Тотальная война - Олег Маркеев

— Подумай сам, кого могли закрепить за японской экспедицией? Только фээсбэшника. Или как они у них называются… Короче, если за бандюка в гостинице тебе светит срок, то за Петруху просто за яйца подвесят.

Леон на перспективу умереть под пытками отреагировал саркастическим смешком.

— Ну-ну, — покачал головой Максимов. — Откуда оружие?

Леон похлопал по вороненому корпусу «Аграма».

— Трофейный. У охотничьего домика подобрал. Помнишь?

— А чемоданчик, значит, с секретом. Рентгеновскими лучами не просвечивается? — догадался Максимов.

— Фирма «Самсамит» делает, специально для фотооборудования, — с усмешкой объяснил Леон. Максимов оглянулся.

— Юко, ты цела?

Девушка отряхивала испачканный в пыли комбинезон. Ответить не успела.

Под капотом «уазика» раздался хлопок, следом за ним — сильный удар распахнул капот, и вверх выстрелил сноп огня.

Максимов и Леон присели от неожиданности.

— Бензопровод перебил, стрелок хренов! — прошипел Максимов.

Пламя перекинулось на тент. Высушенный солнцем брезент сразу же затрещал.

Они не стали сбивать пламя, поняв, что все бесполезно, машину не спасти. Леон успел вытащить первый попавшийся под руку рюкзак, Максимов вырвал из багажника канистру. Тент рассыпался на горящие лоскуты, огонь хлынул в салон.

— Назад!! — закричал Максимов — Баки!!! Едва успели отбежать и рухнуть в траву, как бабахнул тугой взрыв, и над ними пронесся огненный ветер.

За пять минут огонь обглодал машину до черного остова, осел, захлебнувшись в чадящем дыму.

Максимов сидел на камне в стороне от всех. Юко и Карина, притихшие, с побитым видом перебирали вещи из уцелевшего рюкзака.

Голую спину Максимова припекало солнце. Он не спешил одеться в форму, брошенную Леоном. Сигарета дотлевала, спрятанная в кулаке.

— Ладно, хватит себя жалеть, — прошептал Максимов, раздавив окурок. — Леон, подойди! Только так, чтобы ветер дул в спину.

Карина с Юко переглянулись. Это были первые слова, произнесенные Максимовым за полчаса, прошедшие после пожара.

Леон остановился в трех метрах, хотел сделать еще шаг, но Максимов вскинул руку.

— Стой. Дальше нельзя.

Леон встал, широко расставив ноги. Автомат положил на скрещенные руки.

— У тебя не пропало желание идти к кишлаку? — спросил Максимов.

— Еще нет.

— Похвально. Сколько до него?

— До заката можно успеть.

Именно этой откровенности Максимов и опасался.

— Леон, пока ты не наделал глупостей, подумай, а дальше что? Ну кончишь ты нас, чтобы не связываться. Пойдешь налегке в кишлак. Бог даст, удастся утащить клад из-под носа у ребят из Мертвого города. А дальше? Один раз повезло унести ноги, но сейчас не получится. В Душанбе тебя ждут, аж поскуливают от нетерпения. И бандиты, и органы, и исламские боевики. Тогда тебя посчитали погибшим. Но сейчас будут травить по всей Азии, пока не перережут глотку. Чтобы больше не воскресал. За Пяндж уходить — в Узбекистан дорогу уже перекрыли.

— А тебя, считаешь, не тронут?

— Могут, за компанию. Если поймают. Только у меня есть канал эвакуации, а у тебя — нет.

— Если можно, подробнее.

— Ага! — усмехнулся Максимов: — Если хочешь, даже в письменном виде.

Леон хмыкнул. Пальцы выразительно побарабанили по магазину «Аграма».

— Не пройдет номер, Леон, — предупредил Максимов. — Даже не пытайся брать на испуг. Ты же примерно знаешь, как это делается. По рации должен звучать мой голос. Естественно, без нервных ноток. Потом условный сигнал для вертолета. Ошибка — очередь сверху. И привет. Потом посадка на промежуточной «точке». А там народ тупой, но исполнительный. Ошибка в кодовой фразе — и ты труп.

— Я все понял. Партнерские отношения сохраняются.

— Нет, дружище. Они выходят на новый уровень доверия, какой даже не снился Горбачеву с Миттераном.

— Леон по знаку Максимова отступил назад.

— Юко, можно тебя на минутку? — позвал японку Максимов.

Леон успел шепнуть ей, чтобы близко не подходила. Сам отошел к своему рюкзаку

— Сколько человек было в экспедиции? — не тратя времени, спросил Максимов.

— Шестнадцать, не считая меня, — ответила Юко. Максимов, прикрыв глаза, пересчитал всех, увиденных в лагере.

— Да, сходится. — Он пристально посмотрел девушке в глаза. — Они мертвы, Юко. Никто не спасся.

— Их убили?! — Юко прижала ладонь к губам.

— Нет, — помедлив, ответил Максимов. — Очевидно, раскопали биологическую бомбу. Ты наверняка слышала о таких случаях. Растревожили слой, хранящий колонию вирусов, — и моментальная смерть. Юко беззвучно заплакала.

— Тебе просто повезло. Задержись на пару дней, лежала бы сейчас там. — Максимов кивнул на палатки, над которыми зловеще возвышался шест с черным флагом. — И хватит реветь. Пойдешь с нами или попробуешь вернуться назад?

Юко размазала по щекам слезы, оставляя грязные борозды.

— С вами.

— Даже не спросишь, куда мы идем?

— Мне все равно. Когда доверяешь, вопросов не задаешь.

Максимов кивнул, дав понять, что разговор окончен.

Оглянулся на лагерь.

«По-умному следовало сжечь все на фиг, чтобы зараза не пошла по округе. Но дым пойдет такой, что за сто верст будет видно. Один пролет вертолета, и нас засекут. К черту, тут каждый год суслики чуму разносят. Как-нибудь переживут и это», — решил он.

Карина подошла без приглашения, сообразив, что теперь ее очередь.

В руках держала камуфляжные штаны, майку и куртку. По иронии судьбы спасти удалось только рюкзак Леона. Теперь девушкам предстояло облачиться в безразмерные вещи с его плеча. Как выскочили из машины, так и остались полуголыми.

— Бросай! — Максимов хлопнул по камню рядом с собой.

— А почему ты никого не подпускаешь? — спросила Карина.

— Так надо.

Одежда комом упала на землю у ног Максимова.

— Макс, ты прости меня. Все из-за меня так вышло, да? Леону приспичило выйти из машины. Но он же сидел между нами, мне пришлось тоже выйти. А назад не полезла, потому что в салоне дышать нечем. Кто же знал, что этот узкоглазый рванет в бега?

— Ладно, не терзай себя, — отмахнулся Максимов. — Не может идти по уму то, что с самого начала идет через задницу. Теперь слушай внимательно, галчонок. Сейчас мы пойдем дальше. Вы — первыми, я — замыкающим. Идти буду на удалении метров в сто. Оглядывайся время от времени.

— Хорошо, — кивнула Карина.