Ничего, кроме магии - Евгений Гаркушев

– Я, – вскочила испуганная хорошенькая брюнетка. Девчонке было лет двадцать пять. – Десять тысяч долларов. Максимум.

– Без обеспечения? Да мы ведь никогда не получим назад и процентов! – взъярился директор.

– Но ведь был приказ не отказывать никому, – прошептала девушка. – До десяти тысяч долларов – без залога. Паспортные данные, заявление – и все. Заявление – вот. Подписано в трех местах. Паспорт я сверяла три раза. Данные записаны.

– Кто отдал приказ? – прошипел Белоусов.

– Вице-президент… Патрикеев, – прошептала девушка еще тише. Она была в полуобморочном состоянии.

– А-а, вот оно что… – протянул директор. – Тогда ясно. К тебе претензий нет, садись. Где кабинет Патрикеева?

– На шестом этаже, – отрапортовала полная блондинка. Видимо, начальник отдела.

– Пошли, – подтолкнул Чижикова Белоусов. – Сейчас поговорим с вице-президентом. Если он согласен – получишь все.

Ярость переполняла директора. Эта полудохлая тварь разбазаривает имущество корпорации!

У Патрикеева в приемной не оказалось даже секретаря. Дверь была полуоткрыта, из-за нее доносилось урчание и гадковатое чавканье, слышное даже в коридоре. Белоусов опасался увидеть что-то неприличное или такое, что Чижикову видеть совсем не полагалось, но он был вне себя. Поэтому втолкнул изобретателя в кабинет и вошел туда сам.

Прямо на бумагах посреди широкого стола Патрикеева лежал приличных размеров сом. Точнее, половина сома. Вице-президент «Барса» резал его финкой и отправлял кусочки в рот. Сом, понятное дело, был сырой.

– Проголодался? – брезгливо спросил Белоусов, заводя правую руку под пиджак. Кроме «Макарова» в плечевой кобуре он носил теперь на поясе американский револьвер сорок четвертого калибра. Пуля из такого оружия могла пробить стальной лист приличной толщины и, как надеялся его владелец, остановить любого зомби.

– Угу, – проворчал бывший физик. – Угощайся, Семеныч. И братана своего угощай. Хорошая рыба, свежая. Суши.

– Что суши? – взбеленился Белоусов. – Я тебя высушу…

– Блюдо японское так называется, пан директор. – Патрикеев говорил ровно, без интонаций. – В вино только макать рыбку надо. Вина у меня – полный шкаф. А мне и так нравится.

– Ты, гад, зачем деньги людям даром раздаешь? – поинтересовался Белоусов. То, что зомби назвал беспутного Чижикова его братом, почему-то отрезвило директора.

– Где же даром? – удивился Патрикеев. – Ни копейки даром не пропало, ни доллара.

– Ты с него как собираешься деньги получить? – Директор снова вытолкнул вперед пытавшегося ретироваться Чижикова. – Десять штук баксов? Ты что, дебил?

– Сам ты дебил, – холодно ответил бывший физик. – Пойдем, должников покажу. Которые деньги не отдали. И кредитуемый наш пусть посмотрит. Устроим ему демонстрацию.

Патрикеев отодвинул рыбу, вытер рот рукавом белого пиджака и кивнул Белоусову. В молчании группа прошла к лифту. Там ученый нажал кнопку нулевого этажа.

Оказалось, что нулевой этаж – не самый глубокий в здании института. Под ним размещалось еще техническое подполье. Туда и спустились руководители корпорации вместе с неудачливым заемщиком. Потолок в подвале был низкий – метра полтора. Перед одной из дверей – стальной – стоял охранник с автоматом.

– Свои, – пробурчал Патрикеев. Охранник окинул людей невидящим взглядом и посторонился.

Белоусов отметил, что охранник ему незнаком. Интересный подход – в здании, арендуемом корпорацией, вице-президент объявляет, что президент – свой. Впрочем, Олег Семенович не стал уделять особое внимание такому вопиющему нарушению субординации.

По сторонам коридора за дверью располагались маленькие клетушки. Патрикеев распахнул дверь первой. Молодой парень шарахнулся от двери и вжался в угол. Бывший физик протянул к нему руку. Сверкнула искра, парень взвыл, его затрясло. Волосы стояли на голове дыбом. Белоусов обнаружил, что они стоят на резиновом коврике, а парень – на полу, поверх которого положена решетка. Патрикеев нажал на кнопку в стене. Парень взвыл, подпрыгнул. Его перекосило, бросило на пол. Там он стал извиваться, содрогаться и верещать.

– У меня в руке – разрядник, триста вольт, – менторским тоном начал объяснять Патрикеев. – На полу – проводящая сетка, напряжение – сто пятьдесят вольт. Молодой человек должен нам три тысячи долларов. Хотел сбежать, не заплатив. Служба безопасности корпорации быстро вернула его из отдаленных краев, где он надеялся от нас скрыться. Подвергается воздействию тока двенадцать раз в сутки, по десять минут, с разной степенью интенсивности.

– И что же, отдал деньги? – спросил Белоусов. Он в начале своей карьеры держал должников в яме, без света, еды и питья. С парнем обошлись крутовато, но заслужил… Особых эмоций Олег Семенович, увидев его, не испытал.

– Не отдал. Нечем отдавать, – спокойно ответил Патрикеев. – А проценты растут. Скоро тринадцать раз в день ток включать будем.

– Что же, родственники отдадут? – поинтересовался директор.

– Вряд ли, – ответил Патрикеев. – Его пример – другим наука.

– Ну-ну, – хмыкнул Олег Семенович. Чижиков стоял ни жив ни мертв.

– Пошли дальше, – предложил Патрикеев. Как только они вышли из каморки, парень с воем полез на спасительный резиновый коврик, но из стены выдвинулась металлическая палка, грубо спихнувшая его обратно на проводящую решетку.

– Я заплачу за него, – заявил вдруг Чижиков. – Продам первый опреснитель – и заплачу. Отпустите его!

– Вот деньги дашь – тогда и отпустим, – без эмоций заявил Патрикеев. – Тебе тут многие еще понравятся. Боюсь, денег не хватит. Дурной народ в городе живет. Надеется от нас улизнуть. Или еще дурнее – надеются деньги нам отдать, вкладывая в глупые проекты. Ты, Чижик, тоже себя умным считаешь?

Изобретатель гордо вскинул голову, но возмутиться и одернуть зарвавшегося вице-президента «Барса» не посмел.

В других клетушках творилось такое, что мороз пошел по коже даже у привычного к жестокости Белоусова. Толстяка, занимавшего деньги якобы на открытие сауны, содержали в подобии парной – клетушке, где температура воздуха не опускалась ниже шестидесяти градусов. Выглядел толстяк очень нездорово. Другой мужчина, собиравшийся закупить на кредит несколько тонн мяса, напротив, сидел в холодильнике. Он жестоко кашлял, его били судороги.

– Скоро место освободится, – прокомментировал самочувствие должника Патрикеев. – У меня на него два кандидата есть. Они пока не знают, что мы их уже нашли…

Встречались среди узников подвала и женщины. Дама в возрасте, для чего-то занявшая у корпорации шесть тысяч, жила среди крыс. Крысы были голодные и злые, время от времени на даму бросались. Та заходилась в истошном крике – она и спокойных-то крыс всегда боялась. Крысы временно отступали, но в любой момент были готовы к новому нападению. От крика и отсутствия сна дама страдала очень сильно. Еще один мужчина сидел в каморке с двумя симпатичными кошечками. Мужчина очень тяжело дышал.