Дикие - Мира Вольная

- Перекинулись все, живо! – снова приказал.

Парни, с которыми я приехал, уже скручивали тех, кто был в человеческой форме. Раны на их телах были чудовищными. Реально, словно через круг прошли. Сломанные руки, носы, кровоподтеки. У Майка даже ребро торчало.

Бля…

Что-то происходило, что-то неправильное творилось здесь. Вокруг стоял тяжелый, густой, непонятный запах. Он будто покрывал остальные: крови, пота и алкоголя. А оборотни рвались, их звери рвались, пробовали сопротивляться мне, будто их что-то подстегивало. Злость. Но моя ярость была сильнее, моя воля была сильнее. И им пришлось подчиниться. Это доставляло боль. Я чувствовал, все еще помнил каково это… И от этого злился еще больше.

Через полчаса я стоял посреди темного склада и рассматривал волков и волчиц. Да, Клэр и Аманда тоже тут были, а еще Рене и Хелен С волчицами, слава богу, все было в порядке. Они выглядели вполне вменяемыми, целыми.

Но я лишился Ника и Джереми – основных своих волков, двоих оборотней, на которых всегда можно было положиться и, сюрприз-сюрприз, это раздражало.

- Не давайте им перекидываться, - повернул я голову к Энтони, еще одному городскому. – По крайней мере, до завтрашнего утра. Как только оклемаются, как только вы поймете, что они оклемались, тут же дайте знать.

- Мы можем промыть им желудки, - подал кто-то неуверенно голос.

- Действуйте, - кивнул. – Я съезжу домой, поговорю с Самантой и Томом и вернусь сюда. Женщин лучше от мужчин пока убрать. Возьмите парочку ребят со стройки. Пусть приедут, уберут в зале.

- Босс, - подал голос Энтони, когда я уже собирался уходить. – У дома Алисии пасутся стайные.

- Шумно пасутся? – спросил, останавливаясь на пороге.

- Просто издалека наблюдают. Август оставил там нескольких наших.

Я кивнул, давая понять, что информацию принял к сведению и рванул домой. Последние полчаса почти силой заставлял себя находиться здесь. Почти неимоверным усилием ставил запрет на оборот на волков.

Зверь внутри скребся и царапался, тянул вены, жилы, выкручивал кишки, утягивая меня домой, вынуждая торопиться, вынуждая действовать, как никогда быстро.

Вот только, как только двери лифта распахнулись, холод пробрал до костей, заморозил все внутренности.

Август валялся на полу в холле, Том на диване. Ни Кристин, ни Саманты в квартире не было. Пахло отбеливателем…

Кристин Хэнсон

Конард ушел, почти убежал, а я опустилась на пол возле холодильника и уставилась в пустоту. Чего я хочу?

Макклин умеет задавать вопросы и выбивать из равновесия.

Даже не так, чего я хочу больше: его или сохранить рассудок? В чем больше нуждаюсь? Без чего не выживу?

Кажется, пришло время расставить приоритеты, Кристин Хэнсон, и справишься ли ты с этим? Выдержишь ли без Конарда целый год? Готова ли будешь оставить его на год? И потом вернуться, как ни в чем не бывало?

Чего я хочу…

Осознание накрыло с удушающей, почти болезненной ясностью, безжалостностью. Настолько четкое, что сдавило горло, сжало грудь, скрутило все внутри болезненным, колючим узлом. Очень острым.

Италия – не только ради учебы… Италия, как и Париж – возможность хоть ненадолго вырваться из стаи. Отделить себя от них. От родителей, от альфы, от Артутра и Эм, от… от Марка, в том числе. От глупых, старых, навязанных законов, от необходимости ставить чужие интересы, чужую жизнь, выше своей. Это… От этого устаешь, это убивает и уничтожает. Меня как Кристин Хэнсон, меня как волчицу.

Конард Макклин… Что ты сделал со мной?

Я вытянула ноги, уперлась затылком в стену. Улыбка вышла шальной и немного безумной.

Для начала, лишил девственности. Еще там… в клубе, в ночь на Хэллоуин… И мне понравилось, черт возьми! Даже более чем.

И сейчас, в эту ночь…

Глаза Конарда, его движения, горячее дыхание, прикосновения. Даже от легчайших подбрасывало в воздух. От одного его взгляда: голодного, темного, поглощающего. Полностью, без остатка, без вариантов.

Да мне все утро казалось, что он трахает меня этим взглядом, будто разложил на чертовом столе и сделал все, что не позволял себе сегодняшней ночью. Все, от чего так яростно, так болезненно сдерживался.

На коже все еще ощущались его поцелуи, щеки горели, растекалось внутри пламя, ныло и тянуло тело и мышцы при одном воспоминании, при отголоске воспоминания.

Конард…

Этой ночью я так часто выкрикивала, стонала, шептала его имя, что оно въелось, впиталось в меня, пробрало до самой сути.

Конард Макклин… Что же ты сделал со мной?

Я закрыла глаза, глубоко вдохнула. Его запах. Теперь я ощущала каждую ноту, каждую крупицу, и никак не могла им надышаться. Только губы закусывала.

Конард Макклин…

Не знаю, сколько просидела так, прокручивая в голове одни и те же мысли, прислушиваясь к собственному телу, к собственным желаниям и чувствам. Поднялась только, когда поняла, что затекла спина, а сидеть почти обнаженной задницей на кафельном полу все-таки чертовски неприятно.

Я завязывала рубашку под грудью, когда раздался звонок из «Берлоги», заставив почти броситься к телефону.

Мне очень не нравилось, что Конард уехал. Мне очень не нравилось, что он отправился в бар, полный съехавших с катушек волков, практически в одиночестве. Силы были явно неравны, даже с учетом того, что оборотню все-таки удалось кого-то найти. Но… но волки способны на всякое, тем более потерявшие рассудок.

К моему облегчению голос Макклина звучал скорее как у взбешенного волка, чем как у смертельного раненого.

У меня на языке вертелась тысяча вопросов, но я так и ничего не спросила. Мне хватало и того, что с ним, Сэм и Томом все в порядке. И немного раздражало, что волки едут сюда.

Господи, Крис, когда ты стала такой мерзкой эгоисткой?

Волки прибыли минут через тридцать, Сэм и Том выглядели действительно напуганными. Парень, конечно, пытался это скрыть, но разве скроешь что-то от ниптонга?

А вот Саманта ничего скрывать не собиралась. Девушку буквально трясло, лихорадочно блестели глаза, она теребила светлую прядку и почти стучала зубами.

- Я – Август, - кивнул мне оборотень, приехавший с ними. – Конард попросил присмотреть за вами, пока он решит «вопрос». Тебе представляться не обязательно, - добавил, коротко усмехнувшись.

- Ага, - нервно хохотнула, - оставил няньку, - и посторонилась, пропуская всех в холл. – Что случилось в «Берлоге»?

- Не знаю, - тряхнула головой Сэм. – Но вот я в зале, и все вроде бы нормально, вот ушла на кухню за содовой, а через миг они дерутся и громят бар.