Развороченная могила - Джоан Роулинг

сделала дальше, но Эмили издала вздох, похожий на боль.

— Тебе нужно есть овощи, — сказала Бекка, ее грозный голос был неузнаваем по сравнению с тем ярким тоном, которым она обычно говорила. — Слышишь? И ты будешь работать на овощной грядке, и тебе это понравится, или я расскажу Совету, что ты сотрудничала с Кевином.

— Не расскажешь, — сказала Эмили, теперь уже всхлипывая, — не расскажешь, чертова трусиха, потому что ты знаешь, что я могу им сказать, если захочу!

— Если ты говоришь о Дайю, то продолжай. Я сообщу об этом разговоре папе Джею и Мазу, так что…

— Нет… нет, Бекка, не надо…

— Это мой долг, — сказала Бекка. — Ты можешь рассказать им, что, по твоему мнению, ты видела.

— Нет, Бекка, пожалуйста, не говори им…

— Могла ли Дайю стать невидимой, Эмили?

Наступило короткое молчание.

— Да, — сказала Эмили, ее голос дрожал, — но…

— Либо она могла, либо нет. Что?

— Она… могла бы.

— Правильно. И чтобы я больше никогда не слышала от тебя ничего другого, ты, грязная маленькая свинья.

Робин услышала шаги, и дверь хижины захлопнулась.

Глава 59

…Для вдумчивого человека такие события — серьезные предзнаменования, которыми он не пренебрегает.

И-Цзин или Книга Перемен

К покупке веревки братьями Фрэнк, переодетыми в сомнительную одежду, добавилось приобретение очень старого фургона. Учитывая продолжающееся наблюдение за домом актрисы и предыдущие судебные заседания по обвинению братьев в сексуальных преступлениях, Страйк пришел к выводу, что эти двое действительно могут планировать похищение. Он во второй раз связался с полицией, передал им последнюю информацию, включавшую фотографии обоих братьев, скрывающихся в доме клиентов, и предупредил Ташу Майо о необходимости принять все возможные меры предосторожности.

— Я бы настоятельно рекомендовал вам изменить свой распорядок дня, — сказал он ей по телефону. — Измените время посещения тренажерного зала и т. д..

— Мне нравится моя рутина, — ворчала она. — Вы уверены, что не относитесь к этому слишком серьезно?

— Шутка будет, если выяснится, что они планируют поход, но в последнее время они определенно усилили наблюдение за вами.

Возникла небольшая пауза.

— Вы меня пугаете.

— Было бы нечестно не высказать вам свое честное мнение. Есть ли кто-нибудь, кто мог бы приехать и остаться с вами на некоторое время? Друг, член семьи?

— Может быть, — мрачно сказала она. — Боже. Я думала, что они просто немного странные и раздражающие, а не опасные.

На следующий день Страйк сидел за столиком в ресторане Жан-Жорж отеля Коннахт, откуда мог наблюдать за выходками богатой матери их недавнего клиента, которой было семьдесят четыре года и которая обедала со своим сорокаоднолетним спутником. Страйк был в очках, которые ему были не нужны, но в оправе которых была спрятана миниатюрная камера. Пока что он зафиксировал хихиканье женщины, особенно после того, как ее спутника в темном костюме, который заботливо помог ей снять пальто и позаботился о том, чтобы она удобно расположилась, обедающие за соседним столиком приняли за официанта.

Понаблюдав за тем, как пара заказывает еду и вино, Страйк попросил салат с курицей и снял очки, положив их на стол так, чтобы они продолжали записывать. В этот момент он заметил очень симпатичную темноволосую женщину в черном платье, которая тоже обедала одна. Она улыбнулась.

Страйк отвернулся, не ответив на улыбку, и взял телефон, чтобы прочесть новости дня, которые неизбежно были посвящены Брексит. Референдум должен был состояться через неделю, и Страйку уже порядком надоело то, как лихорадочно его освещают.

Затем он заметил ссылку на статью, озаглавленную:

Виконтесса арестована за нападение на бойфренда-миллиардера

Он нажал на ссылку. На экране телефона появилась растрепанная Шарлотта рядом с женщиной-полицейской на темной улице.

Бывшая “девушка девяностых” — 41-летняя Шарлотта Кэмпбелл, ныне виконтесса Росс, была арестована по обвинению в нападении на 49-летнего американского отельера-миллиардера Лэндона Дормера.

Соседи Дормера по району Мэйфэр вызвали полицию рано утром 14 июня, обеспокоенные шумом, доносящимся из дома. Один из них, попросивший не называть его именем, рассказал The Times,

Мы услышали крики, вопли и звон разбитого стекла. Мы были очень обеспокоены и позвонили по телефону 999. Мы не были уверены в том, что происходит. Мы подумали, что это может быть взлом.

Росс, чей брак с виконтом Кроем закончился разводом в прошлом году, является матерью близнецов и имеет хорошо задокументированную историю злоупотребления психоактивными веществами. Ранее помещенная в Саймондс-хаус, психиатрическое учреждение, находящееся под патронажем богатых и знаменитых, модель и журналистка, работающая неполный рабочий день, была главной героиней колонок светской хроники с тех пор, как в подростковом возрасте сбежала из Челтенхемского женского колледжа. Сотрудничая с Harpers & Queen и Vogue, она часто появляется в первых рядах на неделях моды в Лондоне и Париже, а в 1995 году была признана самой привлекательной одиночкой Лондона. Ранее у нее были длительные отношения с Кормораном Страйком, частным детективом и сыном рок-звезды Джонни Рокби.

Слухи о скорой помолвке с миллиардером Дормером циркулировали в колонках сплетен уже несколько месяцев, но источник, близкий к владельцу отеля, сказал The Times: “Лэндон не собирался жениться на ней даже до того, как это произошло, но после этого, поверьте, между ними все будет кончено. Он не из тех, кто любит драмы и истерики”.

Сестра Росса, декоратор интерьеров Амелия Крихтон, 42 года, рассказала The Times,

Сейчас это юридический вопрос, поэтому, боюсь, я не могу сказать ничего другого, кроме того, что я уверена: если дело дойдет до суда, то Шарлотта будет полностью оправдана.

The Times обратилась за комментариями к Шарлотте Росс и Лэндону Дормеру.

Под статьей было несколько ссылок: Шарлотта на презентации ювелирной коллекции в предыдущем году, Шарлотта в позапрошлом году призналась в Саймондс-хаус, и приобретение Лэндоном Дормером одного из старейших пятизвездочных отелей в Лондоне. Страйк не обратил на них внимания, а прокрутил страницу назад, чтобы еще раз взглянуть на фотографию вверху. Макияж Шарлотты был размазан, волосы взъерошены, и она вызывающе смотрела в камеру, когда ее уводила женщина-полицейский.

Страйк взглянул на стол, который снимали очки. Пожилая женщина чем-то кормила своего спутника. Когда перед ним положили куриный салат, зазвонил телефон. Узнав испанский код страны, он поднял трубку.

— Корморан Страйк.

— Леонард Хитон слушает, — сказал шутливый голос с сильным норфолкским акцентом. — Я слышал, что вы ищите меня.

— Во всяком случае, для получения информации, — сказал Страйк. — Спасибо, что перезвонили, мистер Хитон.

— Я никого не душил. Я всю ночь был дома с женой.

Очевидно, мистер Хитон считал себя в некотором роде шутником. Кто-то — как предположил Страйк, его жена — хихикал