Резидентура. Я служил вместе с Путиным - Алексей Ростовцев

– Он что, так все семнадцать лет и просидел?

– Отнюдь! Чуг прожил жизнь яркую, богатую приключениями. Сидел, конечно, долго, но бывало, и на воле гулял. Теперь, говорят, вроде бы завязал.

– Паша, ты своди меня сегодня вечером к нему!

– Не хрен вам, чекистам, делать! Сел бы ты на мое место, было бы тебе не до Чуга. Но раз ты просишь…

Вся шкура Чуга была разрисована наколками. Были тут и профили вождей, и храм о семи куполах, количество которых соответствовало числу его судимостей, и колокольчик, напоминавший о том, что все свои срока он отмотал от звонка и до звонка, и звезда, предупреждающая, что Чуг – человек гордый и на колени ни перед кем никогда не становился.

Стоял жаркий августовский вечер. Было душно, поэтому, прежде чем попить кваску, который ждал Чуга в стареньком коммунальном холодильнике на коммунальной же кухне, он разделся до пояса, отстегнул протез и швырнул его на протертый кожаный диван. Настроение у Чуга было препоганое. Очередная попытка устроиться на работу потерпела неудачу. В заднем кармане брюк ждала своего конца последняя десятка.

Чуг принес квас, достал из шкафчика тарелку с ломтями черного хлеба и собрался поужинать, но тут покой его был нарушен уже известными нам лицами, которых он встретил без тени удивления и с достоинством.

– Эк тебя расписали! – заметил Кормщиков, а Буханцев залюбовался литым торсом бывшего вора.

– Это все от тоски и от дурости, – ответил Чуг. – С чем пришли, граждане начальнички? Что-то вас, Юрий Васильевич, я с войны не видал. Думал, уехали вы куда. Постареть вы с той поры не постарели, но заматереть заматерели.

Буханцев молча открыл портфель и поставил на стол бутылку коньяку, а рядом разложил кое-какую снедь.

– Вот это дело! – оживился Чуг и пошел мыть рюмки.

Вернувшись, он разлил коньяк и предложил выпить за встречу.

– Как у тебя с работой? – поинтересовался Кормщиков.

– А никак. Кто меня возьмет с такой биографией?

– Возьмут. Я помогу.

– Поможете? Благодарствую. Видно, здорово нужен я вам!

– Лично мне, Чуг, ты не нужен. Я тебе помогу просто как человек человеку.

– Ну, значит, я нужен ему. – подумал Чуг.

Тут Чуг кивнул на Буханцева.

– Угадал, Иван Павлович, ты нужен мне.

– Для чего, позвольте спросить?

– Надо украсть одну вещь.

– Украсть?! А вы, Юрий Васильевич, не угорели случайно?

– Я пребываю в здравом уме и твердой памяти.

– Красть не стану. Я зарок дал. На кресте. У меня внучата растут. Я не желаю, чтоб они меня боялись и чурались. Я детей люблю. Сдохну с голоду, но красть не стану.

– Ты, Чуг, не дергайся, – вмешался Кормщиков. – Раньше ты обчищал карманы и сумки соотечественников, а нынче речь идет о заклятом враге Отчизны нашей. Покажи ему свою ксиву, Юра!

– Не хотелось бы, но придется.

И Буханцев положил перед Чугом раскрытое служебное удостоверение.

– Вот так штуки! – изумился Чуг.

– Это надо сделать, – твердо сказал Буханцев. – Отечества ради. Родина тебя просит. Знаю, что не больно она тебя жаловала, но ведь и ты ей спать спокойно не давал.

– Это уж точно, – согласился Чуг. – Помню, мать меня в детстве мокрой веревкой стегала, если шкоду какую сделаю. Так я ж на нее за это не в обиде. А Родина – она та же мать.

– Правильно мыслишь, Иван Павлович.

– А что увести надо? Портмоне?

– Ну допустим. Только надо иметь в виду, что хозяин этой вещи очень ею дорожит и из рук ее никогда не выпускает. Даже когда ест, сидит на ней.

– Сидит на ней? Ну, это задачка для второго класса.

Чуг встал и с кошачьей грацией прошелся по комнате. В глазах его засветился молодой блеск.

– Мне понадобятся ассистенты: напарник и два статиста…

– Только вот что учти, – перебил Чуга Буханцев, который уже уловил ход его мыслей. – Статисты должны иметь восточную внешность. Восточную, понимаешь? Кавказцы или среднеазиаты подошли бы.

– Тогда предлагаю Буланого, Ходжу и Акопа.

– Что за народ?

– Это воры высшего пилотажа, – пояснил Кормщиков. – Вот ты, Чуг, сам с ними и договаривайся. Но чтобы никто из них не догадался, откуда ветер дует.

– Обижаете, Павел Степанович! У нас конспирация не хуже вашего поставлена. Но вот какая заковыка, граждане начальнички, эти ребята за голую идею работать не будут.

– Мы им хорошо заплатим, – сказал Буханцев. – Через тебя, конечно.

Они выпили еще и принялись обсуждать детали предстоящей операции…

Через неделю в Придонске похолодало, пошли дожди. Вместе с непогодой в город прибыли Митчел с Юхансеном, посетившие до этого Харьков и доставившие там массу хлопот местным чекистам. Самолет из Харькова приземлился в Придонске вечером. Прямо из аэропорта разведчики отправились в гостиницу «Дон», где для них был забронирован люкс. После ужина, поболтавшись около часа по центру города, вернулись в отель и легли спать. Утром встали рано и после завтрака поехали трамваем в район хлебозавода. Здесь Митчел легко и изящно оторвался от наружки, и та уныло поплелась за Юхансеном, который вернулся в центр города и посетил краеведческий музей, а также кинотеатр «Комсомолец», где посмотрел обе серии фильма «Идиот», снятого по роману Достоевского. На выходе из кинотеатра его поджидал Митчел. Коллеги отправились в ресторан «Московский». Там они заказали обед из блюд кавказской кухни и бутылку грузинского вина. Юхансена удивило то обстоятельство, что на их столе нет пепельницы, и он попросил официанта принести ее. Тот мигом притащил большую красивую посудину для окурков из болгарского керамического набора. Митчел сразу догадался, что это камуфляж с микрофоном, и сделал предостерегающий жест напарнику. Сидя на знаменитой папке, уплетая хинкали и попивая хванчкару, он в издевательских выражениях высмеивал действия гостиничной и ресторанной агентуры Второго отдела КГБ, того самого отдела, которым руководил Буханцев. После обеда Митчел и Юхансен зашли в магазин иностранной книги, и здесь женщина-агент, владевшая английским языком, подслушала, как они договаривались о том, что ужинать будут в кафе «Колос». Это было единственное жемчужное зернышко в навозной куче информации о друзьях-разведчиках, собранной за целый день. Буханцев, стиснув зубы, ждал своего часа…

В «Колосе» Митчел и Юхансен позволили себе расслабиться: прошедший день можно было считать удачным. Основные задачи они решили. Оставалось только скупить в книжных магазинах и киосках так называемые открытые источники по местной тематике, не гнушаясь даже старыми «Блокнотами агитатора». Из таких газет, книжек и брошюрок любая разведка черпает до восьмидесяти процентов всех собираемых ею сведений о противнике.