Дочь капитана Летфорда, или Приключения Джейн в стране Россия - Евгений Аврутин

Все же на переднем крае суматохи не было. Даже пушки прервали недавнюю скороговорку и лишь одиночными возгласами пытались будить бойцов в траншеях.

Наконец, они дошли до передней траншеи. Там были лишь несколько часовых, распределённых по длине. В светлое время, когда удавалось поразить из винтовки защитников бастионов, траншеи, конечно, кипели стрелками. Теперь пехота отступила в задние, более спокойные линии и умудрялась там спать.

Впереди – только Линия Смерти, нейтральная полоса. Правда, смерть на ней, в отличие от окопов, просыпалась лишь с первыми лучами солнца.

Тела погибших убирали или с темнотой, или днём, объявив перемирие. Все равно несло какой-то гнилью, мерзостью, будто передовой край был запущенной раной. Джейн вспомнила предыдущее тревожное прощание с Сашей, на опушке горного леса. Заодно вспомнила первое прощание, когда писала письмо в тёплой комнате в Рождествено.

Они стояли в почти полной темноте. Джейн хотелось протянуть руки, потрогать Сашу, убедиться, что он здесь. Правда, ненадолго.

– Нам надо побыстрее расстаться, – улыбнулась она. – Все равно ничем хорошим наши прощания не кончаются.

– Джейн, – тихо сказал Саша, – прости…

– За что?

– За то, что я не верил, будто ты меня вытащишь. Ведь ты и правда ехала сюда спасти отца. Как хорошо, что с ним все в порядке. Мы все-таки расстаёмся, Джейн. Я не буду обижаться на тебя за то, что ты мне снишься.

– Вот ещё, – фыркнула Джейн, – обижаться! А я все равно буду тебе сниться, когда захочу! И тебя буду видеть во сне. Сегодня, например, видела тебя вместе с новым царём.

– Это как?

– Расскажу при следующей встрече. Вот мешок, в нем штаны и шинель. Переодевайся, а шотландский мундир положи в тот же мешок.

О том, что одежда осталась от русского солдата, умершего на операционном столе в госпитале, Джейн умолчала.

– Не отходи далеко. Здесь за десять шагов ничего не видно.

Саша отошёл за пять шагов, потом за восемь, почти пропадая из виду. Джейн уже хотела его тихо окрикнуть, но не успела.

Откуда-то, казалось – из земли, вылетели какие-то черти (а кому ещё из-под земли выскакивать?) в меховых шапках. Один схватил Сашу за лицо, другой быстро ударил по затылку, и оба подхватили падающее тело.

Джейн на миг окаменела. За этот миг перед ней выскочила ещё одна фигура и настигла бы её одним прыжком, если бы не Крим. Он ощерился на согнутых лапах, оскалил зубы. Джейн не ожидала, что её пёс может быть так похож на волка.

Незнакомец не ожидал такой встречи, но и не испугался. Он выхватил нож, переложил в левую руку, отвёл правую, чтобы схватить пса, когда тот прыгнет.

– Ne nado, radi Boga! – испуганно вскрикнула Джейн.

Вот тут незнакомец удивился всерьёз.

– Дивчина! – произнёс он и замер на месте.

– Тарас, уходим, – донеслось из темноты. – Ахвицера взяли, чего ещё надо?

Спорить Тарас не собирался. Он ещё раз удивлённо взглянул на Джейн, отпятился на несколько ярдов, повернулся и тоже скрылся в темноте, в направлении к русским позициям.

* * *

– И вот теперь я приступаю к финальной и самой сложной части моего рассказа, – сказал Лайонел. – Сложность не только в том, что индийский эпизод – самая запутанная часть истории. Дело ещё и в том, что, как я понял, люди охотно говорят о событиях незапамятных времён, но менее охотно – о событиях семи-девятилетней давности. Особенно если считают, что их провели. Мистер Стромли, простите, это лишь обобщённая мудрость.

