Русская рулетка. Заметки на полях новейшей истории - Владимир Рудольфович Соловьев

– А комиссия будет расследовать непонятные факты: отравление журналистки Политковской, непонятный инцидент с журналистом радио «Свобода» Бабицким, который не смог доехать до Беслана?

– Здесь конкретная задача по Беслану. Хотя у нас, когда формировалась комиссия, многие депутаты настаивали на том, чтобы в комплексе был расследован и эпизод с самолетами, и эпизод взрыва на Рижской. Я за то, чтобы в этой комиссии были люди объективные, и те, которые не будут пиарить себя на этой страшной беде.

– Любовь Константиновна, объясните мне, пожалуйста, почему в Госдуму не надо выбирать конкретных депутатов, а надо голосовать за партийные списки?

– Я сказала, что я хотела бы все-таки знать кандидата в лицо. И если мы будем голосовать только по партийным спискам, то хотя бы информировать, кто в каких списках, от какой партии, чем он знаменит. И вот сейчас получается парадокс.

Госдуму будем выбирать по партийным спискам, губернаторов будем назначать, а органы местного самоуправления у нас остаются выборными. А работают-то на местах в основном кто? Местные маленькие начальники. Аппарат, который все растет и растет. И зарплата муниципальных служащих все растет и растет. И каких же денег надо нашей бедной стране на этот государственный и муниципальный аппарат? То же самое с правительством. Ко мне приходят иногда распоряжения, подписанные господином Фрадковым, об увеличении штата того или иного министерства. Как это объяснить?

– И что будет в итоге?

– А то, что у нас работать-то уже некому, и власть содержать скоро будет некому.

– Вот я вас слушаю, Любовь Константиновна, и у меня возникает следующее ощущение: губернаторы плохи, законы не работают, совершенно непонятно, чем занимается правительство, но при этом у нас вне критики и в зоне колоссальной любви светоч народа – президент…

– Почему вне критики? Средства массовой информации критикуют. Критикует и оппозиция на ваших же программах, на печатных страницах…

– Любовь Константиновна, недавно президент Российской Федерации посетил вашу родину, Саратовскую область. И чуть ли не за день до его приезда было закрыто уголовное дело губернатора Саратовской области Аяцкова. Это как понимать?

– Да, действительно, дело было прекращено буквально за сутки до приезда туда Владимира Владимировича Путина. Но мне хочется сказать о профессионализме нашей прокуратуры. Все средства массовой информации рассказывали, какой преступник Аяцков, сколько он там натворил дел, что его прокурор области чуть не под стражу завтра возьмет, потому что для этого есть все основания. Прошло две недели, генеральная прокуратура приостановила дело в отношении Аяцкова. Где обвинительный приговор? Вы до суда вообще дело доведете или нет?

Вот поэтому у нас все и разваливается. И никто ничего не объяснил. Если вы не нашли серьезных обвинений, почему вы тогда не извинились публично? Кричали на всю страну, что он преступник, да? Если он преступник, зачем прекращать дело?

– Может, это Кремль звонит прокурорам, говорит: значит, так, нам не нравится этот губернатор, будем его убирать…

– У меня однажды с Владимиром Владимировичем был разговор, мы обсуждали проблемы Саратовской области. Он совершенно откровенно сказал: я не приветствую такие методы борьбы с губернаторами, как прокурорские проверки. Это определенное давление, кто-то кого-то хотел испугать.

– Но по-моему, у нас ничего не могут доказать…

– Разваливается, все в песок уходит.

– Поэтому народ и не верит делу Ходорковского.

– Не верит, не верит. Потому что ничего до конца не довели. Скажите, какое крупное дело довела прокуратура до конца?

– Я только помню, как Колесников грозил самарскому губернатору Титову. Помню, как грозил гражданину Березовскому. Правда, выглядели мы после этого идиотами, потому что Лондон отказал в выдаче Березовского, не нашел оснований. Но почему же тогда президент не употребит свою власть и не предпримет меры для того, чтобы перестроить прокуратуру?

– У нас на следующий год истекает срок полномочий генерального прокурора. Я думаю, что были сделаны определенные выводы. Вы знаете, я с прокурорскими работниками очень часто общаюсь. Есть профессионалы очень сильные. Но они все отжаты, там тоже профессионалов не любят, тех, кто умнее. Сразу на сокращение штатов.

– Вы в Думе сейчас рассматриваете или собираетесь рассматривать дело Пуманэ?

– Да, у нас есть поручение комитету по безопасности, я думаю, что до 13 декабря комитет расследует и представит нам данные по этому случаю.

– Но пока ощущения какие-то пугающие. У меня после этого дела возникло устоявшееся мнение, что не дай бог встретиться с любимой милицией.

– Да, у меня были случаи, когда я с ней встречалась. И много раз. Может быть, вы помните, в 2000 году во всех «желтых» газетах писали, что работниками милиции был избит мой муж.

– Да, конечно.

– Это дело длилось почти четыре года. И только в марте этого года был вынесен приговор виновным. Они получили три года условно, но, правда, без разрешения занимать должность в течение трех лет.

А как разговаривают работники милиции! Две недели назад перекрыт был проезд через Садовое кольцо к Павелецкому вокзалу. Стоит работник милиции в будочке, посматривает на нас и что-то там говорит по телефону. Я подошла, предъявила свое удостоверение, спросила: в чем дело? Что вы так долго держите, здесь же вокзал? Сколько людей опоздают на поезд…

А он мне говорит: "Прошу посторонних отойти". Я говорю: можно посмотреть ваше удостоверение личности? Он говорит: "Я же сказал, посторонних прошу отойти. Я посторонним документы не предъявляю".

– О как!

– Да. По-моему, комментарии излишни.

– Но вы что-то сделали?

– Да, конечно, я записала номер жетона, и к нему потом быстро приняли меры. Но это я, депутат и первый заместитель председателя Думы. Вот и представьте, как обращается милиция с рядовыми гражданами?!

– А случай с космонавтом, Героем России Толбоевым? Перед ним потом извинился начальник московской милиции Пронин, но не те сержанты, которые продолжают службу.

– Вы знаете, там же круговая порука. Когда случилась трагедия с моим мужем, тех четырех сотрудников милиции на второй день как бы уволили. Потом восстановили на работе и отправили в Чечню. Так это дело и заматывали. Причем заматывала прокуратура.

– А представляете, как эти ребята в Чеченской республике послужили?

– Представляю, я представляю, да. Если они набрасываются на гражданских и могут с ними поступить как хотят… Но опять хочу сказать: не все там подонки, есть там нормальные ребята.

– Может, пора менять систему?

– Пора.

– И я понял, что у нас просто есть ОАО МВД Российской Федерации, у нас есть ОАО ФСБ Российской Федерации. И если руководство МВД и ФСБ этого не знает, то тогда зачем такие руководители нужны?