Великий Черчилль - Борис Тененбаум

После приземления Черчилля – прямо на аэродроме – проинформировали, что в штаб-квартире лейбористской партии настроение самое черное, потому что все прогнозы говорят о победе консерваторов с перевесом в 40 парламентских мест. Это было на 30 меньше, чем оценка Идена, но тем не менее давало Черчиллю рабочее большинство.

На ужине с его старшей дочерью, Дианой, и ее мужем, Дунканом Сэндсом, он узнал, что они оба довольно мрачно смотрят на перспективы переизбрания Дункана в парламент.

C утра 26 июля стали поступать данные о результатах голосования по парламентским округам. Стало известно, что 10 прежде надежных «консервативных» округов проголосовали за лейбористов.

Адъютант Черчилля, капитан Пим, немедленно отправился известить премьера и застал его в ванне. Черчилль потребовал полотенце и через несколько минут уже сидел в своем кабинете, в халате, но с сигарой в зубах. Там он и провел весь день.

Уже к полудню стало ясно, что консерваторы проиграли. Своих мест в парламенте лишились и Дункан Сэндс, и Рэндольф Черчилль.

Первый раз в истории Великобритании лейбористы получили больше мест, чем консерваторы. У них было не рабочее большинство в 30–40 мест (получить которое для консерваторов надеялся Черчилль), а огромное, подавляющее большинство.

Таблица сенсационных выборов июля 1945 г., подсчитанная по количеству полученных партиями мест в парламенте, выглядела так:

Лейбористы – 393 (+239 по сравнению с предыдущими выборами).

Kонсерваторы – 197 (– 190 по сравнению с предыдущими выборами).

Либералы – 12 (– 9 по сравнению с предыдущими выборами).

Как Черчилль и сказал Сталину во время их совместного «дружеского» ужина в Потсдаме:

«…при любом исходе голосования Англия выразит свою волю».

25 июля 1945 года Англия ee выpaзила.

Жена Черчилля, Клементина, говорила потом, что результат выборов закономерен, потому что ее муж не знает, как живут простые люди – он ездит по городу только с шофером, а когда однажды попал в метро, то не знал, как найти оттуда выход.

Лорд Маунтбэттен посетил Черчилля 24 июля и ужинал с ним. Премьер-министр был полон больших планов. Лорд Маунтбэттен замечает в своих записках:

«Я испытывал странное чувство – о больших планах говорил человек, который был твердо уверен в том, что планы эти осуществятся, в то время как я был столь же уверен, что в течение следующих 24 часов он потеряет свое кресло».

В eгo словах хочется усомниться – лорд Луис Маунтбэттен, кузен короля Англии, был никак не ближе к народу, чем Уинстон Черчилль, внук 7-го герцога Мальборо. До выборов в победе консерваторов были уверены даже лидеры лейбористов, а лорд Маунтбэттен если чем и отличался, то уж никак не умом и политической проницательностью.

По-моему, он вписал то, что мы процитировали, уже post factum.

Жена Черчилля говорила также, что ее муж – эгоист, и для пояснения своей мысли добавляла: «Как Наполеон». Надо сказать, что сравнение с великим французским императором в Англии далеко не комплиментарно.

Клементина Черчилль мужа горячо любила, их брак был удачен, у них было пятеро детей, из которых четверо преодолели детские недуги и стали уже взрослыми – но на недостатки своего супруга смотрела вполне трезво.

Насчет эгоизма и «Наполеона» она была, возможно, права – Черчилль однажды в грустную минуту сказал с печалью: «Все мы – черви» и добавил через минуту: «Но я – светлячок…». Впрочем, это замечание можно отнести просто к желанию щегольнуть острым словцом. Удержаться от этого он не мог даже в самые трудные минуты – Гарольд Николсон записал в дневнике, что после своей знаменитой речи 1940 г., когда Черчилль призвал нацию к борьбе и сказал: «…мы будем оборонять наш остров, чего бы это ни стоило, мы будем сражаться на побережье, мы будем сражаться в пунктах высадки, мы будем сражаться на полях и на улицах, мы будем сражаться на холмах, мы не сдадимся никогда», он при выключенном уже микрофоне добавил: «А биться мы будем пивными бутылками, потому что ничего больше у нас нет».

В его храбрости и решимости никто и никогда не сомневался, но найти в себе силу духа для того, чтобы еще и пошутить в такой беде – для этого надо было быть Уинстоном Черчиллем.

Он не утратил этой своей способности и сейчас. Когда жена сказала ему, что, возможно, исход выборов – это «скрытое благословение» – «hidden blessing», он ответил ей: «в настоящий момент оно скрыто очень хорошо».

Вечером 26 июля 1945 года Черчилль попросил короля об аудиенции, вручил ему прошение об отставке и рекомендовал назначить на пост премьер-министра мистера Клемента Эттли, лидера лейбористской партии. В принципе он мог оставаться в должности премьер-министра вплоть до сессии нового состава парламента – в этом случае он мог бы принять участие в церемонии капитуляции Японии. Но, как он говорит в мемуарах: «воля электората была выражена так ясно, что я не хотел даже лишнего часа оставаться на своем посту и по-прежнему нести ответственность».

На следующее утро он обратился к народу с такой речью – приводим ее целиком, в том виде, в котором она изложена в его мемуарах:

Послание к стране от премьер-министра:

26 июля 1945 года

«Решение английского народа выражено в голосах, подсчитанных сегодня. Поэтому я сложил с себя бремя, возложенное на меня в более мрачный период. Я сожалею, что мне не дали возможности закончить работу против Японии. Однако в этом отношении все планы и вся подготовка уже завершены, и результаты могут быть получены значительно быстрее, чем мы до сих пор могли ожидать. На новое правительство ложится колоссальная ответственность за границей и внутри страны, и все мы должны надеяться, что оно с успехом будет нести ее.

Мне остается только выразить английскому народу, от имени которого я действовал в эти опасные годы, свою глубокую благодарность за непоколебимую, неизменную поддержку, которую он оказывал мне при выполнении моей задачи, и за многочисленные проявления его благосклонности к своему слуге».

Черчилль прилагал огромные усилия для того, чтобы сохранить достоинство в поражении. Своему доктору, лорду Морану, который заикнулся было о «неблагодарности», он коротко ответил, что люди устали от войны и слишком многое перенесли.

Вечером 27 июля жена премьера (уже бывшего), Клементина, сослалась на головную боль и ушла спать. Младшая дочь, Мэри, существо более непосредственное, попросту рыдала. Черчилль отправился в ванную комнату – как обычно, он собирался принять ванну. Его адъютант, капитан Пим, вспоминал позднее, что в этот момент Черчилль буквально посерел. Он повернулся к капитану и сказал ему:

«У них есть полное право голосовать так, как они хотят. Это демократия. Это то, за что мы сражались».