Искушение временем. Книга 3. Соблазны бытия - Пенни Винченци

Иззи перестала смеяться:

– А ужасного в нем то, что жена Джорди была моей лучшей подругой. Всю свою жизнь, с самого детства, я видела от нее только хорошее.

– Я тебя понимаю. Тут действительно все очень серьезно. Но, судя по твоим рассказам, эта женщина сама во многом виновата. Ее сын был совершенно неуправляемым, упорно не желал ладить с Джорди, а она ставила сына на первое место. Так чего же удивляться, что в один прекрасный момент Джорди собрал вещички и ушел? Она что, наивна? Или глупа?

– Мальчики, не торопитесь с выводами, – вступилась за Адель Иззи. – Вы многого не знаете. Во время войны ей пришлось очень тяжело.

– Во время войны? Дорогая, война закончилась более двенадцати лет назад.

– Я знаю, но… – Иззи пришлось рассказать им про жизнь Адели в Париже и про Люка.

Оба внимательно слушали.

– А что ты скажешь про ее дочку? – спросил Майк. – Девица такая же, как ее брат? У нее тоже были стычки с отчимом?

– Нет. Она его обожала.

– Так. Интересно. Тогда получается, что сын этой Адели – шмук еще тот. Думаю, здесь ты спорить не станешь. И если твоя подруга этого не понимает, она просто запуталась и ей позарез необходима помощь психиатра. Знаешь, Иззи, я начинаю думать, что в случившемся не виновата ни ты, ни твой ухажер. Главная виновница – Адель. Тяжелая она дама.

– Ну что вы на нее ополчились? – застонала Иззи. – Она…

– О’кей. Можешь нам не рассказывать. Она живое чудо, помесь Марии Магдалины с Жанной д’Арк. Оставим ее в покое. Леди Изабелла, ты угодила прямиком в осиное гнездо. Тебе нужно поскорее выбраться оттуда, пока тебя не искусали вдоль и поперек. Позволь нам позаботиться о тебе, чтобы с тобой не случилось новой беды. Допивай бурбон и двинули в другое заведение, где можно поесть. Как насчет тарелки чоп суи?

Иззи впервые за прошедшие дни ощутила голод.

– Вы очень добры ко мне, – сказала она.

– Дорогая, сейчас наш черед. В свое время твоя доброта нас спасла.

* * *

– А почему бы тебе не пригласить отца сюда? – предложил Ник. – Напиши ему, что хочешь встретить Рождество в Нью-Йорке. Если надо, мы присоединимся и поможем ему весело провести время.

– Он вряд ли согласится, – сказала Иззи, медленно пережевывая эту идею.

– Хочешь пари?

* * *

– Я подумываю на Рождество отправиться в Нью-Йорк, – сказал Себастьян.

– Захотелось повидать Иззи? Прекрасная мысль. Я могла бы поехать с тобой.

– Селия, во-первых, тебя не приглашали, а во-вторых, ты еще недостаточно окрепла. Я и сам толком не знаю, поеду или нет. Иззи пишет, что уступит мне свою кровать, но предупреждает, что кровать особым удобством не отличается. Вдобавок в ее квартире довольно холодно.

– Какой ужас!

– Да, но мне нравится сама мысль. Я люблю Нью-Йорк и мне хочется побыть с Иззи.

– Ты мог бы остановиться у Барти.

– Мог бы, но не хочу обижать Иззи. К тому же я сомневаюсь, что выдержу Рождество в обществе Чарли.

– Я бы не выдержала. Остается лишь надеяться, что Барти с ним хорошо.

– Остается, – поддержал ее Себастьян.

Глупо, конечно, завидовать собственному мужу, но именно это чувство с недавних пор владело Элспет. Ее зависть была в основном профессиональной, хотя иногда доходило и до личной.

Жизнь их семьи коренным образом изменилась. Возвращение в Лондон было подобно чуду. Замечательная квартира в Баттерси, постоянные встречи с подругами. У Элспет исчезли причины жаловаться на одиночество и оторванность от мира. Сесилия подрастала и все больше радовала родителей. Ей был уже почти годик, и она быстро ползала на своих маленьких толстеньких коленках. Настоящий ангел: темные глаза, вьющиеся волосы. Целиком в породу Литтонов. Элспет даже немного пугало, что дочь была точной копией ее самой в младенческом возрасте. Кейр признался: иногда ему кажется, что Элспет произвела ребенка посредством партеногенеза, без его участия.

И все-таки сколько бы радости ни доставляла эта очаровательная малютка, возиться с ней – вовсе не то же самое, что работать. Ненагруженный мозг атрофируется, как бездействующие мышцы. Вдруг ей будет уже не восстановить прежнюю умственную форму? Элспет не раз с тревогой думала об этом.

Еще обиднее было то, что Кейр сейчас занимался ее любимой работой и показывал отличные результаты. В издательстве все говорили о его несомненном таланте и считали Кейра истинной находкой для «Литтонс». Он работал с неимоверным усердием и нравился всем без исключения авторам. Его успехи постоянно множились, отчего Элспет становилось все невыносимее. Иногда ей хотелось кричать от отчаяния.

Она честно выполнила бабушкин совет: все это время даже не заикалась о возвращении на работу. Она взращивала уверенность Кейра в себе, лелеяла его эго, чего, по ее мнению, можно было и не делать. Он родился вместе с амбициями и вряд ли нуждался в их дальнейшем развитии. Подобно зерну, Кейру просто нужно было попасть на благодатную почву, что и случилось. Вечерами он только и говорил о каких-то книгах и авторах, о рекламных кампаниях, словно Элспет работала вместе с ним и знала, о чем речь. Слушая монологи мужа, ей становилось все труднее изображать энтузиазм и отвечать восторженными восклицаниями.

Элспет даже решилась заговорить об этом с Селией, пожаловавшись бабушке, что ощущает себя задвинутой в угол. Селия потрепала внучку по руке и снова посоветовала быть терпеливой.

– Дорогая, я уже говорила тебе: иногда все решается само собой.

– Да. В какой-то мере это так. Но, увы, я чувствую, как жизнь проходит мимо меня.

– В твоем возрасте, на том жизненном этапе, у меня были такие же чувства. Я бродила по дому и изобретала способы убедить твоего деда снова отпустить меня на работу.

– А почему тебя не пускали?

– У меня случился выкидыш. После Джайлза. Наверное, я слишком много работала и… это сказалось. Я была очень удручена. Потом родились близняшки. Казалось бы, с тремя детьми только и сидеть дома. Мне советовали сосредоточиться на детях, следить за здоровьем и все такое. И тогда я заключила с твоим дедом сделку.

– Сделку? Бабушка, я впервые слышу. Надо же! А на каких условиях?

– Я сказала, что соглашусь просидеть дома еще один год, если он согласится на то, чтобы Барти жила с нами.

– И он согласился?

– Да, – ответила Селия. – Не сразу, конечно. Почему я и говорю о терпении.

– А почему тебе так захотелось взять Барти к вам в дом? Все это выглядело… немного странно.

– Я ее полюбила, – призналась Селия. – Чуть ли не с первого раза. Между нами установилась особая связь. Барти очень радовалась, когда я навещала ее мать. Ты ведь знаешь, я должна была представлять отчеты об этой семье.