Наследие войны - Уилбур Смит

был найти свою цель.

Это не заняло много времени. Человек, на чьем слове держались все вокруг, был не самым крупным в группе, но он выделялся для Бенджамина, как профессор на обходе палаты, окруженный студентами-медиками. Даже когда некоторые из этих студентов были гигантскими регбистами, профессор всегда был боссом.

- "Да, это он", - подумал Бенджамин, прижимая винтовку к плечу и глядя в прицел. Он вспомнил все те времена, когда ездил на охоту в качестве гостя Кортни. Ему было достаточно трудно убивать животных. Но убить другого человека было неизмеримо хуже. Это противоречило его принципам, его обучению, даже Клятве Гиппократа.

- Сначала не причиняй вреда, - потребовала клятва.

Но Кабайя, несомненно, был тем, кто это делал.

- "Ты просто вырезаешь рак", - сказал себе Бенджамин. Он успокоил дыхание, позволил своему пульсу упасть настолько низко, насколько позволял адреналин в его организме ... и нажал на спусковой крючок.

Кунгу Кабайя наблюдал за последствиями перестрелки, которая происходила, казалось, целую вечность с тех пор, как он приказал грузовикам приблизиться к дому. Однако, взглянув на часы, он увидел, что прошло всего десять минут. За это время регулярные сообщения, которые он получал с линии фронта, сообщали ему, что его люди сократили число белых взрослых с девяти до пяти, а также уничтожили чернокожих слуг.

Что еще более важно, каждое из нападений заставляло защитников дома расходовать боеприпасы. Де Ланси предупредил его, что у Мбого такой же прекрасный арсенал, как у любого человека в Кении. Но даже он не был готов к полномасштабной битве. В любом случае Мбого либо умирал, либо был мертв. Белое стадо потеряло своего быка. Теперь они будут пугать скот.

Кабайя приказал половине людей, стоявших с ним у рощи огненного дерева, обойти дом сзади и усилить атаки на кухню.

Затем человек, стоявший рядом с ним, внезапно упал лицом на землю. Когда он лежал там, крича, Кабайя увидел дыру, пробитую в пояснице. Слева от себя он услышал отзвук ружейного выстрела. Один пистолет, один стрелок. Недостаточно, чтобы изменить ход боя.

Если только следующий выстрел не попадет в меня.

- ‘Бегите!’ крикнул Кабайя. - Ко мне! Шевелись, шевелись, шевелись!

Бенджамин тихо выругался. Еще один человек в самую последнюю секунду оказался на линии его огня и получил пулю, предназначенную главарю, который теперь бежал по роще к дому, окруженный своими людьми и удаляясь от Бенджамина с каждым шагом.

Пора искать новую позицию для стрельбы.

Кабайя привык находиться на волосок от смерти. В ходе бесчисленных перестрелок вокруг него падали люди, но он всегда выходил невредимым, как человек, который может пройти сквозь бушующее пламя, но никогда не обжечься. Этот опыт не встревожил его, но привел в восторг.

Поэтому на лице Кабайи была улыбка, когда он бежал по подъездной дорожке к входной двери. Он представил себе, каково это - владеть таким домом, как этот, с таким количеством земли вокруг. Когда-нибудь у таких людей, как он, будет такая собственность. Но для того, чтобы этот день настал, старый порядок должен был быть разрушен, и на его место должен был прийти новый.

Эта борьба приблизит Кению на один шаг к этому дню.

Пришло время нанести убийственный удар.

Он прошел через парадную дверь в дом, который вот-вот должен был принадлежать ему. Он убьет белых людей внутри и их слуг. Всех их. Каждого мужчину, женщину и ребенка.

Для Бенджамина логика была бесспорной - если роща была лучшим местом для лидера Мау-Мау, чтобы руководить битвой, то это было бы лучшее место для него, чтобы наблюдать за ней. Оттуда он мог решить, куда двигаться дальше. Не было никакого смысла ему самому бросаться в бой. Он просто умрет, ничего не добившись. Но принцип "одна цель, одна винтовка" все еще оставался в силе. Если бы ему удалось еще раз выстрелить в лидера и на этот раз убить его, он все еще мог бы все изменить.

Бенджамин ускорил шаг, направляясь к огненным деревьям. Он был в сотне ярдов от холма, когда услышал шум двигателей, приближающихся к нему на полной мощности.

Он не видел никаких огней. Двигатели становились все громче.

Бенджамин посмотрел в направлении звука, а затем увидел черные силуэты двух автомобилей, судя по виду, "лендроверов".

Они пришли на помощь людям в доме или укрепили Мау-Мау?

Мау-Мау не водят "Лендроверы"!

Силуэты перестали двигаться. Тени затихли.

- ‘Сюда, сюда! - крикнул Бенджамин по-английски.

Мгновение спустя он увидел вспышку, похожую на зажженную спичку, и в то же время услышал выстрел из пистолета и скулящий, жужжащий, трепещущий проход пули, которая, казалось, прошла в усе его черепа.

Бенджамин поднял руку над головой и крикнул: - ‘Не стреляйте! Я врач!

Он услышал женский голос. - ‘Бенджамин?

- ‘Шафран! - отозвался Бенджамин.

Он направился к машинам, и к нему подбежала женская фигура.

- ‘Что происходит? - спросила Шафран, сжимая его плечи, ее голос был напряжен от беспокойства. - Мы не опоздали?

- Я не знаю. Мау-Мау в доме. Стрельба прекратилась. Но я не знаю, почему. Я чуть не убил их предводителя, но ...

- А как насчет моей семьи? Шафран перебила его:

Бенджамин пожал плечами. У него не было для нее ответа.

Прежде чем Шафран успела сказать еще хоть слово, стрельба из дома внезапно возобновилась. Ей пришлось кричать, чтобы ее услышали, когда она сказала Бенджамину: - "Вот так! Мы идем жестко и быстро!

*

У Герхарда остался один патрон в винтовке, плюс пистолет Гарриет и запасные патроны. У него была панга, которую он забрал у мертвого Мау-Мау, но он понятия не имел, как использовать ее в бою. Он посмотрел на клинок, заткнутый за пояс, и напомнил себе, что в детстве его заставляли брать уроки фехтования - думай об этом как о короткой сабле.

Машраф выстрелил в последний раз. Кабайя отдал приказ, и внезапно по лестнице сбежали люди, перепрыгнули через балюстраду и приземлились перед ним. Другие перепрыгивали через обеденный стол и бежали по коридору. Один или двое несли ружья и стреляли, когда они приближались, настолько обезумев от жажды крови, что им было все равно, попадут ли они в своих людей. Остальные размахивали ножами и