Коловрат: Знамение. Вторжение. Судьба - Алексей Миронов

уже пробравшихся в зал, на его плече тусклым золотом сверкнула пряжка с петухом.

Глава девятнадцатая

Татарское посольство

Разговор на большом сходе длился до самого вечера. Много было шума и ропота, чуть до драки не дошло, особенно когда узнали бояре, что татарское войско в нескольких днях пути стоит от самой Рязани. Многие откупиться надеялись, а не воевать с татарами, мол, пройдет Батый стороной. Но, в конце концов, все вышло, как Юрий и задумал. И послов к татарам решили отправить для отвода глаз, пока помощи дожидаются от союзных князей, и воеводу нового утвердили. Молод был больно воевода рязанский, хотя и знаком всем, да много у него завистников оказалось. Не всем боярам по душе пришелся князев выбор, многие тут за Ингваря стояли и на Тишилу надеялись. Но когда сам епископ рязанский слово за Евпатия молвил, согласились. Хоть и роптали по углам многие. Поблагодарил Евпатий всех за доверие и обещал памяти воеводы Богдана не посрамить. А еще – не щадить живота своего в бою за Рязань-матушку, если доведется с врагами вскорости схлестнуться.

Не успели разгоряченные бояре с гомоном разойтись в темноте по домам своим, ибо темнело уже, зимний день кончается быстро, как прибыл на двор княжеского терема поезд из четырех саней под охраной многочисленной. Глядя из окна терема, Евпатий, который с самого утра не покидал в этот судьбоносный день княжеского жилища, насчитал не меньше сотни всадников. А в предводителе их, несмотря на мятущийся свет от факелов, опознал сотника Наума.

«Значит, это княжич прибыл из Красного, – догадался Евпатий, вспомнив слова Юрия о том, что сына его уже вечером ждать следует. – А кто же тогда Евпраксию с наследником охраняет? И где, интересно, мой приказчик Макар?»

Вернувшись с половины пути из Пронска, где он пообщался с Захаром и понимал, как идет сбор ополчения в тех краях, он так и не успел доехать до Красного, куда собирался следом, чтобы узнать, как идут дела у второго приказчика, Макара. Никаких вестей от того не было. Но с ним был отправлен и Наум, а раз Наум здесь, значит, он должен был знать, что происходит в окрестностях Коломны, и иметь последние сведения от Макара. С этой мыслью Коловрат поспешил вниз.

К своему удивлению, спустившись на крыльцо, он увидел не только княжича Федора, но и его красавицу жену Евпраксию, а рядом няньку с малолетним наследником на руках, завернутым в теплый кулек из шерстяных одеял. Позади в темноте толпился еще какой-то народ, который было не разглядеть.

– Вот уж не чаял вас всех сразу здесь увидеть, – улыбнулся Евпатий, поклонившись княжичу и его жене. – Думал, Федор, что не станешь молодую жену с наследником на зимней дороге морозить.

Но Федор не церемонясь шагнул вперед и обнял новоиспеченного воеводу.

– Рад видеть тебя, Евпатий, – сказал он, отступая на шаг, – мы морозов не боимся.

А оглянувшись на красавицу жену в песцовой шубе и шапке, из-под которой спускалась длинная черная коса и сверкали голубые глаза, добавил:

– Да и Евпраксия меня одного отпускать отказалась. Как велел батюшка мне в Рязань ехать для срочного дела, так все и решили отправиться.

– Здравствуй, боярин, – поприветствовала его Евпраксия своим ангельским голоском.

– А что за дело-то, знаешь уже? – уточнил Евпатий, еще раз поклонившись жене княжича, поневоле понижая голос и настороженно глядя в глаза Федору.

– Нет еще, – махнул рукой Федор, не заподозрив ничего, – но, видать, стряслось что-то, раз он меня из Красного так быстро назад вернул. Думал там до весны просидеть.

– Ну, тогда ступайте в терем, отогрейтесь с дороги. Там князь вам все и поведает, – сказал Евпатий и, обернувшись, махнул рукой: – Да вон он и сам идет.

– А мы не одни, Евпатий, – заявил вдруг Федор, уже шагая в сторону крыльца, – мы тебе людей твоих привезли, не взыщи, но, думаю, доволен будешь. Макар твой там такого шороху навел – меня бояре местные еле упросили его увезти с собой.

И, не дожидаясь ответа от изумленного Коловрата, шагнул с Евпраксией на ступеньки крыльца. В этот момент на крыльце возник князь Юрий Игоревич, заключивший сына и сноху в свои объятия, а потом и малолетнего наследника престола покачав на руках. Но Евпатий уже не смотрел на них, поскольку, обернувшись, узрел перед собой две запорошенные снегом фигуры, выступившие из темноты. В одной он опознал завернутого в зимний ездовой ферязь Макара, а вторым был сотник Наум, уже сошедший с коня.

– Ну, соколы мои, и как вас сюда занесло? – перешел сразу к делу Евпатий, слегка удивленный таким поворотом. Сегодняшний день вышел богатым на неожиданные события. – Вас в дальние края дела важные отправили делать. А вы зачем сюда вернулись без приказа?

– Так мы это, Евпатий Львович, – стал оправдываться Макар, – дела-то все переделали, как ты и велел. Почти две тыщи народу собрали с Наумом со всех окрестностей, да оружие худо-бедно держать в руках научили.

– И где же они сейчас? – уточнил Коловрат, вспомнив, что теперь он воевода рязанский и должен знать, где все его силы находятся, даже такие худые, как крестьянское ополчение.

– Поначалу мы в Коломну отправились, как ты и велел, – отчитался Макар, – а после в Ростиславль. Там пошумели немного, с боярами пришлось препираться долго, не хотели мужиков давать… да мужики потом разбегаться вздумали.

Макар шмыгнул носом, посмотрел на Наума и продолжил:

– Вот, спасибо сотнику, подмогнул. Опосля мы лагерь под Коломной построили, где мужиков обученных поселили. И затем в Красный, что стоит на реке Осетр, двинулись. Ты же наказывал княжича навестить. К тому дню померзло уже все, и лед почти встал. В окрестностях Красного еще отряд собрали – человек триста. И только закончили, как пришла весточка от князя нашего Федору в Рязань ехать, а он приказал и нам собираться. Наума с людьми в охрану взял, а меня заодно с ним. Ну, мы не могли воле княжеской противиться, полсотни там ратников оставили, чтобы мужиков в узде держать до срока, а сами сюда двинулись.

– Не взыщи, Евпатий Львович, – вставил слово молчавший до той поры Наум, – с делом Макар и взаправду управился. Ежели бы не княжий вызов, то сами спустя седмицу возвернулись.

– Ну, коли так, – подобрел