Царь грозной Руси - Валерий Шамбаров

А атаману Черкашину за участие в битве при Молодях крымцы жестоко отомстили. До сих пор в Азове соблюдался негласный «нейтралитет», казаков пускали в город торговать, местные купцы имели на этом немалые выгоды. Но в 1574 г., когда в Азов приехал сын Черкашина Данила, ханские люди схватили его и увезли в Крым. Казаки возмутились, решили помочь атаману. Выступили как один, напали на Азов и овладели им. Удерживать не собирались, пограбили, освободили русских невольников, взяли в заложники 20 «лучших людей», в том числе Сеина, шурина турецкого султана, и предложили отпустить их всех в обмен на Данилу. Но Девлет-Гирей не согласился, предал атаманского сына мучительной смерти.

Естественно, в ответ были убиты заложники. Первое в истории взятие донцами Азова (не последнее, его будут брать еще в 1637, 1696, 1736 гг.) наделало жуткий переполох в Османской империи, раньше казаки таких крупных городов не захватывали. И султан был очень недоволен действиями Девлет-Гирея. Видимо, не терял надежды, что Войско Донское можно оторвать от России. Писал хану: «А ведь, де, Азов казаками и жил, а казаки, де, Азовом жили, о чем, де, у них по ся места все было смирно. Нынче, деи, ты меж казаков и Азова великую кровь учинил». И в самом деле, с этого момента «нейтралитет» Азова кончился.

Ну а с другого фланга татарам и туркам поддавали жару днепровские казаки. Они еще раз учинили смуту в Молдавии, атаман Свирговский посадил там на престол самозванца Ивонию. Отряды в несколько тысяч человек неоднократно разоряли окрестности Аккермана, Очакова, Ислам-Кермена. Зимой 1574/75 гг. Девлет-Гирей вынужден был держать всю свою орду на Днепре — ждал казачьего набега на Крым. В марте стало известно, что казаки нацелились не на Крым, а на Очаков, мурза Дербыш выступил на них с войском, но был разгромлен. С аналогичным результатом окончились бои с татарскими мурзами в мае-июне. Казаки все чаще выходили в море, начали появляться не только у крымских, но и у турецких берегов. Гребцами они были хорошими, а некоторые из них успели погрести в неволе на османских галерах. Узнали почем фунт лиха — но узнали и пути в Малую Азию. Туркам пришлось высылать против них военные корабли, однако легкие казачьи «чайки» быстро научились маневрировать, уходить из-под огня и брать неприятельские суда на абордаж.

Связи украинских казаков с Москвой оставались прочными. Весной 1575 г. Девлет-Гирей узнал от своей агентуры и пленных, что Иван Грозный «грамоты днепровским казакам писал не по однажды, ходите, деи, вы под улусы крымские», присылал им в помощь «московских казаков», служилых и донских. Но на Русь после полученного урока хан идти не рисковал. А «ясырь» требовался, работорговцы напоминали о сделанных долгах. И татары воспользовались предлогом казачьих нападений, чтобы нарушить союз с Польшей, летом 1575 г. двинулись на Украину. Казаки узнали о приближении большого войска по переполоху птиц и зверей в степи, сообщили киевскому воеводе Константину Острожскому. Он успел поднять ополчение, а казаки на своих «чайках» спустились по Днепру, атаковали вражеские авангарды и сорвали переправу. Но хан выбрал другое место, выждал. Своевольная шляхта, собранная Острожским, быстро стала разъезжаться по домам. Тут-то крымцы и ворвались, проутюжили земли до Тернополя, набрав огромный полон. Однако хан тут же получил ответный удар — гетман Ружинский с казаками «впал за Перекоп… учинив великие опустошения».

Иван Грозный усиливал оборону не только с юга. На юго-восточном направлении, откуда приходили ногайцы, были основаны крепости Верхний и Нижний Ломов, Водинск. Мятежи в Казанском крае, попытка бунта в Астрахани показали необходимость более прочно утвердиться и в Поволжье. И здесь тоже строились новые города — Чебоксары, Косьмодемьянск, Кокшайск, Тетюши, Арзамас. Для службы в гарнизонах привлекались волжские казаки.

