Бригада (1-16) - Александр Белов

видом выдержать тяжелый взгляд Ольги, но не смогла и тут же отвела глаза.

Ольга перешагнула через порог и, отвернувшись от Анны, протянула руку.

– Давай, – приказала она.

Чуть помедлив, Анна вложила в ее руку миниатюрную цифровую видеокамеру – ту самую, что была в машине у Фила.

– Завтра вернут, – сухо пообещала Ольга и шагнула к двери.

Уже перешагнув порог, она не выдержала и, с нескрываемым презрением взглянув на соперницу, ледяным голосом отчеканила:

– У женщин, которые спят с чужими мужьями, начинаются проблемы с яичниками.

Не дожидаясь ответа, Ольга повернулась и пошла к лифту. За ее спиной тут же раздался негромкий щелчок аккуратно закрываемой двери.

В лифте она включила воспроизведение и почти сразу нашла нужные кадры. Чьи-то руки рылись в сумке Фила, и что-то засовывали в муляж его головы. Толком не разобравшись еще что к чему, Оля, тем не менее, с абсолютной ясностью поняла – это именно то, что надо.

Пробкой вылетев из подъезда, Ольга что было мочи припустила к машине.

– Какого черта ты мне сразу не сказал, что Витьку ищут?! – задыхаясь то ли от бега, то ли от гнева, выпалила она Максу.

– А в чем дело?

– В том! – она сердито сунула ему в руки видеокамеру: – На, смотри!

Ольга прыгнула за руль, джип снова сорвался с места.

LI

В кабинет главврача заглянул хмурый охранник.

– Привезли, – коротко доложил он.

Сидевшие в разных углах Белый и Космос, переглянувшись, одновременно поднялись с кресел. У обоих в руках были пистолеты. «Стечкин» – у Космоса, «Глок» – у Белова. Лица обоих были угрюмы и решительны.

Отодвинув охранника в сторонку, в дверь вошел Шмидт, за ним, между двумя его подручными, шагал Витя Пчелкин. Пчела вышел вперед и остановился посредине кабинета. Как кролик на удава он неотрывно смотрел на стволы в руках друзей. Лишь спустя несколько мучительно-тягучих секунд он поднял глаза на Белова и Космоса.

– Ребята, вы… Саня, Кос… – жалко пролепетал их насмерть перепуганный друг. – Вы разберитесь сначала… Вы разберитесь, а? Елки-палки, я все понимаю… Ну, братья, а?

Космос, а за ним и Белов опустили глаза.

– Спасибо, ребята. Подождите снаружи, – приказал Белый.

Шмидт со своими людьми вышел из кабинета и плотно прикрыл за собою двери.

– Ну что скажешь, Пчелкин? – тихо спросил Белый.

Вдруг Пчела присел на корточки и обхватил руками голову, будто надеялся таким нехитрым способом укрыться от пистолетов. В кабинете стало так тихо, что Белову неожиданно показалось, что он слышит, как исступленно колотится и скачет в груди у Пчелы испуганное сердце.

Вдруг за дверью послышалась какая-то возня, чей-то взволнованный женский голос и невнятное басовитое бурчание охранников. В кабинет главврача кто-то рвался, и его, понятное дело, не пускали. Возня не стихала, и, наконец, дверь распахнулась. На пороге стояла запыхавшаяся молодая медсестра. Пылко и сбивчиво она затараторила:

– Извините, ребята, но… – тут она увидела пистолеты в руках мужчин и Пчелу, скрючившегося на полу, и испуганно осеклась.

– Что случилось? – спокойно спросил Белов.

– У нас осложнения, – взволнованно объяснила девушка. – Филатову срочно нужна кровь, группа редкая, а у нас запасов с девяносто первого года – ни капли. Есть кто-нибудь с третьей группой? Резус отрицательный…

Белов переглянулся с Космосом, потом посмотрел на уткнувшегося в пол Пчелу и сказал:

– Есть…

* * * * *

В операционной было тихо. Слышалось только попискивание приборов, подключенных к неподвижному Филу, и его тяжелое, свистящее дыхание. Голову раненого закрывала плотная белоснежная шапка из бинтов. На соседней с ним койке лежал Пчела. Их руки соединяло какое-то устройство с толстыми желтоватыми трубками, по которым текла кровь.

Пчела оторвал взгляд от бледного лица друга и, повернув голову, уставился в потолок.

То, что он прочитал в глазах Белова и Космоса, не оставляло сомнений – его участь предрешена. И никакие просьбы и уговоры не могут ничего изменить. Надеяться ему было не на что.

Правда, еще оставалась Оля… Но что она сможет сделать? О взрыве ей известно еще меньше чем ему, где и как она сможет найти доказательства его невиновности?!

Эх, Оля, Оленька…

Пчела вдруг вспомнил их недавнюю встречу в боулинге. Странно… Тогда он, видя как страдает Оля, всей душой хотел помочь ей, но реально ничего сделать не мог. Теперь – наоборот. В аптеке Оля тоже увидела, в какой переплет попал Витя, и тоже ничего не в состоянии сделать…

Как странно поворачивается жизнь…

* * * * *

Шмидт и трое его бойцов дежурили в коридоре возле операционной.

– Братва, что с Пчелой-то будет? – спросил один.

Шмидт, единственный, кто знал ответ на этот вопрос, промолчал. Ответил другой боец, лениво прохаживающийся по коридору.

– Иваны потрут… – кивнул он в сторону кабинета главврача. – Если сойдется, намажут ему лоб зеленкой.

– Да-а, блин… – задумчиво вздохнул тот, что спрашивал. – Вот так живешь, живешь… А прокололся раз – и уже не живешь.

К разговору подключился третий браток. Недоуменно пожав плечами, он спросил:

– Я одного не пойму: на черта Белому эти понты с переливанием? У меня, например, тоже третья отрицательная…

Шмидт пристально посмотрел на него и совершенно спокойно сказал:

– Глупый ты. Саша ему час жизни подарил…

* * * * *

В кабинете главврача надрывались телефоны. Поочередно звонил то один мобильник, то другой – на них не обращали внимания. Космос сидел на стуле, сцепив перед собой ладони и низко опустив голову. Белый полулежал в кресле и вертел в руках пистолет, заглядывая в черное отверстие ствола. Оба тягостно молчали. Снова зазвонил телефон.

– Выруби их на хрен все, – вполголоса попросил Белов. – Башка трещит…

Космос молча встал и отключил оба мобильника.

– Кос, у тебя дурь есть? – вдруг спросил Белый.

– Откуда, Сань? – пожал плечами друг. – Ты же знаешь, я завязал.

– Да не парь ты мне мозги, хирург! – поморщился Саша. – Давай…

Вздохнув, Космос достал из кармана пакетик с порошком и, надорвав его зубами, отсыпал дозу на календарный листок. Белый спрятал пистолет за спину и придвинул листок к себе. С некоторым любопытством он взглянул на горку кокса и усмехнулся:

– Столько лет на этой дряни лавэ делал, а так ни разу и не попробовал. Покажи хоть, как ее?

Космос пододвинулся ближе, сноровисто измельчил порошок перочинным ножичком, свернул еще один листок в тонкую трубочку и подал Саше.

– Прижми к ноздре… – деловито подсказывал он. –