще натворила бед обезумевшая Тисса, если бы люди не преградили ей путь!

Как только спасательные работы были закончены, Алена откомандировала бригаду. Через день, отчитавшись перед главным штабом по борьбе с наводнением в проделанной работе, она и сама отправилась домой. Добиралась на попутной машине.

Незабываемы закарпатские дороги тех дней! Колонна - за колонной, как журавли по весне, тянулись домой, в соседние области, грузовые машины: на Львовщину и Тернопольщину, в Дрогобыч и Станислав, в Черновицы и Кишинев. Проползли, сверкая белыми гусеницами, задрав к небу свои стрелы с ковшами, отлично поработавшие экскаваторы. Если бы не они, не были бы воздвигнуты так быстро на пути Тиссы защитные дамбы. Мощные амфибии, управляемые солдатами, пронесли по закарпатским дорогам свои огромные, цвета хаки панцыри. Сколько людей они спасли! Проплыли друг за другом китообразные понтоны, погруженные на прицепы тягачей. Неисчислимые потоки людей, машин и скота перекатились по этим упругим понтонным телам. С песнями на устах, с лопатами на плечах покидали притисскую землю батальоны пехотинцев и саперов. Какие бои они выиграли!

Несчитанные полки добровольцев со всех городов Закарпатья, Прикарпатья, восточных и юго-западных областей Украины разъезжались по домам, увозя с собой выросшую веру в то, что люди-братья непобедимы, что они могут творить чудеса, недоступные разъединенным людям.

Машина, на которой Алена добиралась домой, был тяжелый трехтонный вездеход с десятью массивными рубчатыми колесами, с буфером-тараном, с зарешеченными фарами, с букетиком первых подснежников, прикрепленным к боковому кронштейну рядом с круглым смотровым зеркалом. Этот грозно гудящий лесовоз, от которого шарахались на обочину все встречные машины, Алена остановила, подняв руку, на одном из перекрестков города Вилкок.

- Вы куда едете, товарищ водитель? - спросила Алена приветливо и чуть-чуть заискивающе, отдавая дань человеку, обладавшему счастливой возможностью доставить ее домой за два-три часа.

Водитель ответил не сразу. Он достал сигарету, помял ее темными, замасленными пальцами, чиркнул зажигалкой, пыхнул дымом. И только после этого он повернул голову к Алене и сощуренными, смеющимися, очень молодыми и очень черными, почти цыганскими глазами посмотрел на нее и в свою очередь спросил:

- А вы куда желаете ехать, товарищ пассажир?

- К Явору. Не по дороге нам?

- По дороге, - ответил водитель. - Садитесь. Милости прошу. Между прочим, нам было бы с вами по дороге, если бы вы решили ехать даже на Луну или на Марс, - веселой скороговоркой добавил он, распахивая дверцу кабины.

Последние слова водителя поколебали твердую решимость Алены быть дома как можно скорее. Она перестала улыбаться, насупила брови и отступила от лесовоза на обочину дороги. Нет, Алене не по дороге с таким уж очень любезным шофером. Пусть один едет, а она подождет другую попутную машину.

Шофер между тем, будто не замечая перемены в пассажирке, услужливо смахивал фуражкой пыль с пружинного сиденья и продолжал:

- Каждому человеку теперь по дороге с вами, товарищ спасатель. Вы ведь боролись с наводнением, спасали утопающих и терпящих бедствие. Не ошибся?

Произнеся все это, водитель так хорошо посмотрел на Алену, так дружески улыбнулся, что ей стало стыдно, и она поспешила загладить свою вину: ответила ему щедрой, приветливой улыбкой:

- Рыбак рыбака видит издалека. Вы тоже спасатель? Не ошиблась?

- В самую точку угодили. Тысячу сто человек перевез из затопляемых районов в безопасные места. Тысяча сто сердец будут всю жизнь вспоминать меня добрым словом, желать здоровья и счастья. Садитесь скорее, не теряйте времени! - властным голосом сказал водитель.

Алена решительно расположилась в кабине рядом с шофером:

- Большое вам спасибо! Если бы вы знали, как я спешу домой!

- Пока еще не за что благодарить, товарищ… не знаю, как вас звать-величать. Путь у нас дальний: могу доставить вас на место в целости и сохранности, могу и против своей воли, конечно, без всякого умысла, в тартарары загнать.

- А вы постарайтесь ехать по своей воле, без всяких случайностей. Можно так?

- Что ж, надо постараться. - Он надвинул кепку на глаза, энергично кивнул. - Хорошо, доставлю вас, как доставил бы родную маму или… невесту. Как вас прикажете звать-величать?..

- Алена… Алена Ивановна Смолярчук. А вас… как ваша фамилия?

- Очень приятно познакомиться, Алена Ивановна. А меня зовут… - Он помолчал, усмехаясь. - Меня хоть горшком зовите, только в печь не сажайте.

Алена засмеялась. Чрезмерная смешливость была ее давним грехом. Стоило ей услышать мало-мальски веселое слово, стоило какому-нибудь доморощенному артисту состроить забавную гримасу, как Алена разражалась искренним, долго не умолкающим смехом. Из-за смешливости иногда проистекали разного рода досадные недоразумения: при первом знакомстве Алену часто принимали за легкомысленную хохотушку. С бездумной простушкой все дозволено! Но как только недальновидные собеседники Алены пытались реализовать свое убеждение на практике, они получали такой отпор, что долго потом смущенно улыбались, качали головой: «Как ошибся! А ведь с первого взгляда казалась такой доступной». Подобные недоразумения были неприятны и Алене. Тем более, что она всегда считала виновницей этих недоразумений себя. Если бы сразу вела себя серьезно, если бы не хохотала от каждого веселого пустяка, никому бы, наверно, и в голову не пришло покушаться на нее. Алена много раз давала себе слово держаться с малознакомыми людьми, особенно с мужчинами, важно-холодно и всегда его нарушала.

Любуясь своей пассажиркой, водитель сказал:

- Опасный у вас смех, Алена Ивановна. Такой смех снится тем, кто мечтает о любви. Мне вот, например.

Алена не ожидала, что ее попутчик окажется таким речистым. В его больших черных глазах, красиво подчеркнутых густыми бровями и затененных мохнатыми тяжелыми ресницами, светились пытливый ум и большое любопытство. Лицо его, запыленное, измученное бессонницей, небритое, все-таки было красивым. Во внешнем его облике прежде всего бросалась в глаза опрятность. Кепка на голове старая, замасленная, с уродливо торчащим, как вороний клюв, козырьком, но волосы под ней чистые, тщательно зачесанные. Тесный потертый пиджак и клетчатая фланелевая рубашка обтягивали широкие плечи, но зато из-под обтрепанного рукава верхней рубашки виднелась пушистая кромка свежего трикотажного белья. Грязные руки уверенно и умело действуют рулем и рычагом переключения скоростей, но на ладонях нет мозолей, и ногти на пальцах аккуратно обрезаны.