Челомей - Николай Бодрихин

Присутствовавший на встрече Глушко согласился с Челомеем, сказав, что «понимает и разделяет радость Владимира Николаевича — открываются глаза на загадочные явления недавних полётов». Что имел в виду В.П. Глушко под этими словами, непонятно и сегодня, спустя почти 40 лет со времени полёта.

Председатель Госкомиссии М.Г. Григорьев подвёл итоги полёта — первый этап создания ОПС «Алмаз» выполнен успешно: станция есть, носитель есть.

30 марта 1977 года в ЦКБМ состоялась встреча экипажей станций «Салют-3» и «Салют-5» с руководством Центра подготовки космонавтов. На встрече было ещё раз отмечено, что полёт внёс полную ясность, уладил все возникшие недоразумения.

Иван Васильевич Пронин, на протяжении шести лет (1976–1983) бывший секретарём партийной организации ЦКБМ, а позднее НПО машиностроения, рассказывал, что несколько раз они с Владимиром Николаевичем ездили в Звёздный городок. Космонавты при этом окружали Челомея плотной толпой, наперебой льстили ему, предлагая настойчивее добиваться новых пусков. По наблюдениям Ивана Васильевича, Владимир Николаевич с удовольствием слушал их лесть, умиротворённо улыбался.

Необходимо отметить, что Владимир Николаевич Челомей был знаком со всеми советскими космонавтами — в 1970-х годах их было 58 человек. Товарищеские отношения он поддерживал с В.А. Шаталовым, сменившим в должности помощника главкома ВВС «по космосу» легендарного Н.П. Каманина.

Ещё в конце 1960-х годов В.Н. Челомей принял решение и отстоял в министерских кругах намерение по примеру ОКБ-1 — ЦКБЭМ самостоятельно набирать и готовить космонавтов из числа сотрудников своей фирмы.

7 августа 1970 года В.Н. Челомей подписал приказ № 37, в котором, в частности, распорядился «обеспечить организацию в ЦКБМ технической подготовки и оформление группы космонавтов-испытателей и в месячный срок представить состав группы и план технической подготовки космонавтов на утверждение».

8 первую группу кандидатов в космонавты-испытатели от ЦКБМ в 1970 году были отобраны инженеры О.Н. Беркович,

A. А. Гречаник, В.Н. Еремич, В.Г. Макрушин, Л.Д. Смиричевский, Э.Д. Суханов, Д.А. Ююков. Позднее эта группа была дополнена В.М. Геворкяном, С.Э. Кондратьевым, Б.М. Морозовым, В.А. Романовым, Л.Н. Тарариным, В.А. Хатулевым, С.В. Челомеем, А.М. Чехом, С.А. Чучиным.

Это были специалисты, которые непосредственно участвовали в разработке и испытаниях отдельных систем и бортовой документации, а также в испытаниях, обеспечивающих будующую работу экипажа на борту ОПС, ТКС и ВА.

Большинство кандидатов принимали участие в разносторонней подготовке: спортивной, парашютной, полётах на невесомость. А Л.Д. Смиричевский, ранее освоивший профессию лётчика и имея лётную подготовку на МиГ-15 и МиГ-17, позднее организовал лётную подготовку для кандидатов в космонавты-испытатели.

Вместе с военными лётчиками-космонавтами и космонавтами-испытателями ЦПК, среди которых были П.Р. Попович, Б.В. Волынов, В.В. Горбатко, Ю.П. Артюхин, Г.В. Сарафанов, Г.Т. Добровольский, В.М. Жолобов, А.Н. Березовой,

B. В. Преображенский и другие, группа космонавтов-испытателей ЦКБМ занималась теоретической и практической подготовкой на тренажёрах, на «Аналоге» — двойнике «Алмаза», на предприятиях — разработчиках систем «Алмаза».

