Собрание сочинений в 6 томах. Том 5 - Грэм Грин
Шрифт:
Интервал:
5
Кэсл еще не спал, когда в два часа ночи раздался крик Сары.
— Нет! — кричала она. — Нет!
— Что случилось?
Ответа не последовало, но когда Кэсл включил свет, он увидел, что ее глаза широко раскрыты от страха.
— Тебе снова приснился плохой сон. Это же был только сон.
Она сказала:
— Это было ужасно.
— Расскажи мне. Ты больше никогда не увидишь этого сна, если быстро расскажешь его, пока не забыла.
Он чувствовал, как она дрожит, прижавшись к нему. И ему начал передаваться ее страх.
— Это же был, Сара, всего только сон, расскажи мне его. Выброси из себя.
Она сказала:
— Я сидела в поезде. Он начал отходить от вокзала. А ты остался на платформе. Я была одна. Билеты были у тебя. И Сэм остался с тобой. Ему было как бы все равно. А я даже не знала, куда мы собирались ехать. Тут я услышала, как в соседнее купе вошел контролер. А я знала, что еду не в том вагоне: это был вагон для белых.
— Ну вот теперь, когда ты рассказала мне сон, он больше к тебе не вернется.
— Я знала, что контролер скажет: «Убирайся отсюда. Тебе здесь не место. Это вагон для белых».
— Это же, Сара, только сон.
— Да. Я знаю. Извини, что разбудила тебя. Тебе ведь надо высыпаться.
— Немного похоже на сны, какие видел Сэм. Помнишь?
— Мы с Сэмом все время помним о цвете нашей кожи, верно? И это сознание преследует нас и во сне. Я иногда вот думаю, может, ты любишь меня только из-за цвета моей кожи. Но ведь если бы ты был черным, ты не полюбил бы белую женщину только потому, что она белая, верно?
— Нет. Я же не житель Южно-Африканской республики, который отправляется на уик-энд в Свазиленд. Мы с тобой знали друг друга около года, прежде чем я влюбился в тебя. Это пришло постепенно. В течение всех этих месяцев, что мы с тобой тайно сотрудничали. Я ведь был, так сказать, «дипломатом» — в полной безопасности. А ты рисковала всем. Мне не снилось кошмаров, но я, бывало, лежал без сна и думал, придешь ты на очередную встречу или исчезнешь и я никогда не узнаю, что случилось с тобой. В лучшем случае, может, получу от кого-то сообщение, что контакт закрыт.
— Значит, тебя тревожила проблема контакта.
— Нет. Меня тревожило, что будет с тобой. Я тогда уже не один месяц любил тебя. Я знал, что не смогу жить, если ты исчезнешь. А теперь нам ничто не грозит.
— Ты уверен?
— Конечно, уверен. Разве я не доказываю это уже свыше семи лет?
— Я имею в виду не то, что ты меня любишь. Я имею в виду: ты уверен, что нам ничто не грозит?
На этот вопрос простого ответа не было. Слово «Прощайте», которым оканчивалось его последнее зашифрованное донесение, было написано преждевременно, а выбранная им фраза: «Я поднял руку и дал ей упасть» — вовсе не означала, что в мире, где проводятся такие операции, как «Дядюшка Римус», существует свобода.
Часть пятая
Глава I
1
Улица была затянута ноябрьским туманом, моросил дождь, и темнота уже спустилась на землю, когда Кэсл вышел из будки телефона-автомата. Ни на один из его сигналов отклика не было. На Олд-Комптон-стрит расплывающиеся алые буквы вывески «Книги», где Холлидей-младший вел свою сомнительную торговлю, освещали менее нахально, чем обычно, тротуар, а в магазинчике напротив Холлидей-старший сидел, по обыкновению ссутулясь, под единственной лампочкой, экономя электроэнергию. Как только Кэсл вошел в магазин, старик, не поднимая головы, повернул выключатель, чтобы осветить полки по обе стороны от входа, где стояли отжившие свое классики.
— Зря электричество вы не расходуете, — заметил Кэсл.
— A-а, это вы, сэр. Да, я вношу свой скромный вклад, чтобы помочь правительству; в любом случае после пяти у меня мало бывает стоящих покупателей. Разве что несколько застенчивых обладателей книг, которые хотят с ними расстаться, но книги у них редко бывают в приличном состоянии, и мне приходится отказывать — к их великому разочарованию: они-то думают, что любая книжка столетней давности — это уже ценность. Мне очень жаль, сэр, что произошла задержка с Троллопом, если вы из-за этого зашли. Возникла трудность со вторым экземпляром: эту вещь ведь показывали по телевизору — вот в чем беда; даже издание «Пенгвин» и то распродано.
— Теперь уже можно не спешить. Я обойдусь и одним экземпляром. Я как раз и зашел, чтобы вам это сказать. Мой друг перебрался за границу.
— Ах, вам будет не хватать ваших литературных вечеров, сэр. Я вот только на днях говорил сыну…
— Как ни странно, мистер Холлидей, я ни разу не видел вашего сына. Он сейчас у себя? Я подумал, не поговорить ли мне с ним о некоторых книжках, с которыми я готов расстаться. Видимо, мой интерес к curiosa [48] притупился. Наверное, возраст. Я его застану сейчас?
— Нет, сэр, сейчас — нет. По правде сказать, у него возникли некоторые неприятности. Из-за того, что дела у него шли чересчур уж хорошо. В прошлом месяце он открыл еще один магазин в Ньюингтон-Баттс, а полиция там менее покладистая, чем здешняя… или более дорогостоящая, если быть циником. Так что сын сегодня весь день провел в магистратском суде по поводу одного из этих дурацких журнальчиков, которыми он торгует, и пока еще не вернулся.
— Надеюсь, его затруднения не отразятся на вас, мистер Холлидей.
— О господи, нет. Полиция весьма мне сочувствует. По-моему, они действительно жалеют меня за то, что мой сын занимается такого рода делами. А я им говорю: будь я молодой, я, может, тоже занимался бы тем же, и они смеются.
Кэслу всегда казалось странным, что «они» выбрали столь сомнительного связного, как молодой Холлидей, в чей магазинчик в любой момент могла нагрянуть полиция. Возможно, подумал он, это своего рода двойной блеф. Взвод по борьбе с преступностью едва ли разбирается в ухищрениях разведки. Возможно даже, что Холлидей-младший, как и его отец, понятия не имел, для чего его использовали. Кэслу очень хотелось
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!