Исследование истории. Том II - Арнольд Тойнби

Исходя из этого, можно сказать следующее. Кроме того, что четыре вспышки духовного озарения сопровождали светские катастрофы, они были последствиями духовных затмений, и мы можем предположить, что эта глава неслучайна. Мы отмечали ранее в данном «Исследовании», что физически суровое окружение может стать инкубатором светских достижений. По этой аналогии можно было бы ожидать, что духовно суровое окружение окажет стимулирующее воздействие на религиозные попытки. Духовно суровое окружение является окружением, в котором стремления Души удушаются материальным процветанием. Миазмы мирового процветания, которые отупляют массы, могли бы привести духовно чувствительные и деятельные души к пренебрежению чарами мира сего.

Будет ли возврат к религии в мире XX столетия христианской эры признаком духовного прогресса или же окажется жалкой попыткой невозможного бегства от суровых фактов знакомой нам жизни? Наш ответ на этот вопрос частично будет зависеть от нашей оценки возможностей духовного роста.

Мы уже затрагивали возможность того, что мировая экспансия светской современной западной цивилизации преобразуется в политическую форму не в столь далекое время благодаря установлению универсального государства, которое наконец осуществит идеал государственного устройства такого рода, охватив собою всю поверхность планеты в единой федерации, не имеющей физических границ. В определенном контексте мы рассматривали ту возможность, что внутри подобной структуры соответствующие адепты четырех ныне существующих высших религий могут прийти к осознанию того, что их соперничающие системы были одними из многих альтернативных подходов к единому истинному Богу по путям, дававшим лишь частичные проблески блаженного видения. Мы отвергли идею о том, что в этом свете исторические церкви могли бы в конечном счете дать выражение этому единству во множестве, слившись вместе в одну воинствующую Церковь. Допустив, что это могло бы произойти, не означало бы это, что Царствие Небесное установилось таким образом на земле? В западном мире XX столетия христианской эры это неизбежный вопрос, потому что некоего рода земной рай был целью большинства светских идеологий. По мнению автора, ответ был отрицательным.

Явная причина отрицательного ответа проявляется самой природой общества и природой человека. Ибо общество — не что иное, как общая основа для полей действия личностей, а человеческая личность обладает врожденной расположенностью как к добру, так и ко злу. Утверждение такой единственной воинствующей Церкви, какую мы себе вообразили, не очистило бы человека от его первородного греха. Сей мир — это область Царствия Божьего, однако это мятежная область, и по природе вещей она останется таковой навсегда.

Когда растущая цивилизация надламывается в результате превращения привлекательного творческого меньшинства в ненавистное правящее меньшинство, одним из результатов является отчуждение ее бывших прозелитов в некогда примитивных окружающих обществах, на которые цивилизация на стадии своего роста оказывала влияние на различных уровнях благодаря воздействию культурного излучения. Отношение бывших прозелитов менялось от восхищения, выражавшегося в мимесисе, до враждебности, переходившей в войну, и эта война могла иметь два альтернативных исхода. На том фронте, где местность предоставляет агрессивной цивилизации возможность продвижения вперед вплоть до естественной границы в виде несудоходного моря, или непроходимой пустыни, или непреодолимой горной цепи, варвары могли быть решительным образом покорены. Однако там, где такая естественная граница отсутствует, географическое положение, скорее, будет расположено в пользу варваров. Там, где для отступающего варвара открыто в его тылу безграничное поле для маневра, подвижный фронт раньше или позже неизбежно подойдет к черте, за которой военное превосходство агрессивной цивилизации будет нейтрализовано помехой в виде постоянно удаляющегося от базы агрессора фронта.

Вдоль этой черты подвижная война перейдет в войну позиционную, так и не получив какого-либо военного решения, и обе партии окажутся в стационарном положении, живя бок о бок друг с другом, как жили творческое меньшинство цивилизации и ее будущие прозелиты до надлома цивилизации, приведшего их к столкновению. Однако психологические отношения между сторонами уже не вернутся от состояния враждебности к прежнему творческому взаимодействию и не произойдет восстановления тех географических условий, при которых имели место эти культурные связи. На стадии роста цивилизация постепенно переходила в окружающее ее варварство посредством того широкого преддверия, которое обеспечивало аутсайдеру легкий успех при вступлении в ее ряды. Перемена дружбы на вражду превратила это служившее проводником культурное преддверие (limen) в строго разделяющий военный фронт (limes). Эта перемена является географическим выражением тех условий, которые породили героический век.

Героический век фактически представляет собой социальное и психологическое следствие процесса кристаллизации limes. Наша текущая задача заключается в том, чтобы проследить эту последовательность событий. Необходимым условием для этого предприятия, конечно же, является обзор варварских военных отрядов, которые восставали на разных участках военной границы различных универсальных государств. Обзор такого рода мы уже пытались предпринять ранее в данном «Исследовании», в ходе которого мы отметили особые достижения этих военных отрядов в области сектантской религии и эпической поэзии. В нынешнем нашем исследовании мы можем, не повторяясь, привлечь этот предшествующий обзор в качестве иллюстрации.

Военные границы можно уподобить неприступной плотине, преграждающей путь в долину — внушительному памятнику человеческого мастерства и мощи в борьбе с Природой и одновременно — опасности, поскольку борьба с Природой — это подвиг, на который человек не может отважиться безнаказанно.

«Арабо-мусульманское предание рассказывает, что некогда в Йемене можно было увидеть колоссальное произведение гидроинженерного искусства, известное как Магрибская плотина, или дамба, где воды, падающие с восточных гор Йемена, собирались в огромный резервуар, а затем орошали огромный район страны, давая жизнь интенсивной системе возделывания и тем самым поддерживая плотность населения. По прошествии времени, рассказывает предание, эта плотина разрушилась, а разрушившись, затопила все и привела жителей страны в состояние ужасной нищеты, так что многие племена были вынуждены эмигрировать».

Эта история послужила объяснением того первоначального импульса арабского Völkerwanderung'а (переселения народов), который в конечном итоге очистил Аравийский полуостров со стремительностью, перенесшей арабов через Тянь-Шань и Пиренеи. Взятая в качестве сравнения, эта история становится историей каждой военной границы каждого универсального государства. Является ли эта социальная катастрофа прорыва военной плотины неизбежной трагедией или же ее можно избежать? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны проанализировать социальные и психологические последствия вмешательства строителей преграды в естественный ход отношений между цивилизацией и ее внешним пролетариатом.