Отвергнутая королева - Мира Вольная

Я вынырнул из собственных мыслей, возвращая внимание к продолжающему распинаться змею.

- …дочь, - уловил обрывок фразы.

- И какое Мираш нашел решение?

- Поставить Рин за моей спиной, сделать меня марионеткой, - василиск замолчал на какое-то время, все так же быстро и бесшумно скользя темными коридорами, а у очередной развилки начал снова. – Мираш часто говорил, что раскаивается, часто просил его простить с тех пор, как я взял с него клятву, действительно казался смирившимся с ситуацией. И я ему верил. Как и все, я думал, что его бесконечные бабы и огромный гарем – своего рода замена тому, что он упустил. Как и все я считал, что любимый братец просто направил неуемную энергию в другое русло – и стал правителем маленького женского государства. Он очень легко вернул себе мое доверие, на самом деле. Я почти не сопротивлялся.

Мираш наставлял меня и учил, помогал. Я доверял ему, потому что просто… Просто некому было больше доверять, особенно после смерти отца. Понимаешь?

- Понимаю, - кивнул невесело. Я тоже был молод и слишком доверчив в прошлой жизни, поэтому и сдох. - Почему ты не убил Катарин? – вскинул я брови, возвращая василиска к менее тошнотной теме. Широкая спина змея тут же напряглась, покрылся чешуей позвоночник, он замедлил шаг.

- Мираш рассказал мне про Рин, - прошипел повелитель зло, - когда ей был год: привел в ту самую комнату, подвел к кроватке и просто показал. Сказал, что она слабая, вряд ли будет обладать хоть какой-то стихией, не сможет никогда претендовать на трон. Молил оставить его дочь в живых.

- И ты поверил? – хмыкнул я.

- Нет кончено, - взмахнул Альяр нервно рукой. – Призвал к себе пифию, приказал проверить. Говорящая с богами подтвердила слова Мираша.

- Он ее подкупил? – покачал я головой.

- Да.

- И ты не стал проверять снова.

- Не стал, - подтвердил змей. – К тому же, Мираш обещал, что Катарин не покинет его дворец до своего первого совершеннолетия, никогда не узнает о том, что нас с ней связывает. Никто не узнает. Мираш обещал воспитывать ее сам, обещал сделать из нее преданную собаку. Преданную не только мне, но и Шхассаду.

- И ты снова поверил, - это было скорее утверждение, чем вопрос. Если бы Альяр не поверил, Катарин была бы мертва уже давно.

- Он не врал, - дернул уголком губ змей. – В его словах, в его мыслях не было лжи. Я ничего не почувствовал.

- Ясно.

- Катарин и правда до своего пятнадцатилетия ни разу не покидала дворца Мираша, более того, она даже ни разу не выходила из своей комнаты. Не видела никого кроме собственного отца и меня.

- Ты приходил к ней?

- Да. Мираш настоял, - слова в который раз вырвались из пасти василиска придушенным, злобным шипением. – Говорил, что нам нужно сблизиться, что Рин должна узнать меня, полюбить, что я для нее должен стать… «спасением», «идолом». В тот момент слова брата казались мне не лишенными смысла.

- И когда все изменилось? – вскинул я брови.

- Когда Мираш погиб. Катарин… Даже в детстве, даже совсем маленькая, она… ты знаешь какая она, - невесело усмехнулся змей. – Покоряет, притягивает к себе. В ней есть это… этот какой-то совершенно невероятный магнетизм, гордость, уверенность, ум. Рин была чистой, светлой, теплой, единственным существом, от которого я никогда не ждал удара. Я смотрел за тем, как она растет, учится, меняется и сам не заметил, как привязался. Как начал злиться на Мираша за то, что он с ней делает и делал, как начал злиться на себя за то, что допустил все это. Рин до тринадцати лет ни разу не была в пустыне, ни разу не гуляла под лучами солнца или луны, не касалась живой воды. Она засыпала меня вопросами, смешила, поддерживала. Стала ближе, чем когда-либо был сам Мираш. А в тринадцать полностью вошла в силу, чуть не убила меня, просто не сумев удержать ментальную магию под контролем. Чуть не погибла сама.

- И все же ты оставил ей жизнь.

- Я не мог, - змей развернулся ко мне, застывая в узком коридоре, смотрел яростно, почти дико. Грудная клетка ходила ходуном, отросшие когти впивались в ладони до крови. – Я просто не мог ее убить. Не могу убить сейчас. Катарин… Она дала клятву, что не станет претендовать на трон, еще тогда… в свои тринадцать, и мне этого было достаточно. Взамен хотела уехать из Шхассада, попасть в СВАМ, чтобы научиться управлять тенями. Она никогда не хотела править Шхассадом. Не хочет сейчас. Я отпустил ее в Инивур, я разрешил ей делать все, что она захочет. Разрешаю ей все сейчас, я…

Ты искупаешь свою вину перед ней, василиск, замаливаешь грехи. И мы с тобой в этом очень похожи.

- Но ты ей все равно не доверяешь, - покачал я головой. – Поэтому запер? Боишься, что она сможет нарушить клятву?

- Сама Рин никогда не сделает этого, но… Ты же понимаешь? – сощурился змей.

- Понимаю, - кивнул. - Риск есть всегда: кто-то, кто знает, кто-то, кого не устраивает твое правление.

- Ты заберешь ее? – вопрос прозвучал почти безнадежно, очень настороженно и серьезно. Правитель Шхассада запутался сам, не понимал, что делает.

- Если она согласиться, - ответил так же, как и в первый раз. – Что на счет остальных, Альяр? – спросил я, взмахивая рукой, поторапливая исповедующегося змея. – Катарин вряд ли первая попытка Мираша. 

- Нет остальных, - безразлично и устало пожал Льяр плечами. – Братец нашел способ отслеживать потенциал плода еще в утробе матери. Негодных и неспособных он убивал еще до рождения. Я узнал об этом только после его смерти.

- И все-таки Шайнила как-то появилась на свет, - покачал я головой.

- И я не понимаю, как Мираш это допустил, - хрустнул шеей василиск. – Как позволил ей жи…

- Тихо, - оборвал я змея, кладя руку на его плечо и вынуждая остановиться.

Уже неважно, как и почему. Сейчас вообще мало что имело значение. Я был благодарен Льяру, что когда-то он не убил Рин, был благодарен Мирашу, что тот позволил ей родиться, но на этом мое благородство заканчивалось. Потом, после я наверняка набью василиску рожу еще раз, потом, после поговорю с Катарин, а сейчас…

Сейчас Основная застыла в какой-то комнате за следующим поворотом, сейчас она видела перед собой Катарин. Лежащую на полу, в ворохе книг и свитков, с ссадиной на лбу, с руками, закованными в нрифт, с нрифтовым ошейником на шее. Но живую. И больше в гребаном каменном мешке не было никого.

К херам.

Сначала Катарин.

- Будь наготове, - прошептал я, отпуская Ночную и Сумеречную, вскидывая клинки. Сделал первый шаг.  

Катарин Равен