Без предела - Юсси Адлер-Ольсен

– Как приятно на тебя смотреть, Ату, – сказала она и попыталась приподнять руку, чтобы дотронуться до его ладони, но у нее не хватило сил. – Я тут как раз заканчиваю одно дело, – пояснила женщина. Ей даже удалось изобразить легкую улыбку. – Всего пять минут, и я буду готова.

Ату подошел ближе и склонил голову.

– Пирьо, что-то случилось? – Естественно, он заметил, что что-то не так.

Ату инстинктивно бросил взгляд на стол и обнаружил деревянную фигурку, лежавшую рядом с рукой Пирьо. Он вздрогнул, улыбка сразу исчезла с его лица. Реакция оказалась красноречивой – Ату словно подвергся удару с неожиданной стороны. Его взгляд, выражающий одновременно сомнение, недоумение и шок, метался между фигуркой и глазами Пирьо. Затем он схватил статуэтку и поднес ее вплотную к своему исказившемуся лицу – казалось, один ее вид вызывал у него физическую боль.

– Мне знакома эта работа, – признался Ату, готовый приступить к выяснению тревожащих его вопросов. – Откуда она взялась у тебя? – спросил он с некоторой претензией.

В следующий миг Пирьо отчетливо ощутила последствия большой потери крови – силы покидали ее, клетки организма испытывали недостаток в кислороде. «Ты должна сосредоточиться на четкости речи, Пирьо. Говори медленно, иначе во рту образуется каша из слов», – приказала она сама себе.

Женщина улыбнулась глазами, хотя это далось ей нелегко.

– Ах, Ату, ты уже видел эту фигурку – удивительно!.. Но давай все-таки поговорим о ней позже. Я должна кое-что доделать.

– Что, сюда приходил Бьярке? – удивился он.

Пирьо нахмурилась. Что он имел в виду?

– Я не знаю никакого Бьярке, – ответила она, чем, судя по всему, вызвала у Ату раздражение.

– Но должна знать, раз эта фигурка оказалась у тебя.

Она медленно покачала головой. Сердце заработало интенсивнее, стараясь насытить тело кислородом.

Ату никак не мог понять, что происходит.

– Я помню – ее вырезал юноша с Борнхольма. – Он нахмурился. – Он хотел подарить ее мне, так как был влюблен в меня, по его собственным словам.

Настал черед Пирьо удивляться.

– Понятия не имею, о ком ты говоришь. Ты никогда ничего не рассказывал мне об этом.

– Ответь же, Пирьо, что делает здесь эта вещица. Это простой вопрос. Не я принес ее сюда, потому что я отказался принять этот подарок. Этот парень стал для меня настоящим наваждением, мне было неприятно находиться рядом с ним. Пожалуйста, не надо отрицать, что он здесь был.

– Подожди пять минут, Ату, – теперь голос ее звучал настойчивее. Если она хочет спасти Академию и Ату, то должна дописать признание.

– Чем это таким важным ты занята?

Он собирался обойти стол и посмотреть на текст на экране, но она остановила его.

– Ну хорошо, я скажу! Ату, я возьму всю вину на себя, и ты не помешаешь мне это сделать, понятно? Я напишу, что это я во всем виновата!

Ату смотрел на нее взглядом, кого она никогда у него не наблюдала. Недовольство – вот что в первую очередь пришло в голову Пирьо при встрече с этим взглядом. В то же время он мог выражать и отвращение. Какое может быть отвращение? Неужели он не понял, что она жертвует собой ради него?

– А что я такого сделал, Пирьо? И при чем тут эта фигурка? Или ты таким образом хочешь сказать мне, что жалеешь о только что данном мне обещании? Я вообще ничего не понимаю.

Она хотела взять его за руку, но не решилась наклониться вперед из страха потерять сознание. Сейчас ей нельзя было терять сознание.

– Ты убил Альберту, – тихо произнесла женщина.

– ЧТО я сделал?! Альберту?!

– Да, девушку, с которой ты встречался на Борнхольме.

Она рассчитывала, что Ату испытает шок. Что на его лице выразится потрясение от того, что его тайна раскрыта. Однако Пирьо никак не могла предугадать, что он отпрянет к стене, словно опасаясь, что не устоит на ногах.

– Альберту?! Альберта мертва? – Несколько раз сглотнув, он застонал.

Почему Ату сделал вид, что не знал об этом? Неужели он настолько циничен?

– Не понимаю, почему ты притворяешься, как будто не в курсе. Ведь ты лучше, чем кто-либо другой, знаешь о том, что произошло. Поэтому ты и решил уехать с Борнхольма. Так почему не признаться, что так все и было?.. Что с тобой? Ты весь побледнел, Ату. Что происходит?

Он все еще стоял у стены, словно пребывал в совершенно ином мире, нежели Пирьо, со своей правдой и своим языком, и это разозлило ее. В их отношениях столько лет царило молчание – и вот когда наконец обнаружилась правда, он продолжает молчать… Она не рассчитывала на такое поведение. Не думала, что он настолько малодушен.

– Ату, ты меня разочаровываешь. Тогда я спасла тебя. Я прикрывала тебя, когда ты сбил ее. Ведь я вычислила это в тот самый день, когда мы покинули остров. Или ты думаешь, я могла не обратить внимание на то, как много ты говорил о ней? Да ты вообще не мог говорить ни о ком другом на протяжении двух недель! Наверное, ты понятия не имел о том, как это больно. И все-таки мне было больно. И вот я услышала по радио, что ее нашли мертвой. Ее тело отбросило на дерево в результате столкновения. И это случилось утром за два дня до нашего отъезда с острова. И я сразу просекла, что это твоих рук дело, Ату, и что тебя разыщут, если я ничего не предприму. Они искали автомобиль по всему острову, ты ведь и так это знаешь. И вдруг я обнаружила в «Фольксвагене» доску со следами крови…

– Не понимаю, о чем ты говоришь. Это же полный бред. Я никогда и не догадывался об этой истории, к которой ты пытаешься меня приплести. Я не знал о том, что Альберта погибла. И если это действительно так, мне очень и очень жаль. И что это за доска, о которой ты упомянула?

– Я и об этом должна тебе рассказывать?! Табличка, висевшая над нашим домом в Элене, само собой! «Свод небес»! Ты сам сделал ее, так что не говори, что не помнишь!

– Нет, конечно, я ее помню. Я поцарапался винтами, когда мы с Сёреном Мёльгордом снимали ее, поэтому она и оказалась испачкана кровью. И что там было с этой доской? И какое она имеет отношение к Альберте?

Ату являлся настоящим асом в области манипулирования людьми, но неужели он рассчитывал и ей запудрить мозги?

– Это правда? Она мертва? – переспросил мужчина.

Какая патетика… Пирьо стиснула зубы. За свою жизнь она встречала достаточно сопротивления. Уж мог бы он по крайней мере проявить честность в этот момент!

– Ты прикрепил эту табличку к переднему бамперу «Фольксвагена» и именно ею подбросил девчонку на дерево в момент столкновения. Но не волнуйся – я избавилась от этой улики. Я сожгла ее, Ату. И ты должен быть благодарен мне за это.

В тот же миг отчаяние и гнев в его взгляде сменились на ледяной холод.

– Я в ужасе от того, что ты говоришь, Пирьо. Мягче не скажешь. – Вдруг лицо его прояснилось, он улыбнулся. – А-а-а, так это проверка… Ты меня испытываешь. Такая игра. Но только откуда у тебя статуэтка, Пирьо? Ты давно уже готовилась мне ее показать?