Сборник "Пендергаст". Компиляция. Книги 1-18" - Дуглас Престон

случаями. Отличить повреждения, оставленные животным и оставленные убийцей, очень трудно. Насколько мне помнится, никто серьезно не исследовал подобные прижизненные костные повреждения. Вы можете внести серьезный вклад в криминологию.

«Вполне возможно, — подумала Кори, удивленная прозорливостью Блума. — И если подумать, то какой сказочный и оригинальный предмет для исследования».

Блум тем временем продолжал:

— Я почти не сомневаюсь, что по меньшей мере некоторые из этих несчастных рудокопов были похоронены на историческом кладбище Роринг-Форка.

— Вот в том-то и проблема. Не могу же я на реальном кладбище эксгумировать останки погибших в медвежьих когтях!

На лице Блума снова заиграла желтая улыбка.

— Моя дорогая Кори, единственное, что побудило меня рассказать вам об этом, — очаровательная статейка в сегодняшнем номере «Таймс»! Вы ее не читали?

— Нет.

— Старинный погост Роринг-Форка сейчас представляет собой груду гробов, сложенную на складе лыжного инвентаря. Понимаете, они переносят кладбище — получено разрешение на застройку этой территории.

Он посмотрел на Кори и подмигнул. Его улыбка стала еще шире.

Глава 3

На Лазурном Берегу Южной Франции, на утесе, что на мысе Кап-Ферра, в окружении цветущих бугенвиллей на каменном балконе отдыхал в лучах предвечернего солнца человек в черном костюме. Погода для этого времени года была теплая, и солнце золотило лимонные деревья, которые теснились вокруг балкона и спускались по крутому склону холма к Средиземному морю, заканчиваясь на полосе пустынного белого берега. Дальше была бухта, заполненная стоящими на якорях яхтами. На скалистой оконечности мыса возвышался древний замок, а за ним виднелся только голубой горизонт.

Человек полулежал в шезлонге, обтянутом узорчатой шелковой тканью. Его серебристые глаза были полузакрыты. Рядом с шезлонгом стоял столик с подносом, на котором находились четыре предмета: экземпляр поэмы Эдмунда Спенсера «Королева фей», небольшой бокал с ликером, стакан с водой и нераспечатанный конверт. Поднос два часа назад принес слуга, который теперь в тени портика ожидал дальнейших указаний. Человек, снимавший виллу, редко получал почту. На нескольких полученных им письмах был обратный адрес некой мисс Констанс Грин из Нью-Йорка; остальные вроде бы приходили из дорогой школы-пансиона в Швейцарии.

Время шло, и слуга уже начинал думать, что у болезненного джентльмена, нанявшего его за очень высокую плату, случился сердечный приступ, настолько неподвижным было его тело в течение последних нескольких часов. Но нет. Вялая рука шевельнулась и взяла стакан с водой. Налила немного в бокал с ликером, отчего желтая жидкость превратилась в мутноватую желтовато-зеленую. После этого человек поднял бокал, неторопливо отпил из него — глоток был долгим, — а затем поставил обратно на поднос.

И снова воцарился покой, а тени близящегося вечера протянулись еще чуть дальше. Прошло какое-то время. Рука снова шевельнулась, словно в замедленном просмотре, опять поднесла хрустальный бокал с ликером к бледным губам, человек снова сделал долгий, неторопливый глоток. Потом он взял книгу с поэмой. Снова тишина: человек погрузился в чтение, изредка переворачивая страницы. Предвечерний свет во всем своем блеске позолотил напоследок фасад виллы. Снизу сюда проникали звуки продолжающейся жизни: далекое столкновение голосов, сошедшихся в споре, плеск воды о борт яхты, двигающейся по заливу, чириканье птиц на деревьях, слабые звуки фортепьяно — кто-то играл упражнения Анона[7].

Наконец человек в черном костюме закрыл книгу, положил ее на поднос и обратил свое внимание на письмо. Продолжая двигаться так, будто он находился под водой, человек вскрыл конверт длинным полированным ногтем, вытащил письмо, развернул и принялся читать.

27 ноября

Дорогой Алоизий!

Отправляю Вам это письмо через Проктора, надеюсь, он сумеет доставить его Вам. Я знаю, Вы все еще путешествуете и, вероятно, не хотите, чтобы Вас беспокоили, но Вас вот уже год как нет дома, и я подумала, что Вы почти готовы к возвращению. Разве у вас не чешутся руки закончить поскорее отпуск, вернуться в ФБР и снова взяться за расследование убийств? Как бы там ни было, я хочу рассказать вам о моем исследовательском проекте, которым сейчас занимаюсь. Хотите — верьте, хотите — нет, но я уезжаю в Роринг-Форк, штат Колорадо!

Мне подсказали совершенно удивительную идею для работы. Постараюсь описать все покороче, потому что знаю, как вы нетерпеливы, но для объяснения мне придется сделать небольшой исторический экскурс. В 1873 году в горах за Континентальным водоразделом[8] от Лидвилла, штат Колорадо, было найдено серебро. В долине возник поселок шахтеров, который назвали Роринг-Форк по реке, протекающей рядом, и добытчики застолбили окружающие горы. В мае 1876 года на одной такой отдаленной делянке бродячий медведь гризли убил и съел одного из них. Он терроризировал поселок в течение всего лета. Город посылал охотничьи группы, чтобы выследить и убить его, но все тщетно, поскольку место там удаленное, а горы абсолютно непроходимые. Медведь остановился, лишь прикончив одиннадцать рудокопов — все они были искалечены и съедены. В то время об этом много говорили, много писали в местных газетах (оттуда-то я и узнала подробности), шериф составлял доклады и всякое такое. Но Роринг-Форк — место отдаленное, и про эту историю забыли, как только убийства прекратились.

Добытчиков похоронили на кладбище в Роринг-Форке, и вскоре уже никто не вспоминал об этом. Потом руда истощилась, шахты закрылись, население Роринг-Форка сократилось, а со временем он вообще стал городом-призраком. Но в 1946 году эти земли купили инвесторы и превратили его в горнолыжный курорт (в наши дни он, конечно, один из самых модных курортов в мире), где средняя стоимость дома составляет более четырех миллионов!

Такая вот история. Этой осенью старое кладбище Роринг-Форка было раскопано, чтобы освободить место под застройку. Останки сейчас находятся в старом ангаре высоко на склоне, и все спорят,