Добрым словом вспоминают в НПО машиностроения Георгия Тимофеевича Добровольского. Он много раз бывал и на Реутовском предприятии, и на Филёвском заводе, принимал участие в создании «Алмаза», интересовался конструктивными деталями УР-500, вникал в пояснения, задавал вопросы, делился советами и пожеланиями. Он был настоящим военным лётчиком-истребителем, налетавшим на МиГ-21 более двух тысяч часов. Трагически закончился его первый космический полёт. Возвращаясь на корабле «Союз-11» после успешной работы на станции «Салют-1», он вместе с космонавтами В.Н. Волковым и В.И. Панаевым погиб из-за разгерметизации спускаемого аппарата. О себе Георгий Тимофеевич оставил у инженеров и конструкторов ЦКБМ самые добрые и светлые воспоминания.

Вспоминает В.А. Романов:

«Окончательно группа космонавтов-испытателей ЦКБМ была сформирована в 1978 году в составе 6 человек: В.Г. Макрушина, Д.А. Ююкова, В.А. Романова, В.М. Геворкяна, А.В. Гречаникаи В.А. Хатулёва. Командиром группы был назначен В.Г. Макрушин. Остальные испытатели составили подготовительную группу “Спецконтингента”.

Группы космонавтов-испытателей и “Спецконтингента” принимали участие в разносторонней подготовке: медико-биологической и физической, полётах на невесомость, парашютной подготовке и в условиях гидроневесомости, в морских испытаниям, в термобарокамере и многих других».

Владимир Николаевич, направивший кандидатом в космонавты единственного сына, внимательно следил за их подготовкой и очень переживал итоговую неудачу этого начинания.

Конечно, после закрытия направления пилотируемой космонавтики в ЦКБМ вероятность полёта в космос почти исчезла, но надежда умирает последней, и занятия космонавтов-испытателей продолжались до 1980 года.

В название главы положено заглавие книги, написанной людьми, занимавшимися созданием этой несравненной ракеты: Г.А. Ефремовым, А.И. Киселёвым, А.Г. Леоновым и И.В. Харламовым. Её издание осуществлено в НПО машиностроения и в деталях повествует об истории замысла, проектирования, создания и испытаний сверхзвуковой ракеты, намного опередившей своё время.

Судите сами: сверхзвуковая трёхмаховая ракета как авиационного — «Метеорит-А», так и морского — «Метеорит-М» базирования, с мощной боевой частью, с дальностью полёта до пяти тысяч километров, с уникальной системой снижения заметности от РЛС, исключающей перехват ракеты средствами ПРО, с «интеллектуальной» системой управления, включавшей систему навигации по радиолокационным картам и при этом обеспечивавшей высокую точность. Надо ли говорить, что любая ракета, любой самолёт, любая машина, серийно выпускающаяся несколько лет, неизбежно наращивает главные полезные свойства. С малой долей фантазии можно предположить, что и «Метеорит» со временем стал бы гиперзвуковым (4–5 М), с дальностью, возросшей как минимум вдвое.

Диалектика развития мировой техники проявилась в том, что буквально через несколько лет после снятия с вооружения последних П-5 — в начале 1970-х годов — в США началась разработка нового поколения крылатых ракет. Прогресс, достигнутый за два десятилетия в миниатюризации систем управления и ядерного оружия, а также отказ от достижения сверхзвуковых скоростей полёта позволили создать образцы с дальностью полёта 2000–3000 километров в габаритах, обеспечивающих их пуск через обычные торпедные аппараты подводных лодок. Масса крылатых ракет уменьшилась в три-четыре раза по сравнению с П-5. Сокращение габаритов в сочетании с реализацией специальных конструктивных решений и средствами радиозащиты обеспечило радикальное снижение эффективной поверхности рассеяния.

Как показал опыт локальных войн, даже в сочетании с полётом на предельно малых высотах эти мероприятия не исключали возможности поражения крылатой ракеты, но процент потерь резко снизился. Проблему точности наведения решили сочетанием инерциальной системы управления с коррекцией по отображаемому радиолокационными средствами рельефу местности. Специалисты ОКБ-52 самостоятельно выдвинули эту идею ещё в начале 1960-х годов в процессе создания системы С-5М. Малые габариты новых крылатых ракет США позволили размещать на лодках боекомплект, в несколько раз превышающий тот, что был реализован на советских АЛЛ проекта 659.