Море, поющее о вечности - Александр Герасимов

в Иолке, а после преодолела долгий путь до Колхиды и обратно. Не каждый мужчина способен на такое.

— Значит, ты видишь только эту часть меня. Ничего не изменилось… В твоих глазах я или боевая подруга, или игрушка для прихотей. Но между этими образами лежит пустота.

— Наш разговор начинает тяготить.

— Ты прав. Приношу извинения, но от своих слов не отказываюсь.

— Нет, ничего… Может, тебе стоит выговориться? Обещаю, что выслушаю внимательно и не стану возражать.

— Даже если я так и поступлю, нашим отношениям это не поможет.

— И все же, — Ясон прикрыл глаза; казалось, будто печаль опустилась на царя, подобно темному плащу. — Я редко прислушивался к тебе, постоянно пренебрегал твоими чувствами. Эта вина гложет меня уже давно. Как странно… можно пройти через множество испытаний и завоевать трон, но самые простые вещи труднее всего поддаются осознанию.

— До тебя всегда плохо доходили чувства других. Ты, Ясон, слишком занят собой, поэтому отталкиваешь прочь людей с добрыми намерениями, не замечая этого.

— Какие жестокие слова.

— Зато правдивые. Знаешь, я поняла, кого ты мне напоминаешь.

— Полагаю, твое сравнение мне не понравится, — Ясон покачал головой, но приготовился слушать. — Что ж, продолжай.

— Однажды я встретила на рынке Иолка ребенка, который прогуливался под руку с отцом. Сын попросил сладкую лепешку с медом, и отец не отказал. Но торговец ошибся: вместо нужной сласти дал малышу ту, что лежала рядом на прилавке. В ней был всего лишь козий сыр… Ребенок закапризничал: «Я хотел другую лепешку!»

— И что было дальше?

— А ты как думаешь? Он кинул свежую, вкусную еду прямо себе под ноги, в серую пыль… Хорошая была лепешка, мне таких почти никогда не покупали.

— Понимаю, о чем ты. И не собираюсь спорить. Ведь ты права, сравнивая меня с этим ребенком.

Девушка не ожидала от него понимающего тона и удивленно приподняла брови. Ясон вздохнул:

— Таков уж мой характер, Ата. Я привык подхлестывать жеребца своей жизни, чтобы он мчался все быстрее и дальше. Вечно стараюсь перепрыгнуть крутой обрыв, а не объехать его, мчусь прочь от вещей, недоступных моему пониманию… И невнимателен к чужим желаниям. Люди охотно идут следом за мной, но раз за разом оказываются далеко позади или вообще бросают. Однако мне хочется верить, что однажды я увижу конец этой бешеной скачки с прыжками через пропасть. И тогда наконец обрету себя самого.

— Ты и правда бываешь слеп в суждениях и поспешен в действии, — покачала она головой. — Но знаешь, что? Я любила тебя даже таким. Сильно и бездумно, за что не устаю себя упрекать. Твой внутренний огонь всегда притягивал меня, глупую. Наверное, я была сумасшедшей, когда позволила себе влюбиться…

— А что ты сейчас чувствуешь ко мне? — вдруг спросил он, пристально глядя на нее.

— Не знаю… правда. Спрашивать такое жестоко, — Ата отвернулась, но перед этим Ясон успел заметить, как ее лицо дрогнуло.

Девушка покусывала губы. Он ощутил, что ее внутренняя защита ослабла до предела. Что будет дальше — польются ли водопадом слезы и жалобы? Или она вспылит, ударит его?

Ясон подсел ближе и с осторожностью коснулся ладонью ее волос. Девушка не противилась, а лишь тихо сидела с прикрытыми глазами, пока царь поправлял пряди ее волос. Рука Ясона коснулась девичьей щеки. Аталанта вздрогнула и снова повернулась к нему лицом. И тут Ясон ощутил, как сердце заколотилось в его груди.

Глаза Аты блестели: то ли от подступивших слез, то ли от чего-то иного… Дыхание его подруги изменилось и стало более глубоким, а рот чуть приоткрылся. В этот момент властелин Иолка понял, что она желала его, а он — ее.

Ясон убрал руку с лица Аталанты, но лишь для того, чтобы провести ей по спине девушки. Затем он сместил ладонь и ощутил, как под тонким одеянием движутся в такт дыханию ее ребра. Скользнул чуть выше, мягко сжал ее грудь… Их обоих начала бить дрожь. Всего пара мгновений — Аталанта предстала перед ним нагая. Ясон торопливо снял с себя все и крепко прижал к себе так хорошо знакомое ему тело. Совершенно не заботясь об удобстве, они опустились прямо на пол.

Их тела двигались неспешно, они оба хорошо знали друг друга, помнили каждую чувствительную точку. И потому сполна наслаждались близостью, с наслаждением вспоминая детали этого танца для двоих. Ата сильнее обхватила его торс ногами и стала жарко, неразборчиво что-то шептать на ухо. Ясон не мог разобрать ни слова — его поглотили собственные чувства. Они уносили царя все дальше, заставляли усиливать напор… Аталанта вскрикнула, а ее пальцы до боли впились в его плечи. В следующий миг он позволил и себе отдаться блаженству, полностью и без остатка.

* * *

Аки увидел достаточно. Вернувшись к ослику, он отвязал его от дерева, уселся сверху и ударил пятками по крутым бокам, заставляя пошевеливаться. Недовольно дергая ушами, осел повиновался и резво двинулся в сторону Иолка. Слуга Медеи то сосредоточенно смотрел перед собой, то нервно оглядываться по сторонам. Он знал, что завладел тайной, которая могла стоить ему жизни. Но это беспокоило меньше, чем страх возможного провала. Хотя за Аки не было погони, его чувства были обострены до предела.

Обратная дорога до Иолка была долгой и гораздо более трудной. Погода ухудшалась: порывы ветра становились все свирепее, а небо над головой потемнело. Еще до того, как Аки выбрался из леса, разразился дождь. Тяжелые капли промочили его одежду до нитки, мешали смотреть вперед, спутали шерсть ослика. Гремел гром — сначала в отдалении, затем ближе и ближе. Сгорбившись от холода и сырости, слуга Медеи понукал животное, торопясь как можно скорее добраться до цели.

Когда он въехал в город и достиг дворца, то не стал задерживаться даже для того, чтобы обсохнуть и отдохнуть. Единственное, на что Аки потратил время, — это распоряжение, чтобы о его животном позаботились. Быстрым шагом слуга направился прямо в покои Медеи, оставляя мокрые следы на каменном полу. Он знал: чем бы она ни была занята, ей захочется узнать о супруге правду. А желания госпожи для Аки были превыше всего.

Медея была не одна. Рядом с ней находилась одна из служанок — молоденькая, немного пухлая девица с очаровательно вздернутым носом. Что-то напевая, она занималась волосами хозяйки, умащивая их маслом и расчесывая. Когда Аки вошел, девушка вскинулась:

— Что тебе нужно? Госпожа занята!..

— Все в порядке, Демодика, — спокойно сказала Медея, махнув рукой. — У Аки ко мне есть дело. Я разрешила ему приходить, когда нужно.

— Тогда