В шаге от вечности - Алексей Алексеевич Доронин

твердолобые из местных бросали приезжим (которым такие вещи претили): «Вы здесь никто и мы вас не боимся!».

Под восторженные крики толпы, всадники ночного города с визгом, ревом и гиканьем садятся на своих «коней», раскрашенных в их индивидуальные цвета, тюнингованных настолько, что те уже слабо напоминали исходную модель.

Несколько девушек среди них тоже были. Латекс, шелк, черная кожа (искусственная, а может, снятая с настоящих животных). Или их собственная кожа, покрытая вместо одежды краской, иногда светящейся. Выдающиеся формы, проколотые пирсингом в разных местах. Покрытые узорами меняющихся татуировок или других украшений.

Даже война была недостаточным поводом, чтоб отменить это шоу. Шоу должно продолжаться. Всегда.

И вот гонка в небе началась. Множество узких полос расчертили небо. Слово светящиеся жуки понеслись на запад.

Первый заезд. Тысячи зрителей наблюдали внизу на огороженном пятачке под открытым небом, где стояли палатки, напоминающие юрты постъядерных дикарей, и нарочно корявые железные трибуны. И еще миллионы смотрели через спутник. За тем, как гонщики взмывали вверх и спускались вниз словно на американских горках сквозь светящийся тоннель плазменной рекламы, мимо фальшивых небоскребов. И Гарольд тоже смотрел. Ощущение предельной сопричастности нахлынуло на него… и исчезло. Все это было представление. Примерно, как «Титаны рестлинга» не сравнятся с настоящей дракой на пустыре рядом с мусорными баками, когда ломают кости, выдавливают глаза, разбивают обрезком трубы череп и выпускают электроножом кишки.

Настоящую жизнь и смерть он видел.

Второй круг. Самоубийственная скорость и лавирование среди воздушных маяков. Средняя скорость — три сотни километров в час. Но казалось, что они летают как разноцветные ракеты и выдают все семьсот миль.

И вот на третьем круге один из всадников, точнее, всадница, вырвавшаяся вперед, вдруг, потеряв управление, влетает прямо в стеклянную стену небоскреба, похожего на гигантский палец.

Кто-то в чате ахает. Другие смеются: новичок. Ничего не знает.

А гонщица через секунду уже прошила здание насквозь. И появилась с другой стороны, целая и невредимая, хотя и потеряв скорость. А ее мотоцикл уже под дистанционным контролем распорядителей гонки. За такое сразу засчитывается поражение. Это считается вылетанием с трассы.

Миражи. Между настоящих небоскребов им летать бы не позволили. Вскоре транспортное средство уже плавно спускалось к земле. Его пилотесса выбыла из гонки, по случаю чего наверняка напьется в каком-нибудь баре. Но еще хуже тем, кто на нее поставил.

Пусть радуется. Неделю назад одного парня на китайском чоппере отскребали от асфальта. Он разогнался до такой скорости, что халтурно собранный движок не выдержал и развалился. И никакие средства безопасности не сработали.

Тогда этот никому не известный дилетант порадовал публику. Люди ждут таких редких зрелищ всегда, и те набирают больше просмотров, чем круг почета победителя. Примерно за такими же эмоциями люди смотрят репортажи с театров войны. И записи любительских каналов оттуда. Вроде мексиканского канала «выжившие», вещавшего из Мехико, где была настоящая Голгофа.

Спрос находится даже на записи из пыточных подвалов. Им очень радуются снафферы. Говорят, у самых отмороженных полевых командиров, бывших мафиозных боевиков, предавших своих боссов в пользу главарей «Трудового Авангарда» — есть и такой источник дохода. А не только выкупы и наркотрафик. Однако и про «матадоров» он такое слышал.

Хотя адские гонщики изображали из себя нарушителей спокойствия, все мероприятие было законным. Разрешение имелось, имелся призовой фонд и нехилые деньги от рекламщиков. А риск был не больше, чем у «Формулы-1». За ними не гнались полицейские дроны. Если кто-то из них вздумает чудить, подниматься выше, мешая пролету воздушных судов или спускаться к земле — его мигом возьмут под контроль с поверхности и аккуратно посадят в штрафной полицейский ангар, а протокол для него уже будет к этому времени готов. И вряд ли он когда-нибудь еще взмоет в небо. Хорошо еще, если не сядет в тюрьму.

Ведущий — негр, наряженный в Барона Субботу, что-то орал. Новый лидер заезда, мужик с мертвенно-бледной кожей и длинными черными волосами, похожий на вампира или скелета, тоже кричал и подвывал, на его чоппере была изображена гитара из костей и черепов. И это не V-реальность, это все не виртуальное, а нарисованное красками.

Но скучно. Черт побери, скучно. И никакие гонки, скачки и фальшивые перестрелки, никакие возбуждающие вещества не взбодрят кровь. Потому что все это обман.

«Может, «лотос» себе установить? И стать тупым счастливым растением».

Нет уж. Это дорога в один конец. Для таких как он. Слабые могут барахтаться и мяться как пластилин. А твердые ломаются пополам. Все-таки он не резина и не каучук. Он режущее стекло. Или чудовищно твердый на сжатие, смертельно острый на краях, но хрупкий при ударе или падении алмаз.

Австралояпонцу вдруг подумалось про печальные вехи жизни. «А вот эту книжку комиксов я читал, пока моя мать еще была жива». Эту мангу про эльфов и чародеев ему потом очень хотелось выкинуть.

А вот обратное — не работает. «Эту рубашку я купил, когда мне было так плохо. Но сейчас-то все хорошо, хе-хе».

Не останется в памяти такая рубашка. Никогда.

И вот сейчас у него появилась новая веха. Отказ. Женщина, которую он вторую в жизни после чудовищно долгого перерыва полюбил по-настоящему, показала ему тщетность попыток обрести именно то, что ему важно. А может, и в первый, если отбросить детские глупости.

«Надо не забыть сменить статус в сети и выложить пару глубокомысленных фраз и мрачных пейзажей», — хмыкнул он.

Шутка, конечно. И ему подумалось, что у каждой эпохи — свои ритуалы для разных событий, которые сопровождают жизнь человека. Обряд инициации воина племени. Посвящение в рыцари. Простыня, вывешенная после брачной ночи. Вызов на дуэль. Плакальщики на кладбище.

А сейчас ритуал — запостить популярное 3-D видео и глубокомысленную фразу. Например: «наконец-то нашел смысл жизни». Или наоборот: «понял, что жизнь бессмысленна и всех ненавижу».

Но последнее — уже перебор. После этого к человеку обычно выезжала полиция даже в самых либеральных странах, чтоб не допустить еще одного суицида или щутинга.

Да что ими вообще движет, этими шутерами? Гарольд никогда не понимал, как можно убивать кого попало.

Гонка закончилась. Народ разошелся. Остались только пустые пивные банки, стаканчики от попкорна, которые распадались на глазах и другие предметы, которые не разлагаются. Но все это скоро уберут роботы-мусорщики.

Пора идти дальше по своему пути самурая. Или ронина.

Но время еще оставалось, и чем-то надо было себя занять.

«Где найти самый отмороженный бар в городе?» — спросил Гарольд сеть вслух.

И она дала ответ еще раньше, чем