Россия продолжила и дальнейшее движение на восток. Моряки-поморы из Холмогор и Пустозерска уже давно проложили дороги в Сибирь, плавали торговать к устью Оби. А во времена Ивана Грозного, не позднее 1570-х гг., они основали на реке Таз город Мангазея [75]. Были построены пристани, избы, склады, сюда каждое лето приходили поморские корабли-кочи. Съезжались ненцы, устраивались ярмарки, где меха выменивались на русские товары.

Успешно развивалось и дело Строгановых на Каме. Здесь возникали деревни, соляные варницы. В 1560 г. Строгановы основали монастырь во имя Преображения Господня (позже он стал называться Пыскорским), выделив ему несколько варниц и большие угодья — за это монахи должны были молиться о здравии Ивана Васильевича и его рода. В монастыре на старости лет принял постриг и глава семьи Аника Федорович. И Строгановым было за что воссылать молитвы о царе. Оценив, что эксперимент с «частным» освоением земель удался, Грозный смело стал расширять его. В 1564 г. дозволил промышленникам основать второй городок, Кергедан, он же Орел-городок, ставший «столицей» Строгановых. В 1568 г. государь выделил им дополнительно более 4 млн. десятин земли, были построены Нижний Чусовской городок, Сылвенский и Яйвенские острожки.

Иван Васильевич оказывал Строгановым всемерное покровительство. Принял их со всеми городками в опричнину. Запретил англичанам лезть в их владения и торговать там. Кроме пермских земель, приказал отвести промышленникам на Ваге болота с железной рудой, чтобы они развивали металлургическое производство, за это взимался оброк по полуполтине с каждой построенной домницы. Но такое сотрудничество получалось выгодным не только для предпринимателей, для государства тоже. Армия получала оружие, хозяйство — железные инструменты. Царь привлекал Строгановых в качестве надежных и опытных правительственных агентов при продаже казенной соли, хлеба. Они оказывали большую помощь в период голода, нанимали за свой счет воинов в трудные моменты войны, а во время восстания казанцев 1572–1573 гг. выставили собственную дружину.

И все же восточные границы оставались неспокойными. Ногайцы после разгрома под Москвой согласились подтвердить договор о дружбе, но соблюдать его не спешили. Не упускали случая пограбить русских, втягивали в набеги своих соседей-башкир. А сибирский хан Кучум в течение 7 лет признавал себя вассалом царя. Но признавал лишь до того момента, пока он вел войны, покоряя местные племена. В 1570 г. Кучум наконец-то сумел прочно утвердиться на сибирских землях, а вскоре еще и узнал о сожжении Москвы. Счел, что заискивать перед Россией больше нечего, и подло умертвил посла Третьяка Чубукова, приехавшего к нему за очередной данью. После этого хан принялся мутить воду среди тех же ногайцев и башкир, нападать на пермские земли.

В 1574 г. Иван Грозный срочно вызвал к себе Григория и Якова Строгановых, выдав им специальную «подорожную на 2 лошади», беседовал с ними и поставил задачу: занять и укрепить места «где собираются ратные люди салтана Сибирского». Требовалось вести с ними борьбу, а подданных России «вогуличей от нападок и наездов татарских защищать». Для этого Строгановым предоставлялись новые пожалования, уже за Уралом, «в Сибирской украине». Им дозволялось самим изготовлять оружие, отливать пушки, «принимать всяких чинов людей, города и крепости строить, а на оных держать пушкарей и пищальников». И в Сибири люди Строгановых основали укрепленную слободу Тахчеи.

А чтобы установить контроль над Южным Уралом, была направлена экспедиция воеводы Ивана Нагого. Она состояла из детей боярских, стрельцов, а основную силу составляли казанские казаки. В 1574 г. отряд заложил на реке Белой Уфимское укрепление. С казачьего гарнизона этой крепости берет свое начало Оренбургское Войско. Правда, до основания Оренбурга было еще далеко, но и это Войско родилось при Иване Грозном. При определении его старшинства был выбран как раз 1574 г. — образование уфимской казачьей общины [150].