Пятая авеню - Кристофер Смит

– Ну а сейчас вы поняли?

Секунду помолчав, Элизабет утвердительно кивнула.

– Да. Я видела его таким прежде. Я видела нечто похожее у Лианы, когда она росла. – Вздохнув, Элизабет продолжала: – Джордж выглядел невероятно опечаленным, как будто его обманули на чем-то, к чему он всегда стремился. Именно это и было на его лице, под завесой испуга.

– И что это может быть?

– Не знаю. Но, возможно, у меня появятся более ясные предположения, если вы скажете мне, кто убил мою дочь.

– Луис Райан.

Его ответ не вызвал у нее ни малейшего отклика. Удивившись, Джек предположил, что, возможно, она всегда в глубине души подозревала Райана, но никогда не верила, что он может решиться на такое, тем более спустя столько лет.

Несколько секунд Элизабет хранила молчание, а потом встала и снова подошла к окну, выходившему на окраинную часть города.

– А теперь у него Лиана.

Джек взял трубку стоявшего перед ним телефона.

– Кому вы собираетесь звонить? – спросила Элизабет.

– В полицию.

– Это письмо было от Луиса Райана, – сказала Элизабет. – Вы же знаете это, верно?

– Теперь знаю. Я думаю, что ваш супруг сейчас у него.

– Он думает, что это Джордж убил его жену, Энн. Он всегда так думал. Наверное, и вам это тоже известно.

Дежурный ответил по телефону. Пока Джек общался с ним, кратко излагая то, что знал, Элизабет вдруг заговорила:

– Но Джордж ее не убивал, – медленно произнесла она. – Да и как он мог сделать такое? Ведь Энн Райан была его первой любовью.

Джек, не отнимая от уха трубку, искоса посмотрел на нее. Атмосфера в комнате неуловимо изменилась.

– Не занимайтесь этим, – сказал он дежурному. – Масса людей вовлечена в это дело, в том числе и мои родители. Передайте лейтенанту Гринфилду, что я встречусь с ним в отеле. И пошлите группу в аэропорт Кеннеди. Самолет с Дайаной Крейн приземлится там в полночь. Ни она, ни ее мать не должны пострадать.

Джек положил трубку. Элизабет, погруженная в мысли, была где-то далеко…

– Мне надо идти, – сказал Джек.

Но Элизабет пребывала сейчас в другом месте и в другом времени. Посмотрев на Джека, она спросила:

– А что бы сделали вы, мистер Дуглас, окажись вы на моем месте? Он думает, что я ничего не знала, но я знала все. В одну из ночей я выследила их, когда они подъехали к одному из отелей в Хартфорде. Сидя в машине, припаркованной не дальше ста ярдов от входа, я смотрела, как они входят внутрь.

Джек хотел было сказать, что его это не касается и что ему надо идти, но внезапно понял, что кроется за этими словами.

– Вы и представить себе не можете ту боль, которую я почувствовала, – прошептала Элизабет. – Увидеть их такими радостными, смеющимися, держащимися за руки. А ведь я любила Джорджа. Мы были помолвлены, и я была готова на все, лишь бы удержать его. Насколько я поняла, инициатива исходила от Энн Райан. Поэтому я и убила ее. Взяв один из пистолетов Джорджа, я подъехала к ее дому и увидела, что ее машины возле него нет.

Она, подняв голову, посмотрела на потолок и, словно говоря сама с собой, продолжила:

– Было уже поздно. Я знала, что рано или поздно она вернется домой, поэтому я припарковала свою машину примерно в миле от ее дома, а сама спряталась в лесу. Погода в тот вечер была ужасная. Бушевала метель, и мне, должно быть, пришлось провести там несколько часов, прежде чем я заметила ее машину, идущую по дороге в мою сторону. Я зарылась в снег, а она подъезжала к мосту. Я помню, что была тогда абсолютно спокойна, совсем как сейчас. Я даже не вздрогнула при звуке выстрела. А когда машина рухнула с моста, я не почувствовала ничего, кроме облегчения. Эта женщина исчезла из нашей жизни. Проблема была решена. Я быстро пошла к своей машине и уехала еще до прибытия полиции.

Джек не мог поверить тому, что Элизабет вдруг решила ему исповедаться.

– Так вы убили Энн Райан? – спросил он.

Она усмехнулась.

– Вы ведь не тупица, мистер Дуглас. Вы оказались более сообразительны, чем казались мне сначала. Да, я убила ее. Я была в отчаянии, поэтому я и поехала в тот лес. Это было самое лучшее и самое худшее из того, что я сделала в жизни. Возможно, из-за того, что я удалила Энн Райан из нашей жизни, моя дочь сейчас мертва, а мой муж и моя вторая дочь рискуют отправиться вслед за ней.

Джек стоял как громом пораженный.

– Вы могли бы остановить это, – сказал он.

Если Элизабет Редман и слышала эти слова, то не придала им значения.

– Я никогда не говорила об этом Джорджу, – продолжила она. – Но я думаю, он и так все знал. Просто у него не хватало решимости спросить меня об этом. – И, посмотрев на Джека, добавила: – Но ведь вы все это измените, ведь верно, мистер Дуглас? Вы все расскажете Джорджу. И вы все расскажете полиции.

– Выбора у меня нет.

– Разумеется, нет, – подтвердила она. – Вы же честный человек.

А время неумолимо шло. Он должен был встретить Гринфилда у отеля еще до того, как он и его группа войдут внутрь. Направляясь к двери и проходя мимо Элизабет, он услышал, как она сказала:

– Я люблю свою семью, мистер Дуглас. Я рассказала вам все это только ради них, но не ради себя. Я понимаю, что меня ждет – меня отправят за решетку. Но эта сделка будет иметь смысл, если вы окажетесь там вовремя и не позволите Луису Райану причинить вред никому из них.

– Я когда-нибудь говорил тебе, что ты похожа на мою жену?

Они стояли в стеклянной кабине одного из наружных лифтов. В тонированных стеклах окон, выходивших на манхэттенский Верхний Ист-Сайд, сверкавшие огнями небоскребы Пятой авеню, казалось, проплывали мимо них. Лиана смотрела на Луиса, а тот был всецело поглощен видом города. Его руки обхватывали хромированные перила, по лицу блуждала слабая ностальгическая улыбка. Хотя они никогда не говорили на эту тему, Лиане было известно, что в убийстве Энн Райан он обвинял ее отца.

Она не понимала, почему именно сейчас он вспомнил об этом, а выяснять у него причину девушка была не расположена, поскольку ее голова была занята совсем другим. Глядя на мелькающие на дисплее цифры, указывающие этаж, она сказала:

– Луис, мы почти на месте.

Но Луис не обратил внимания ни на ее реплику, ни на пренебрежительно-вольный тон, каким она была произнесена.

– Я думаю, Энн понравился бы сегодняшний вечер, – задумчиво произнес он. – Моя жена любила вечеринки. И была замечательной хозяйкой – красивой, сообразительной, остроумной, утонченной. Энн с такой же легкостью обретала друзей, с какой я обретал врагов, – вспоминая ее, Луис улыбнулся. – Будь она сегодня жива, держу пари на что угодно, барон и баронесса пригласили бы нас на один из своих званых обедов. Они бы сразу же влюбились в нее так же, как и я. Все были от нее без ума.