Лестница на шкаф - Михаил Юдсон

— Воеватель! Выслужился на ровном месте, небось? Помкомвзвой, никак?

— Как зовут тебя, Страж — Ил? А как имя меча твоего — Абрам Моисеич?

— Нуте-с, расскажите нам по порядку, как аразы кулаками машут…

Ил вздохнул:

— У них большой палец на лапах не отставляется.

— И что?

— А то, что они кулак вообще сложить не могут.

— И как же?

— Так, царапаются, визжат… вгрызаются…

— Да-а, не скучно жилося на Страже… Эх, в тех Садах за огненной рекой! Аразских душ-то много погубил?

— Да нет, — скромно отвечал Ил. — Отваживали, в основном.

Ялла Бо вмешался:

— Ил у нас, клянусь вашими бородами, садовникер бывый, скимен пустыни! Труженик-аразопас. В поте лица, по присловью, ел лепеху лехема. Настоем пустырника вспоен! В земле зноя конуру сторожил. В огне невидимых боев. Опаленный… Заслуженный Страж, отмечен грамотой…

— Грамотой, говорите, отмечен — буквы рисовать обучен? Так тогда ему прямая дорога все это дело на письме с похмелья отобразить. «Гноя аразов. Полгода в строю», сторожевые мемуары, эдакие аразески-побрехушки…

Пиит заявил авторитетно:

— Араз есть колоссальное создание простонародного воображения. Просто народ-то у нас дурак…

— Не-ет, не скажи… Народ не дурак! Народ — дебил! Различай… А то залил веки…

— Дурость — формочка существования разумной материи…

Кто-то зевнул задумчиво:

— А я вот читал молву, что аразы холодца не переваривают — застывают, впадают в спячку…

— Не холодца, умань-матушка, а холода, — скривясь, поправил пиит. — Тикун тебе на язык! Это просто атас, я с вас худею! Холодец — это блюдо такое москвалымское… По праздникам наступает, под помост подают. Всей страте избранной, стюдень-юдень… Поем я экстаза! Ты едал, Ил?

Ил кивнул:

— Не раз. Прямо из таза. И из голов ел, и из ушей с хвостами, и из копыт тоже ел… Приходилось, так и ел. Вкусно, что же не есть…

Но его уже не слушали. Беседа, шумя и раскалываясь на перекатах и порогах — прыгающий, рыгающий поток, плес бессмысленный, стремнина мимоползущая, — утекла дальше. Та же болтливая вода в старицах и бочагах — обычная облыжная обеденная диаложь — ложечки в осадок! Использовали, конечно, и надлингвистическую кинетику, внеречевой ряд — мимику, движения бровями, ушами, всем корпусом головы, а также жестикуляцию. С выкаченными глазищами, воздев палец, брызгая слюной, кричали:

— Ел, едомый, ест, есть… Сутяра не в том, есть ли на свете господнем аразы, их нет, это да, но вот какие они — добрые или злые, просто злые или совсем зловещие — вот что в первую голову важно…

— А ежели аразов нет, их следовало бы придумать… И приручить…

— И кто они будут, по-вашему, землерои или скотоворы? Сидни или непоседы?

— Они бы, дубинушки, были рабсилушкой. Рыли бы канавки…

— Я себе представляю. И чем — совочком?

— Мотыгами, глядь. Они, полудохлые, если хотят жить обоснованно, должны вкалывать — копать Большую Канаву. Гурьбой и гуртом. Работать артельно под нашим надзором — копать и копать!

— Абрам в окопе, а араз в рабкопе!

— А еще, добавлю мазок, они месили бы грязь, лепили из нее внушительные кирпичи, волокли их на носилках и клали Стену Шу, огибающую мир… Подобно великому Наивному Нави…

— Аразская архитектурка! По ним Стена плачет! Пусть тешатся…

— Я против. Канава важнее. Вы знаете, что в Республике вода на донышке? Северное озеро пересыхает… Скоро в море мыться придется и там же пемзой бельишко стирать… Нужна всеохватывающая система Голдомор-Каналов, циклопических ирригационных сооружений…

— О, какой грандиозный, Лазаря достойный замысел — мосты в пустыне! С последующим орошением! Цветущие Города-Сады! Созревающие предпосылки! Трудовые полчища одомашненных аразов, обученных мирным искусствам! Вот так у нас!

— Силенки не те. Араз разве работает, как бык? Увы, он вял, работает как бы, абы как… На лопату опирается.

— Напрасно вы думаете. Возможно, раньше, в пещерах, средь коз, спустя рукава… Теперь же у них навыки развились, прямохождение с тачкой, поисковая активность — где бы притырится и покемарить…

— Что за примитивная постановка лавки, а вроде собрались разумные люди, и на тебе — планово копают Канаву, на аразах воду возят… Выполним — и поймем! Вспомните, по Кьернегоро и Фридману аразы — понятие эфемерное, это, скорее, экономический термин, тягловая сила торговли ими. «Аразы — финики — аразы» — вот схема. Рыцарские рыночные отношения, кисейные барыши. Давар — товар — навар…

— А я говорю — никаких! Они должны рыть и рыть, глядь! А как выроют — мы их уроем! И отпоем!

Все грохнули смехом (а кои — и горохом), хватаясь за бока.

«Свершилось, — уныло сверкнуло в голове у Ила. — Набухались в лоскуты! За Цфат поехали, мафусаилы подростковые! Крепко налакались, в лоск. Набирались постепенно, мал-помалу, пьяниссимо — и вот нажовкались, словно и не жрали множественную закусь, а занюхивали мануфактуркой. Смотришь — ан глаза уже вразброс. Троицца! Ишь таращатся елейно — смесь араза с образами…»

— Не наливай ты им больше вина, Ил, — буркнул пиит. — Суши чашу. Пусть сидят на еде и воде.

А Ил, между тем, замечал за собой, что машинально захватывает черпаком пустоту — тоже хорош. Виноват, нахлебался. Дошел заодно. Провалитесь вы все в Бур, на цементное дно, изходяги правоверные!

Верхние конечности пожирателей еще пытались сцапать пищу, совершали шарящие движения в поисках кушаний, но уже замедленно, сонно. Рты обвисли полуоткрыто, прося каши, и вылезал язык. Речь разваливалась:

— Ему — читай, ну, он тык-мык, ни лыка, чпок, лексемы кряк, унесло вбок — брык…

— Откуда людишки? Из плену, вестимо. Ну, нате вам Книжку…

— Эх, деревянное железо! Как кедр — мудр, как дуб — нов! В корнеплодах до хрена дриад! Дед тянул репку — эвося, реб Зуся!

— Молчи, раб! Не смей.

— Нишкни в законе, низший!

— А ты, значит, великанец… нет, стой горой, а впрочем… Олим-по-по… жил тут влез здесь… Гар кан — тю!.. Ностальгия по чужбине…

— Боженьки мои! Пан, та грю — Эль! Готеню!

— На абрам-брамс-эль — бочонок бумс! — курс к ребе, к гребле, к рабле…

— Глас не тот галс, не на те грабли… Тонкость!

— Все мы, кормовые, вышли с Носа… Ну и кто мы после этого?..

— Дураки на корабле размечтались об земле… Бегут с! Хахамы в блохах! На зов!

— Ну-с, слушай, Адонай Элоэйну!..

— Не нукай, не запряг…

— И это самое, как его, нагло и наглядно демонстрирует, что аразы строят козни. Зодчие, глядь! Спасу нет и сносу! А я вам так скажу, земляк, вы сами кто будете, вы, с позволения сказать, не араз?