Тень Великана. Бегство теней (сборник) - Орсон Скотт Кард

Приближаясь к мостику, они отрывали одного или двух слизней и бросали их рядом со стаей крыбов, наседавших на люк. Крыбы немедленно начинали драться за добычу. Люк снова открывался, и трутни влетали с оставшимися слизнями внутрь.

Однако иногда их замечал крыб и прыгал вверх, щелкая клешнями. В течение столетий трутни погибали один за другим. И чем меньше их оставалось, тем тяжелее и опаснее становилось отражать нападения.

Экспедиции в экосистему закончились. Вместо этого самцы чуть приоткрывали люк и тут же его закрывали. Затем они дрались с прорвавшимися внутрь крыбами, убивали их, чистили и ели.

Но мясо крыбов было тошнотворным на вкус, и, что еще хуже, трутни продолжали терять в сражениях собратьев. Затем пришел день, когда они перестали отваживаться на охоту, и два самца погибли от голода. Оставшиеся съели их тела – ничего странного, с точки зрения жукеров, поскольку королева сама поедала трутней, в которых больше не нуждалась, а затем откладывала яйцо, из которого рождался новый самец, занимавший место съеденного. Короче говоря, трутни считались деликатесом.

Именно так сумели выжить пятеро оставшихся.

Эндер достал из своей сумки двух слизней, которых взял в качестве образцов. Те были еще вполне живы. Мальчик отчетливо помнил образы пожирающих слизней трутней и решил, что это настоящее лакомство, хотя люди, конечно, не смогли бы переварить и половины белков, содержавшихся в их извивающихся телах.

Трутень, который с ним разговаривал, ждал до последнего, предоставив остальным возможность насытиться первыми. Самцы были невелики размером, и Эндер понял, что даже часть слизня дли них – сытная еда.

Большую часть обоих слизней они оставили связному, который поел последним, но лучше всех.

Пока трутни утоляли голод, Эндер вкратце рассказал обо всем, что узнал.

– Думаю, эта еда спасла им жизнь, – сказал он.

– Что-то эти слизни мне не по вкусу, – заметил Сержант.

– Пожалуй, с корицей было бы лучше, – сказала Карлотта.

Эндер не обращал внимания на их шутки. У жукеров не существовало чувства юмора, а он сейчас чувствовал себя почти жукером.

– Им нет никакого смысла заселять планету без королевы. А у нас ее нет.

– По крайней мере, мы можем дать им еду, – сказал Сержант. – И укротить диких крыбов. Собственно, мы можем даже их убить, если трутни не против. Корабль принадлежит им, значит и крыбы принадлежат им, а если они хотят от них избавиться, мы можем их усыпить, а потом всех сжечь. И корабль снова станет безопасным для трутней.

– Я им предложу, – кивнул Эндер. – Но от этого их жизнь не станет менее бессмысленной.

– Как и наша, – заметил Сержант.

Все время, пока дети были на ковчеге, Боб изо всех сил старался молчать. Ему столько раз приходилось командовать в бою, что роль молчаливого наблюдателя его почти убивала. Проблема заключалась в том, что, о чем бы он ни подумал, Цинциннат или кто-то другой из детей почти всегда именно так и поступали.

Шлемы передавали данные на один из компьютеров «Геродота», создавая трехмерную модель их передвижений на голодисплее главного компьютера Боба. Картинка оставалась неполной – камеры шлемов охватывали далеко не все, – но на этой основе начинала возникать карта ковчега. Хоть какая-то польза.

Когда крыбы в своих яслях набросились на детей и Боб увидел, как два существа вонзают клешни под шлем Карлотты, он едва не умер. Сердце несколько раз тяжело подпрыгнуло в груди и зловеще замерло. Сработало несколько сигналов тревоги. Боб даже почувствовал пронизывающую боль в левом плече и руке – предвестник конца.

Но автоматика ввела лекарства в его вены, и пульс пришел в норму.

«Какая нелепость – крыбы могли убить меня самого лишь потому, что мне хотелось постоянно наблюдать за детьми», – подумал он.

Отец боялся за детей и одновременно ими гордился. Не зная никого, кроме друг друга и Великана в течение пяти из шести лет своей жизни, они понятия не имели, насколько маленькими на самом деле кажутся. Слова, которые они произносили, до сих пор приводили его в изумление, аналитические способности и сообразительность казались просто невероятными. «Если я выглядел таким же на улицах Роттердама, – подумал Боб, – неудивительно, что сестра Карлотта меня спасла. Я не принадлежал к тому миру».

Точно так же эти дети смотрелись бы совершенно неуместно в первом классе американской школы или в Финляндии – пережидая, пока им не исполнится семь. Карлотта могла бы получить любой диплом инженера, Эндер – защитить докторскую, поскольку большая часть его работы годилась на диссертацию, если бы Боб сумел заставить его как следует ее написать. Цинциннат был способен поступить в любую военную академию мира и стать лучшим курсантом, если бы не его возраст и рост, а также тот факт, что никто из взрослых бы за ним не пошел.

И тем не менее взрослые пошли за детьми во время последней Третьей войны с жукерами. И одним из этих детей был он, Боб. Он посылал людей на смерть и, в отличие от Эндера, знал об этом.

Но одно дело – посылать взрослых солдат, каждый из которых был добровольцем, в бой, где высока вероятность погибнуть. Посылать же шестилетних, пусть даже самых умных, единственную надежду новой расы, – подобное невозможно было даже представить.

И все же Боб их послал, поскольку знал, что они должны испытать себя. Когда он умрет, им придется взять на себя всю ответственность за мощный корабль, а если все получится так, как он задумывал, – также за ковчег жукеров и новую планету. Теперь он знал, что они к этому готовы.

Его, однако, бросало в холод при мысли о том, что сообщал Эндер о своем разговоре с трутнями. Как же быстро он научился понимать тех, кто не имеет языка! И какую отвагу проявил, позволив им проникнуть в свой разум! Но то, что они ему рассказали, выглядело просто невероятным. Жукеры-рабочие обладают собственным разумом? И королевы ульев его подавляют?

Подобное даже не упоминалось в книге Эндера Виггина «Королева улья». Либо Эндер, сын Боба, чего-то не понял, либо его другу Эндеру Виггину лгала королева в коконе, которую он возил с собой от планеты к планете.

«Бедняга Эндер! – подумал Боб. – Как они тебя нашли? Как отдали в твои руки сокровище своей расы? И почему ты взял на себя такую ответственность?»

«Королева улья» изменила мнение большинства людей, так что теперь Эндера Виггина называли Эндером Ксеноцидом, а его победа стала известна как чудовищное военное преступление. И все это Эндеру Виггину пришлось вынести, чтобы поменять представление о народе, который, как он считал, он полностью уничтожил.

Однако когда жукеры встретили Виггина и когда он писал «Королеву улья», королева, с которой он разговаривал, должна была знать про этот ковчег. Королева на колонистском корабле тогда еще не умерла. Однако Виггина заставили поверить, что единственный выживший представитель вида жукеров находится в его руках. Сколько еще было таких же древних кораблей? Сколько их послали жукеры за те годы, пока Межзвездный флот добирался до всех их известных колоний? Кто знает – возможно, у чужаков уже имелась сотня планет и они просто пережидали.