Советский шпионаж в Европе и США. 1920-1950 годы - Дэвид Даллин

Тогда же Берия возглавил и внешнюю разведку НКВД, пока эта функция в феврале 1941-го не перешла к только что созданному Народному комиссариату государственной безопасности; наркомом назначили В. Н. Меркулова. Во время Великой Отечественной войны и позже Берия как член ГКО и заместитель Председателя Совнаркома (Совмина) СССР периодически принимал участие в разработке и проведении особо важных, стратегических операций советской разведки.

Национальный состав изменился не только в органах внутренних дел. В военной разведке, как и в госбезопасности, тоже сильно поубавилось евреев, латышей, поляков. На их месте появились люди с непридуманными русскими именами.

До мероприятий, связанных с именами Берия и Меркулова, Сталин уже начал ряд чисток в кадрах разведывательных ведомств, засорённых антипартийными и просто сомнительными элементами. Кое-кто из последних был уличён в прямых связях с троцкистами внутри и вне страны. На совещании ответственных работников разведки в мае 1937-го Сталин даже заявил, что «разведуправление со своим аппаратом попало в руки немцев» и дал установку на роспуск агентурной сети, потерявшей доверие.

В июне того же года на расширенном заседании Военного совета при наркоме обороны Сталин бил ещё большую тревогу: «Во всех областях разбили мы буржуазию, только в области разведки оказались битыми, как мальчишки, как ребята. Вот наша основная слабость. Разведки нет, настоящей разведки… Наша разведка по военной линии плоха, слаба, она засорена шпионажем. …Внутри чекистской разведки у нас нашлась целая группа… работавшая на Германию, на Японию, на Польшу… Разведка — это та область, где мы впервые за 20 лет потерпели жесточайшее поражение. …Задача состоит в том, чтобы разведку поставить на ноги. Это наши глаза, это наши уши».

Естественно, последовали аресты в обоих ведомствах. Среди фамилий, приводимых вразброс, значатся хорошо знакомые каждому, кто так или иначе приобщён к теме: Артузов, Карин, Абрамов-Миров, Боговой, Мейер-Захаров, Никонов, Слуцкий, Гендин, Орлов, Трилиссер, Гай, Озолин, Урицкий, Александровский, Проскуров, Берзин, Шпигельглас, Пассов, Серебрянский, Звонарёв… Добавим сюда, и двух бывших наркомов внутренних дел — Генриха Ягоду и Николая Ежова. Некоторые фамилии не являются настоящими, но называть подлинные не стоит, дабы не возбуждать нездоровых настроений с антисемитским уклоном.

И вот не только Даллин, но все противники Сталина и советской власти твердят о якобы непоправимом уроне, который понесли наши разведорганы в результате обрушившихся на них репрессий. Но, что было важнее в свете надвигавшейся войны с самым сильным врагом в истории — оставить в неприкосновенности древа госбезопасности и военной разведки, изрядно подпорченные образовавшимися дуплами и высохшими ветвями или капитально вычистить и обрезать их, даже рискуя временным ослаблением государства в этой сфере?

Все сталинские меры, предпринятые в 1930-х годах против врагов народа, включая «прополку» комсостава РККА, привели в итоге к небывалому укреплению обороноспособности Советского Союза. Он оказался единственной страной, подвергшейся нападению, где Гитлер не имел пятой колонны! И как бы странным это ни казалось критиканам от антисталинизма, в это время создавались самые эффективные резидентуры, шёл приток самых способных и перспективных агентов, разворачивались самые активные действия разведчиков, многие из которых выстояли на незримом посту всю войну и продолжили плодотворную работу в послевоенные годы.

Немного отвлекаясь, обращу внимание читателя на то, что относительно репрессий в Красной Армии, мы в течение всех постсоветских лет наблюдали знакомый вал обмана. Мне приходилось встречать публикации, где авторы уверяли читателей: в тридцатых годах Сталин уничтожил весь командирский корпус — все 40 тысяч человек. Обезглавил, злодей, армию. Прочитаешь такое и поневоле задумаешься: зря мы отказались от цензуры, так ли уж она плоха, отсекая от читателя подобные бредни.

Зная количество частей и соединений, военных округов и т. п., легко установить, что лиц высшего командного состава в РККА — комдивов, комкоров, командармов, командующих округами и некоторых других не могло быть более одной тысячи человек. Если прибавить сюда командиров полков и батальонов, то и тогда получим цифру в четыре-пять раза меньшую, чем 40 тысяч сталинских «жертв». Что же на деле имело место? А то, что в 1930-х годах из вооружённых сил уволили (подчёркиваю — уволили, а не истребили) приблизительно сорок тысяч военнослужащих различных званий.

За что были уволены? За уголовные преступления, потерю политической бдительности, иностранное гражданство, недостойное поведение в быту, по дисциплинарным причинам, служебному несоответствию, возрасту, состоянию здоровья и т. д. Многие обжаловали обоснованность своего увольнения. Специальная комиссия рассмотрела более 25 тысяч таких жалоб, ходатайств, заявлений. Каким-то жалобщикам она отказала. Другим изменяла, смягчала статью увольнения, помогала восстановлению членства в партии, удовлетворяла иные просьбы. Тем более, что командиров в войсках действительно не хватало. Не из-за «репрессий», а из-за общего увеличения численности армии перед войной, из-за того, что военные училища не поспевали за растущими потребностями. Поэтому к 1941 году из всей массы уволенных были возвращены в строй 11.000 человек. В ряде источников называются 13.000 и даже 15.000.

Правда, выражаясь языком военной канцелярии, имел место некомплект комначсостава, заполненного на 85 процентов. Однако ясно, что ни о какой «обезглавленности» армии, как и военной разведки, речи быть не может. Более того. Если в начале тридцатых годов командиров с высшим военным образованием у нас было менее 30 %, то после чистки в армии, сопровождавшейся ростом её численности, таких командиров стало 52 %.

Я уж не говорю о том, что после ликвидации шайки маршала Тухачевского, строительство РККА было, наконец, переведено полностью на кадровую основу взамен изжившей себя смешанной системы — кадровой и территориально-милиционной.

Такими были сталинские «репрессии», не снижавшие, а повышавшие уровень боеспособности наших вооружённых сил.

Свободно разузнать обо всём этом можно в фондах РГВА — Российского государственного военного архива, который до 1992 г. назывался ЦГАСА: Центральным Государственным Архивом Советской Армии. Почему я не делаю ссылок на эти фонды? Надоело, честно говоря, отбиваться по каждому «гавку» своры антисоветских и антикоммунистических бумагомарателей, приводить номера описей, папок, страниц.

Что толку в туче ссылок, усеявших многостраничный труд профессора Даллина, если большинство их с точки зрения госпожи Истины не стоят ломаного гроша. Не потому, что автор исказил чьё-то мнение или неверно указал название документа. Даллин старался быть предельно точным в этом отношении. Только вот мнение, на которое он ссылается, сплошь и рядом выражено злобным, клевещущим врагом. Документ тоже сплошь и рядом составлен такими же злобными, клевещущими инстанциями.

Словом, есть более лёгкий и доступный путь познать «репрессивную» правду — познакомиться с небольшими, но ёмкими книжками скрупулёзного, я бы даже сказал придирчивого исследователя И. В. Пыхалова. Они доотказа набиты архивными справками по данному вопросу. В периодической печати у этого автора тоже было немало серьёзных статей. Существуют другие авторитетные специалисты и высококвалифицированные публикации.