Петербургские окрестности. Быт и нравы начала ХХ века - Сергей Глезеров

В 1911 году в Верном произошло сильнейшее землетрясение, разрушившее половину города. В прах превратились практически все храмы с колокольнями, и колокола попадали наземь. Но лавровские колокола как будто бы хранила высшая сила: здание Вознесенского собора выдержало испытание, хотя, по воспоминаниям современников, колокольня «качалась и гнулась, как вершина высокого дерева».

В 1929 году собор подвергся варварскому опустошению. К счастью, его колокольня уцелела – в ней в 1930-х годах находилась первая в Казахстане радиостанция, а затем, когда в соборе разместился музей, на колокольне устроили склад экспонатов и подсобные помещения. А вот лавровские колокола не пережили сталинское лихолетье. Их сняли, и самый большой из них, весом в 250 пудов, всю зиму пролежал возле храма. Разбить его не удалось – настолько он оказался прочным, а переплавить не было возможности: первый металлолитейный завод в Алма-Ате появился гораздо позже. Местным краеведам удалось найти следы этого колокола: по некоторым данным, весной 1930 года группа рабочих под контролем ГПУ на двенадцати волах увезла его за город, где и закопала.

Теперь Вознесенский храм в Алматы возращен верующим, а на его колокольню вновь подняты колокола – преемники гатчинских. Правда, новые колокола изготовлены в Москве, но по мелодичности звучания почти не уступают лавровским…

«Природа словно бы позаботилась, чтобы весь строительный материал для Петербурга был под рукой», – говорилось в обозрении «Живописная Россия». Тут обилие глины и песка, поэтому «вся система Невы застроена кирпичными заводами, приготовляющими сотни миллионов штук кирпича на безысходные нужды все шире и выше раздвигающегося города…»

Признаться, одним из толчков моего, поначалу еще детского интереса к старому Петербургу стали старинные кирпичи. На каждом из них можно было прочитать загадочную фамилию, словно бы отправленную к нам из прошлого. Потом уже я узнал, что никакой загадки здесь нет, в дореволюционном Петербурге практически все кирпичи изготавливались «именными»: на каждом стояло клеймо с фамилией владельца завода-изготовителя. Так «мозаика» из отдельных фамилий, обнаруженных на старых питерских кирпичах, – Стрелин, Кононов, Тырлов, Пирогов, Фукс, Богданович и многие другие – стала складываться в единую картину кирпичной промышленности на земле Петербургской губернии.

Есть сведения, что изготовление кирпича началось на Неве одновременно с основанием Петербурга. Упоминается некий «Столбенский посадский человек, обжигальщик кирпичных заводов», построивший на своей мызе близ села Рыбацкого первый кирпичный заводик. Однако для строительства «петровского парадиза» требовалось огромное количество кирпича, поэтому 8 ноября 1710 года Петр I издал указ: «Кирпичным заводам существовать при Санкт-Петербурге по рекам Неве, Ижоре и Тосне». В 1711-1712 годах появились казенные «кирпичные заводы по Неве», однако для пополнения казны существенную долю из них продали частным лицам. На правом берегу Невы остались лишь казенные «Новые кирпичные заводы конторы городовых дел».

Со временем на Неве появлялись все новые и новые кирпичные заводы. Водное сообщение удешевляло доставку кирпича в столицу. Достаточно сказать, что в 1842 году на берегах Невы возвышались шатры печей 42 заводов. В 1860-х годах казенные заводы на Неве закрылись, но на оставшихся частных производство кирпича достигало почти 64,5 миллиона штук в год. Средняя цена красного кирпича за тысячу с доставкой в Петербург составляла 12 рублей 65 копеек, алого – 8 рублей 48 копеек.

Строительный бум в «пореформенном Петербурге» стал причиной открытия на берегах Невы и ее притоков новых кирпичных заводов. В 1879 году здесь находилось 36 заводов, на которых 7336 рабочих изготавливали 136 миллионов штук кирпичей. Среди них: завод петербургского городского головы В.А. Ратькова-Рожнова, заводы «потомственных почетных граждан» A.M. Стрелина, И.И. Пирогова, И.П. Поршнева, Г.С. Растеряева и многих других, завод «Нева» Г.П. Муркена, «Подкова» A.M. Спечинской, «Пелла» Невского товарищества производства строительных материалов.

Трудились на невских кирпичных заводах артели из самых разных губерний России. Их составляли крестьяне, отправившиеся на отхожие промыслы. Почти везде производство оставалось ручным, только изредка – с применением машин. Лишь на заводе «Звезда» его полностью механизировали: там работали два газовых двигателя, три кирпичных пресса, приводимые в действие электромоторами. «Звезда» выпускала в день от пяти до двенадцати тысяч кирпичей.

Одними из крупнейших кирпичных заводчиков под Петербургом являлись купцы Захаровы. Об их семейной фирме, передававшейся по наследству, до сих пор напоминает клеймо на кирпичах: «К. и Ф. Захаровы. Зав. сущ. с 1813 г.». Старинный род ижорских крестьян своим трудом выдвинулся в купцы и стал основателем успешного кирпичного производства. Родоначальник фирмы – предприниматель Кузьма Захаров. Первый построенный им завод появился, по официальным данным, в 1812-1814 годах. После его смерти дело отца продолжили и расширили два его сына – Дмитрий и Ефим, а после смерти Ефима заводы перешли по наследству к его сыновьям Василию и Степану. Дело разрослось и стало весьма прибыльным.

«Именной» захаровский кирпич – изделие кирпичного завода братьев Захаровых

Желая модернизировать производство, Василий Захаров решился на постройку нового завода. 5 марта 1882 года он представил в Строительное отделение Санкт-Петербургского губернского правления специальное «прошение», в нем просил позволения дополнительно построить на территории собственного завода в селе Усть-Ижора кирпичеобжигательный шатер с восемью печами нового образца и с трубой высотой в 21 сажень. Спустя некоторое время, 24 мая 1882 года, Василий Захаров получает разрешение на строительство, а уже 12 февраля 1883 года ему выдали свидетельство № 102 на открытие построенного им «завода нового образца», расположенного «в 1-м стане Петербургского уезда на правом берегу реки Ижоры, в двух верстах от селения…».

Почти рядом с заводом Василия Захарова находился завод его дяди – Дмитрия Кузьмича Захарова, старшего из сыновей основателя «рода кирпичников» – Кузьмы Захарова. Дмитрий унаследовал свою часть семейного дела и показал себя не менее предприимчивым, чем его родственники. 9 сентября 1882 года он подал прошение на строительство кирпичеобжигательной печи (тоже «нового образца»), с высотой трубы в 23 сажени. В последний день декабря 1882 года Дмитрий Захаров получил разрешение на строительство, а 8 октября 1884 года был составлен акт о завершении работ. Завод этот имел 14 камер, рассчитанных на производство 200 тысяч штук кирпича.

На заводе Дмитрия Захарова круглосуточно работали 170 человек, а производительность его составляла четыре миллиона кирпичей в сезон. Кирпич делался не вручную, как когда-то прежде, а механическим способом: работала специальная формовочная машина «Геркулес» фирмы «Фрид и Клооз».

Кирпичники Захаровы, конечно, были «нещадными эксплуататорами трудового народа». Тем не менее, в меру своего понимания и возможностей, о своих рабочих они заботились. Для работников завода Василия Захарова (позже перешедшего по наследству к его сыну Александру) построено девять двухэтажных жилых домов, две бани, больничный приемный покой, оборудованы клуб и прачечная. На заводе Дмитрия Захарова для рабочих выстроили четыре двухэтажных дома, больницу и баню.