"Сатурн" почти не виден - Василий Ардаматский

На утреннем совещании у Клейнера подводились итоги первой ночной облавы. Вся операция была его детищем, это все знали, и поэтому никто из выступавших никаких критических замечаний не делал. Наоборот, все говорили, что такую операцию следовало бы провести уже давно.

Только Грюнвейс, когда выступал майор СД, руководивший группами свободного поиска, непонятно хмыкал, не сводя с майора свинцового взгляда. А когда тот кончил говорить, прогудел:

— Неужели вам неизвестно, что отряд, действовавший в районе хлебозавода, упустил по меньшей мере двух бандитов? Ведь надо же докладывать руководству полную правду.

Майор осадил его:

— Мне все известно, коллега, но более точно, чем вам, и потому с вашей уверенностью превращать в двух бандитов какую-то убежавшую от солдат девчонку я не могу.

— Нехорошо стрелять в девчонок, — усмехнулся Грюнвейс.

— Господа, господа, оставьте, — вмешался Клейнер. — Сейчас не время. После операции мы обсудим все ее детали. А сейчас — только главное, только то, что нужно учесть при продолжении операции сегодня и завтра.

Начальник следственного отдела сообщил, что первые допросы как будто и не дали основания думать, что попались крупные деятели подпольных банд, но, когда речь идет о врагах такого типа, делать выводы по первым допросам опрометчиво.

— Конечно, конечно, — поддержал его Клейнер и напомнил о пареньке, которого он видел во время допроса. — Посмотришь на него — мальчик. А у мальчика-то в кармане пистолет… — Клейнер показал на расстеленную перед ним на столе схему операции и сказал: — Я обращаю ваше внимание на то, что наибольшее число арестованных приходится на группы свободного поиска. Это понятно. Другие группы разворошили осиные гнезда, бандиты пытались скрыться и наскакивали на заслоны свободного поиска. Сегодня мы прочесываем город с севера на юг. В этом направлении город вытянут в длину, и поэтому мы обязаны заткнуть все боковые выходы. Для этого я удваиваю сегодня число групп свободного поиска. И потом мне хотелось бы, чтобы все участники по ходу операции проявляли больше инициативы и интуиции. Вот тот же молодой бандит, о котором я вам говорил, был арестован только потому, что один фельдфебель увидел мелькнувший в окне свет. Вот так и надо действовать. — Клейнер улыбнулся. — Вы же понимаете, что свои фамилии, адреса и точное время, когда они сидят дома, бандиты нам не дают.

Никто этих указаний Клейнера не слушал с таким удовольствием, как слушал их Кравцов. По-видимому, те двенадцать адресов, которые по разработке второго отдела указаны на схеме у Клейнера, являются только предположительными. У Кравцова появилась надежда, что облава не нанесет подполью большого ущерба.

Всю ночь, пока шла облава, командный пункт Маркова охранял отряд бойцов Будницкого. По одному, по два они таились вокруг развалин мучного лабаза, готовые вступить в бой, если появятся эсэсовцы. В подвале все были готовы в случае опасности уходить через запасной лаз в овраг и перебираться на резервную базу. Дважды в течение ночи группы свободного поиска появлялись возле развалин, но ничто здесь не задержало их внимания, и они ушли.

На рассвете в подвал спустился Будницкий.

— Фрицы пошли спать, — сказал он весело Маркову. — Пора нам браться за дело.

В ответ на облаву бойцы Будницкого должны были еще сегодня провести в городе две крупные диверсии: вывод из строя железнодорожного депо и взрыв офицерского казино. Марков, понимая, как сейчас насторожены гестаповцы, придирчиво разбирал каждую деталь этих операций и снова и снова поражался разностороннему умению Будницкого. В этой постоянной готовности к любому, самому трудному делу воспитывал Будницкий и своих бойцов. Он обладал удивительной способностью не то что применяться к любой обстановке, а как-то необыкновенно быстро в нее врастать. «Растет замечательный разведчик», — думал о нем Марков и уже давно решил про себя: кончится война, и он пошлет Будницкого на хорошую, большую учебу.

Сейчас, отвечая на вопросы Маркова, можно было подумать, что Будницкий излишне уверен в себе и своих людях, но его отряд уже имел за своей спиной много дел, проведенных умно, смело, уверенно. Было видно, что и этим двум крупным диверсиям предшествовала кропотливая и тонкая работа. В депо и казино с помощью работающих в этих местах надежных людей маленькими порциями была доставлена взрывчатка. Теперь оставалось только на нужный срок включить часовой механизм взрывателя. В депо это сделает сам Будницкий, а в казино — одна из официанток по имени Клава.

— За Клаву, как за себя, ручаюсь, — сказал Будницкий Маркову и заметно смутился.

Марков не знал, что уже давно между Будницким и Клавой были не только деловые отношения.

— Так только за жену можно поручиться, — сказал Марков.

Лицо Будницкого порозовело, но в глазах появилась хитринка.

— И то не всякую, — сказал он. — Но за свою я ручаюсь.

— Вы что?.. — Марков удивленно поднял брови, еще не зная, как к этому отнестись.

— В загсе мы, конечно, еще не были, — подхватил Будницкий, видимо, решив все рассказать Маркову, — поскольку этого заведения в городе пока нет, но по совести она мне жена. Не думал, конечно, что здесь найду такую, в этой ненормальной обстановке, да вот нашел. Так что вы будьте в полной уверенности, товарищ подполковник. Она казино сработает в самом лучшем виде. Я ее обращению с механизмом мины сам выучил, сам экзамен принимал. Знает, дай Бог каждому… А то, что не доложился вам сразу о ней, моя вина… Ведь мы здесь на особом положении…

Взрыв был назначен на следующую ночь после облавы. Ни Марков, ни Будницкий не знали, что облава будет проводиться в течение трех ночей. Кравцов сам узнал это только в первый вечер облавы и сообщить об этом не смог.

В воскресенье начало облавы было назначено на двадцать три ноль-ноль. Клейнер нарочно отодвинул начало на более позднее время, думая этим усыпить бдительность подпольщиков, которые должны считать, что на вчерашнем облава закончилась. Он даже сам посоветовал офицерам СС и сотрудникам гестапо для отвода глаз вечером пойти в казино. Именно это обстоятельство впоследствии и вызвало у него подозрение, что начало измены кроется среди его близкого окружения.

Ровно в двадцать один тридцать грянули на железнодорожном узле один за другим два взрыва такой силы, что, казалось, встряхнули весь город. Было уже темно, изо всех концов города был виден всплеск огня над вокзалом.

Клейнер в это время находился в своем кабинете. Он только что вернулся после обеда и слушал последние известия из Берлина. Услышав грохот, Клейнер посмотрел, закрыты ли окна кабинета шторами затемнения, и продолжал слушать радио. Он подумал, что действует советская авиация, но тут же в кабинет ворвался его адъютант.

— Взорваны депо и водокачка!

— Кто сообщил?

— Военный комендант вокзала.

— Подробности?

— Он сообщил только факт.