Без помощи вашей - Роман Евгеньевич Суржиков

не сразу осознала происходящее. Она увидела императора, стоящего перед нею и подающего руку. Голубой алмаз пылал на зубце короны, чернели глаза. Мира двинулась в сторону — очевидно, она просто преграждает путь, владыке нужен кто-то за ее спиною.

— Леди Глория, — произнес правитель империи, — подарите мне первый танец.

Я?.. Я?! Почему?!

Она даже приоткрыла рот, на самом кончике языка поймала это «почему?»

— Ваше величество…

Негнущимися ногами Мира сделала шаг вперед и положила ладонь поверх его руки. Они вышли на середину зала — в слепящее сияние люстр, под перекрестье взглядов. Я не смогу. Все смотрят. Я споткнусь и упаду. Почему я?!

Запели скрипки, музыка взвилась к потолку. Адриан подхватил Миру, и все поплыло, завертелось, растаяло. Пропали люди — от них остался лишь пестрый туман. Был всемогущий мужчина. Так ужасающе близко — она чувствовала его дыхание, глядела мимо его плеча, чтобы случайно не встретиться глазами. Он кружил ее, почти нес на руках. Мира не смогла бы ни споткнуться, ни ошибиться в движении. Она парила в вихре, пол исчез из-под ног. Скрипки надсаживались и опадали, с пьяным азартом вступались свирели.

— Миледи, — мурлыкнул Адриан, — ведь вы сохраните в секрете мою маленькую шалость?

Неужели я смогу сейчас говорить?! Однако ее язык бойко пропел:

— Боитесь, что это войдет в традицию?

— Конечно! Представьте — император при любом случае хватается за Эфес…

— И все девицы хохочут, как по команде.

— Будет чудовищно, да?

— Непереносимо, как формальные приветствия.

Она рискнула посмотреть ему в лицо. Глаза Адриана смеялись. Музыка плясала, взметалась волной.

— Ваша матушка лишена иронии. Вы совсем на нее не похожи.

Мысли плавились и перемешивались. Я — Минерва из Стагфорта. Я лгала вам, а вы меня оскорбили. Вы надменны и самодовольны. Вас хотят убить. У вас очень сильные руки.

— Ирония — не от матушки. Я подсмотрела у кого-то, мне понравилось, взяла себе.

Зал плывет мимо, текут лица, одежды. Люстры то разгораются, то меркнут — или это музыка вспыхивает и гаснет? У Адриана горячая ладонь, крепкие пальцы. Он улыбается — янмэйские ямочки на щеках.

— Вы красивы, миледи.

Когда-то она знала правильный ответ…

— Я всего лишь хорошо упакована.

— Вы красивы, когда вам весело.

— Я северянка, ваше величество. Мне не бывает весело.

Она сбилась с такта, Адриан пропустил полшага и подстроился под нее. Вихрь закружил Миру с новой силой. Скрипки, свирели, мужские руки, золото, искры… Замершее в бешеной пляске время.

И вдруг все стало стихать. Мира пропустила момент, когда музыка пошла на убыль, обратилась ласковым послесловием. Движения остыли, сделались медленней, замерли… И вот она стояла, прерывисто дыша, глядя мужчине в глаза.

— Благодарю за танец, миледи. Я рад, что вы здесь.

Царила тишина, и Мира знала единственно правильный ответ: «Благодарю, ваше величество, это честь для меня». Она прошептала:

— Будьте осторожны, ваше величество.

Он усмехнулся — на этот раз невесело.

— Я — император, миледи.

Мира прочла недосказанное: «Я не бываю неосторожен».

Затем он оставил ее.

А позже Ребекка Элеонора из Литленда держала Миру за плечи и восклицала:

— Вы были прекрасны! Ты себе не представляешь. Великолепный танец!

Она вяло отнекивалась:

— Я сбилась… Неуклюжая корова.

— Тогда ты — лучшая из коров, сотворенных богами!

Леди Сибил оказалась рядом. Она собиралась что-то сказать, но все не находила слов. Мира моргала, пытаясь привыкнуть к перемене: в зале сделалось как-то тускло.

Затем вновь зазвучала музыка, кавалеры устремились за добычей. К Бекке подскочил молодой южный лорд, графиню Сибил пригласил Кларенс. Леди Аланис вышла на танец с отцом, леди Иона — с мужем. Возникали новые и новые пары, скоро зал ожил, запестрел движением. К Мире кавалеры подходили один за другим: оба императорских полководца, надеждинский дворянин, лорд из Дарквотера… Она хотела остаться у стены и перевести дух, но вскоре просто устала говорить: «Простите, милорд». Она сдалась западному графу с усиками — его как-то звали… Граф уверенно вел ее и осыпал комплиментами, она отвечала: «Благодарю, вы так добры». Музыка отчего-то была теперь много тише и медленней.

Владыка пропустил второй танец, а на третий пригласил Аланис Альмера. Дерзкая дворянка выждала паузу, прежде чем согласиться и подать ему руку. Леди Сибил танцевала теперь с герцогом Айденом. Северная Принцесса сбежала от мужа и кружилась с нарядным гвардейским капитаном, а граф Шейланд тоскливо глядел ей вслед.

Бекка и Мира не могли пожаловаться на нехватку внимания. Мужчины окружали их, едва только девушки оказывались у стены. Бекка танцевала с тою же грацией, с какой держалась в седле. Не диво, что находилось столько желающих составить ей пару. Впрочем, всем пришлось посторониться, когда южанку пригласил сам император. Он галантно отдал ей два танца и сгладил нарочитость того момента, когда предпочел Бекке новоявленную северянку.

О себе Мира никогда не сказала бы, что любит плясать. Собираясь на бал, она рассчитывала отделаться несколькими танцами. Но теперь ее приглашали снова и снова — и она соглашалась. Вино, азарт, шальное веселье владели ею. Было чертовски приятно находиться в центре внимания, получать комплименты, восторги, завистливые взгляды, снова и снова нырять в пестрый вихрь музыки. Она едва переводила дух, как уже кружилась вновь. Было жарко, она ощущала капельки пота на спине, знала, что щеки пылают… Щеки с янмэйскими ямочками, как у него… Адриан больше не приглашал ее. Мира, конечно, и не ждала этого. Ее партнеры сменялись, будто в калейдоскопе, она даже не давала себе труда запоминать имена. Лорды, офицеры, столичные щеголи, светские львы… Комплименты, шутки, нарочитая похвальба, попытки флирта — потом партнер сменялся, и все начиналось сызнова. Как музыка — она шла кругами, взметаясь и опадая, и вновь набирая силу…

Первое отделение бала завершали «цепочки» — озорной танец сродни хороводу. Под ним лежал какой-то религиозный смысл — «цепочки» означали, кажется, духовное единение Праотцов с Праматерями… или что-то еще в этом роде, Мира не помнила точно. На деле это была веселая пляска, увлекшая всех, кто был в зале, невзирая на возраст и титулы. Две сотни дам образовали цепочку у одной стены, две сотни мужчин — у противоположной. Под улюлюканье свирелей цепочки двинулись навстречу друг другу, приплясывая и прихлопывая. Вот они встретились, каждый мужчина подхватил даму под руку, дважды покружился с нею и отпустил. Цепочки прошли друг сквозь друга и откатились обратно к стенам. Тут начиналась забавная неразбериха: нужно