Странник поневоле - Борис Долинго

Высмотрев ближайший баобаб, торчавший в паре километров, Богдан направился к нему. Он взобрался повыше в крону, вспугнув стаю каких-то птиц, которые с криками покружили над деревом, а затем, недовольные появлением непрошенного гостя, умчались прочь. На переплетении достаточно толстых ветвей у толстенного ствола, возвышавшегося, как стена – настолько малым было его закругление, – Богдан соорудил нечто вроде настила. Ветви и жерди для этого он нарезал тут же в кроне дерева. У него имелось не так уж много верёвок, поэтому для жердей основы настила он просто вырезал полевым ножом пазы в толстых ветвях, на которые эта основа ложилась. Дерево было жалко, но ничего иного не оставалось, если он не хотел свалиться вниз.

Пока он лазил по ветвям, стало понятно, что дерево – вовсе не земной баобаб. Богдан знал, что на баобабе нет плодов, во всяком случае, съедобных для человека, а на этом они росли. Более молодые зелёные ветки, тянувшиеся из толстых, почти горизонтальных ветвей на расстоянии примерно четырёх–пяти метров от главного ствола, несли на себе шарики размером с добрый персик. Гладкая восковая кожура имела розовато-коричневый оттенок и упруго подавалась под рукой. Другие плоды были зеленовато-коричневого оттенка и твёрдыми – разница в состоянии плодов, без сомнения, указывала на разную степень созревания. Некоторые созревшие плоды уже лопнули, и из них на ветви натекала сильно пахнущая, липкая, сладковатая даже по запаху жидкость. Хорошо, что в этом мире почти не было насекомых, а иначе вокруг вились бы тучи мух или ос, создавая неприятное соседство.

Ещё в первые дни своего появления он удивился, что в парке дворца напрочь отсутствовали насекомые, за исключением нескольких видов красивейших. Позже в своих странствиях Богдан отметил, что нигде, кроме Доисторической грани, насекомых тоже почти не было. Разумеется, его не огорчало, скажем, отсутствие комаров, мух или ядовитых жалящих представителей этого класса животного мира, но не вполне было понятно, как при столь малом числе насекомых здесь происходит опыление растений. Видимо, оно осуществлялось главным образом за счёт переноса спор ветром. Вполне возможно, что неизвестные создатели придумали и некий иной способ, неизвестный в естественной природе – Богдана эти вопросы сейчас интересовали в десятую очередь: слава богу, что Творцы оставили естественный способ размножения людям, правда, сильно ограничив рождаемость, но дав взамен большую продолжительность жизни.

Богдан разрезал «персик», который по его представлению был спелым – в нос ударил сильнейший запах пунша: почти весь объём под кожурой и тонким слоем янтарной мякоти заполняла прозрачная жидкость, по консистенции близкая к жидкому киселю. В среднем в плодах должно было быть граммов по сто-двести такого сока.

Подцепив капельку на кончик пальца, Богдан осторожно лизнул. Обоняние его не обмануло: жидкость с таким запахом не могла быть отравой – на вкус сок плода напоминал ликёр отличного качества. И хотя он не слишком любил сладкие напитки, чуть-чуть алкоголя ему сейчас очень даже требовалось.

Тем не менее, Богдан не стал рисковать. Он попробовал для начала пару глотков и кусочек мякоти, после чего уселся на построенной «платформе» подождать, не вызовет ли это каких-то неприятных последствий. Под руку он положил бурдюк с водой на случай, если потребуется срочное промывание.

Солнце нырнуло за далёкий вал Безвоздушных гор, и на грань Африки упали сумерки. Под сводом густых ветвей «винного баобаба» мгновенно воцарился полумрак, располагавший к отдыху после стольких переживаний, выпавших на долю Богдана за последнее время. Всё-таки, что ни говори, самые большие хлопоты у него начались с момента, когда он ступил на грани, населённые людьми. Там, где людей не было, дикие звери, даже такие экзотические, как черепашки-пилильщицы или динозавры, причиняли куда меньше беспокойств.

Пока он плыл и топал по просторам безлюдных граней, он чётко знал, что и как делать – не нужно было оглядываться на то, что кому можно сказать, что кому показать, и тому подобное. Но как только вокруг появились люди, подобные проблемы навалились со всех сторон. Зверюга может тебя сожрать, напасть из засады или всплыть из глубины – ну так просто будь начеку! Кстати, зверюга и не нападёт, если сыта, а ты не провоцируешь её. А кто мог подумать, что вроде бы преданный слуга зарежет из-за жажды наживы своего хозяина, или примерные ученики, которым доверял учитель, увидев необычное оружие, вдруг решат спасать мир, но так вероломно по отношению к человеку, которого им поручили охранять и сопровождать в опасном путешествии! И ведь никакой мир они бы не спасли – как пить дать, передрались бы потом и между собой за обладание этим оружием и за власть!

Богдан усмехнулся: так легко стать человеконенавистником.

Нет, он им не был. С людьми опасно, но намного интереснее странствовать по обжитым граням, чем блуждать среди диких зверей. Он обязательно познакомится со всеми странами здесь!

Сок «персиков» вызывал не больше неприятных ощущений, чем пара глотков доброго ликёра, поэтому Богдан, посмеиваясь, высосал ещё один плод целиком и сжевал предпоследний кусок вяленого мяса, остававшийся у него. После этого он подумал и выпил ещё одну порцию из зрелого плода – ему очень нужно было снять стресс.

Слабые отблески заката угасали окончательно, с трудом пробиваясь через листву «баобаба». Людей здесь поблизости, слава богу, кажется нет, со зверями, даже с венценосными слониками, он разберётся – ещё полторы обоймы осталось, хватит на пятнадцать километров, да и гравигранаты тоже есть. Завтра хороший марш-боросок – и он в безопасности.

Богдан задумчиво взял третий ликёроперсик и аккуратно срезал верхушку – получилась мягкая, подрагивающая в руке чаша.

– За тебя, Планета Граней! – с пафосом провозгласил он, чувствуя, что в голове уже чуть шумит. – Я пройду тебя всю, я побываю везде!

Богдан разбудило какое-то покачивание, и ему показалось, что голова резко опустилась. Он открыл глаза и увидел, что уже рассвело – даже под кроной «баобаба» стало достаточно светло.

Спал Богдан как убитый – сказалось выпитое «баобабовое вино», хотя никакого похмелья и в помине не было. В том, что он проспал довольно долго, ничего страшного не было, если не считать что он только сейчас услышал гомон голосов, доносившийся снизу. То, что это были именно человеческие голоса, не вызывало никакого сомнения: что-то визгливо кричали женщины, более грубо выкрикивали мужчины, тоненько, взахлёб заплакал ребёнок. Создавалось впечатление, что внизу расположился какой-то табор.

Это уже само по себе создавало пока неясную, но очевидную проблему, но самое неприятное заключалось в том, что в паре метров на краю устроенного помоста сидели два человечка тёмно-коричневого, почти чёрного цвета. Их лица с вывороченными губами и выступающими челюстями свидетельствовали, что они полностью оправдывают название данного места как грани Африки. Люди эти были довольно щуплые и низкорослые, и к тому же совершенно голые, если не считать набедренных повязок из узких полосок кожи «зебронтеры». В руках они держали кремневые ножи – Богдан узнал эти древние орудия, много раз виденные на рисунках и в музеях.