Дядя Генри продолжал внимательно глядеть на Лайонела. Взгляд говорил: мне скучно и к тому же моё терпение рвётся по ниткам.

Но это был лишь внешний взгляд. За ним проглядывал иной посыл. Вот он-то говорил честно и чётко: «Мальчик, может, ты прекратишь? Тогда и я буду добрым».

– Рассказ подходит к концу, – сказал Лайонел, в очередной раз взглянув на часы. Итак, 1845 год. Мистер Стромли опять появляется в Индии. Не буду останавливаться на причинах: кто-то считает, что это было связано с отменой монополии Ост-Индской компании на торговлю, кто-то приводит другие объяснения. Остаётся немногое, что можно сказать с относительной уверенностью, а это три вещи. Во-первых, с мистером Стромли произошла какая-то неудача, и его намерение восстановить финансовое благополучие не осуществилось. Во-вторых, выяснилось, что в Индии почти не осталось людей, знающих его. И, в-третьих, в Бомбейском порту он обнаружил мистера Саутби. Этот джентльмен прожил несколько лет в метрополии, опять вступил в конфликт с Законом и отправился в Индию. Начальник и подчинённый встретились – и решили восстановить прерванные деловые отношения…

На этот раз мистер Стромли сбросил со своего лица прежнее презрение и равнодушие. Он внимательно смотрел на Лайонела, а миссис Стромли – на супруга.

– Сюжет дальнейшей истории, – чуть ли не извиняющимся тоном продолжил Лайонел, – мне практически неизвестен. Поэтому я могу привести лишь несколько фактов, не уверен, что они даже связаны между собой. Мне известно лишь время прибытия в Индию мистера Стромли и его отплытие. Чем он занимался там в двухлетний промежуток, мне неизвестно. Но время его пребывания там совпало с путешествием по Индостану двух американцев: сына крупного землевладельца из Виргинии и его секретаря – мистера Неттлтона и мистера Марджерисона.

Казалось, мистер Стромли вздрогнул, услышав одно из имён, но промолчал.

– Оба янки – весьма редкие гости для Индии – пользовались заслуженным вниманием, что в итоге позволило им воспользоваться кредитом на сумму в десять тысяч фунтов. Это частное финансовое событие произошло в преддверии события куда более серьёзного и драматического – войны с сикхами, вторгшимися в британские владения. Наивные янки оказались в ареале боевых действий – и пропали. Их искали, не столько ради возврата кредита, но и из вполне объяснимых человеческих чувств, но не нашли. Собственно, и все, – сказал Лайонел.

Наступила пауза. Прервал её, конечно, мистер Стромли.

– Мальчик, – произнёс он наигранно возмущённым голосом, – что же ты хотел этим сказать?

– Неужели он окажется столь непунктуальным? – произнёс Лайонел, будто не слушая его. – Ведь уже четверть первого…

* * *

– Порядок, мистер газетчик. Уже первый час пополуночи, а девчонка домой так и не пришла.

– Тогда чего тянуть? Пошли, парни.

От обычного места встречи – таверны «Смирна» – до домика капитана Летфорда было почти две мили, поэтому на этот раз Счастливчик назначил встречу ближе к объекту работы, на перекрёстке дорог из Балаклавы и Камышей. Встретились по свисту, не очень слышному из-за рокота бомбардировки.

По дороге шутник Билли, как человек, не раз видевший место действия, объяснял диспозицию. Вламываться в узкую дверь всем сразу смысла не было, к тому же степень её хлипкости оставалась неизвестной. Поэтому он и Пьер собирались подняться на крышу, отодрать доску и спрыгнуть внутрь. Штурмовать дверь поручили Гансу. За ним должен был войти Счастливчик, принять результаты работы. Уходя, предполагалось оставить в доме пару русских монет и клочок взятой у убитого русского прапорщика записки, создавая видимость операции неприятельских пластунов.