Лис и Александра - Олег Ростов

— Что молчим? Кого ждем? Отвечать!

— Произнести формулу о примирении.

— А ты что маленький засранец сделал? Ты все провалил. Теперь слушай сюда, балбес. Я здесь и сейчас ее не приму. Всосал? Но у тебя будет время, хорошо подумать и все взвесить! Время, пока мы будем готовиться к атаке. Перед тем как маршал возьмет перевалы, ты можешь повторить попытку. Понятно? — Последнее я выкрикнул ему в лицо. Он стоял бледным.

— Да я понял.

— Вот и хорошо. А теперь зад прижал и сиди, дыши в тряпочку.

Народ в зале был в шоке. Все глядели на маршала и на Александру. Но именно эти двое оставались совершенно спокойными. Маршал тянул вино из кубка. А чего ему суетиться? Он в курсе моего статуса. И влезать в разборки кронпринца, ему ни как не улыбается. Александра? А ей что? У нее есть муж, дело которого разбираться с проблемами. Она вообще взяла пирожное и стала его куртуазно кушать, как будто ничего не происходит. Мало того, даже стала с Алисой о чем-то шептаться и обе похихикивали. Посмотрел на Эмиля, стоявшего позади Александры и Алисы. Он был спокоен как стадо мамонтов. Вот только в его руках и в руках двух его сородичей появились арбалеты с наложенными болтами. Молодец служивый. Службу знает туго!

Повернулся к фениксу:

— Теперь с тобой, друг мой ситный! Продолжаем интересный разговор! Ты здесь чего нарисовался, маленькое насекомое?

— Я не насекомое.

— А кто ты?

— Я феникс!

— Я тебя поздравляю. Но это не отменяет моего вопроса.

— Я приехал…

— Приехал или прилетел?

— Пришел. — Принц смотрел на меня непонимающе.

— Ладно, забей! Чего пришел?

— Принцесса Александра, ей скоро восемнадцать и она должна выбрать себе спутника жизни. Я надеюсь, что им стану.

— Кто? Ты? Ты на себя в зеркало глядел?

— Да!

— Правда?

— Глядел!

— И что ты там увидел?

— Себя!

— В том-то все и дело. — Я смотрел на него. — Вся проблема в том, что ты там увидел свою упаковку. Красивую спора нет. Но на такую, клюнет только горничная или кухарка. А вот принцесса, навряд ли!

— Как так? — Он был шокирован.

— А так! Давай мы сейчас накатим, за дружбу народов во всем мире и продолжим разговор. — Налил ему коньяка. Выпили. Мальчик, ожидаемо, захлебнулся. Постучал ему по спине. Дал скушать дольку яблока. В итоге принц напился до соплей.

Одним словом, вечер удался. Феникса унесли. Дракоши ушли сами, при этом сестра поддерживала брата. Удар моего ботинка, не пришелся в пустую.

Пришел к себе в апартаменты. Делать куклу не стал. Просто разделся и лег в кровать. Хотелось просто уснуть. Но как же здесь уснешь? В комнату скользнула женская фигура. Закрыла дверь на засов. Скинула одежду и залезла под одеяло. Прижалась. Поцеловала. Приподнялась на локте, посмотрела в глаза:

— Приставать не буду. Знаю милый, устал. Давай просто поспим. Тем более ты сам сказал, утренний секс лучше, чем вечерний. Так что спи.

Какая у меня жена понимающая. Может мне и вправду повезло?

Я проснулся раньше Александры. Посмотрел на нее. Сопит, чему-то улыбаясь во сне. Ее ноги на мне не было, зато была рука. Аккуратно, приподнял ее и выбрался. Так же аккуратно положил на постель. Встал, не успел сделать и пары шагов.

— Ты куда?

Повернулся. Смотрит. Ладошкой похлопывает по тому месту, где я только что лежал.

— Водички попить!

— Попей, попей.

Налил себе в кубок воды. Пил медленно.

— Ты там не захлебнулся еще?

Промычал в отрицании, не отрываясь от кубка. Приподнялась на локте. Шапка золотых вьющихся локонов и кудряшек. Две юные груди с розовыми сосками. Чувственные губы чуть приоткрыты. Смотрит на меня. Заметила реакцию организма, усмехнулась.

— Вчера обязательно было балаган устраивать?

Я, наконец, оторвался от кубка:

— Конечно! Ведь мое второе имя — Шура Балаганов.

Допил воду.

— Я вот думаю…

— Ты еще что-то думаешь?

— Не понял?

— Мне казалось, что когда ты видишь меня в постели голой, то ни о чем думать не способен, кроме одного.

— Так я о том же. У тебя дорогая ничего в груди ни екает?

— Это ты о чем?

— Вот смотри, не далеко от этой спальни, сейчас спит один вьюнош со взором горящим. Пусть в настоящее время и пьяный в стельку, а проснется будет с похмелья страдать, но все же. Твой возможный жених, претендент на твою руку. При чем, всерьез уверен, что ты выберешь именно его! Такого неотразимого. А ты тем временем в постели у другого мужчины, развлекаешься? Не стыдно?

— С чего бы мне было стыдно? Я в постели с мужем. О то, что Терис, о чем-то там мечтает, это его дело. И вообще, мне что-то не понятно, ты к чему эти разговоры завел?

— Да так просто! Нет, конечно, с точки зрения мужского эгоизма, это хорошо. Ты там пока мечтаешь и томно вздыхаешь, я в это время, с той, о которой ты грезишь, в постели забавляюсь. А значит ты лох ушастый, а я крутой самец! Просто, мне его даже жалко, иногда становится!

— Иди сюда, самец! Ты меня лучше пожалей! Териса он жалеет. То-то я вчера видела, как ты чуть было его не пожалел, в привычной тебе форме.

— Так он слишком откровенно на тебя пялился. Не люблю я этого.

Лег рядом с ней. Лежим, я на правом боку, согнув правую руку в локте и опершись на нее. Она соответственно на левом боку, опершись на левую руку. Поглаживаю ее по бедру. Улыбаясь, спросила:

— И долго мы так будем друг на друга смотреть?

— Пока кто-нибудь не зайдет и не спалит нас.

— А как зайдет? Дверь то я закрыла.

— Не знаю. Намагичит чего-нибудь.

В глазах у ненаглядной разгорается огонек. Придвинулась ближе. Закинула на меня ногу. Губы влажные. Просунула руку мне в пах. Ухватилась. Поерзала задом, направила. Надавила мне на левое, приподнятое плечо. Это что бы я упал на спину. Не дорогая так не пойдет. Даже не пошелохнулся. Потом наоборот потянула на себя. Опять облом.

— Перестань! — Начала злится. Что-то она у меня раз от раза все уверенней становится! Так глядишь, скоро по одному только движению ее брови в койку прыгать придется! Извини солнышко, но мне такого счастья не нужно. Будем воспитываться!

— А чего тебя на боку не устраивает?

— Мне по другому нравиться.

— А мне так нравиться. Что делать будем?

— Ладно, давай так, как тебе нравиться. Мне все хорошо.

Выкрутилась…

Смотрит, как я одеваюсь.

— Вставай Саша. — Сказал ей, застегивая ремень.

— Вот ты всегда такой. Нет, что