Магический круг - Кэтрин Нэвилл

Вольфганг впервые сделал паузу и сокрушенно покачал головой.

— Ариэль, если бы ты знала, как я сходил с ума все эти две недели, пытаясь защитить тебя от тебя самой!

От меня самой?! Я чуть не закричала от возмущения.

Совершенно обалдев от таких откровений, я постаралась сохранить благоразумие. Надо подумать, что из сказанного им может быть правдой. Этот тип только что признался, что с самой первой нашей встречи приукрашивал действительность, пока она не стала подобна пестрому гобелену; что за мной весь день следил священник, возможно связанный с торговцами оружием и мафиозной группировкой; что он подговорил моего деда убедить меня оставить наследство в публичной библиотеке. Не упустила ли я еще что-нибудь?

И в самом деле упустила: имелась еще одна деталь.

— Вольфганг, почему ты и Пастор Дарт и, похоже, все в этом мире так жаждут заполучить эти документы? — спросила я. — Я знаю, что они ценные, но неужели они настолько важны, что ради них Под пролетел полмира, чтобы поболтать с тобой пару минут в ночном винограднике? Что за секреты вы могли передать друг другу только в такое неурочное время в глухом месте?

Вольфганг взглянул на меня так, словно ответ был до смехотворного очевиден. Потом он второй раз позвал официанта, чтобы расплатиться.

— В отношении их содержимого мне известно далеко не все, и мои сведения еще нуждаются в уточнении, — сказал он. — Но что касается Пастора Дарта, мне необходимо было рассказать ему, где будут спрятаны эти бумаги, как только я сам узнаю, где ты решишь спрятать их, и, разумеется, это надо было сделать до нашего отъезда в Россию. Как же иначе Дарт мог извлечь их из Государственной австрийской библиотеки, прежде чем кто-то опередит его?

«Оёёй», словечко из лексикона Оливера, мгновенно всплыло в моей памяти. Вергилий, по-видимому, последовал за нами прямо из кафе «Централь» и записал все названия заказанных нами книг, пока Вольфганг принимал их от библиотекаря. От возмущения я просто не могла подобрать слова для характеристики такого поступка.

Мы возвращались к гостинице по узкой улочке, вдыхая влажный ночной воздух с реки, и я вдруг поняла, что мне отчаянно хочется плакать.

Вольфганг как ни в чем не бывало держал меня за руку да еще и пожимал ее.

— Может, прогуляемся немного по берегу? — предложил он.

В конце улицы я увидела блестящие огни l'ile de la Cite — знаменитый парижский остров Сите, казалось, скрылся под водой. «Что за чертовщина?» — подумала я в безмолвном отчаянии. Мне оставалось лишь надраться до чертиков — или напоить Вольфганга, если он быстро не предоставит мне какие-то приличные объяснения. Теперь меня совсем не привлекала перспектива уикенда в Париже в компании Вольфганга. Как раз сейчас мне хотелось пристрелить его. Я испортила все, ради чего Сэм рисковал жизнью, а ведь Лаф советовал мне: «Всячески остерегайся мужчин, пока точно не разберешься, в какую ситуацию они тебя втягивают».

Ну, теперь-то я точно знала, во что меня втянули, однако — Боже, помоги мне — не имела ни малейшего понятия, как выкрутиться из этой ситуации. Я судорожно пыталась собраться с мыслями. Я по-прежнему ничегошеньки не знала об этих чертовых манускриптах! Меня уже выворачивало наизнанку от одной мысли о них. Но эта ночь еще не кончилась, и я поклялась себе, что до рассвета добьюсь хоть каких-то честных ответов.

Мы прошли по набережной, глядя на подсвеченный фасад Нотр Дам, высившийся на другом берегу Сены, и на его древнюю увитую плющом стену, сбегавшую вниз к струящейся реке.

— Ариэль, — сказал Вольфганг, поворачивая меня лицом к себе при свете ночной иллюминации. — Ты говоришь, что страдаешь, когда я обманываю тебя. Но теперь я сказал тебе правду, а ты все равно мучаешься. Я так люблю тебя… ну скажи же, что мне еще сделать или сказать, чтобы порадовать тебя?

— Вольфганг, ты только что рассказал мне, что вместе с каким-то мафиози и моим шефом Пастором Дартом обманул и предал меня, что ты выдал им все, что было так важно для Сэма, из-за чего он, возможно, расстался с жизнью. Неужели ты рассчитывал, что это порадует меня? Может, я и могла бы порадоваться, если бы ты рассказал мне правду — по собственному почину для разнообразия, — а не вынуждал меня выпытывать у тебя сведения, которые ты упорно скрывал якобы ради «моей пользы». Я хочу, чтобы ты рассказал мне прямо сейчас, что именно тебе известно о манускриптах Пандоры, как они связаны с Россией, Центральной Азией и прочими ядерными заморочками и, главное, какую роль ты и твои приятели играют во всем этом деле.

— Похоже, ты ничего не поняла из того, что я сказал, — огорченно заметил Вольфганг. — Прежде всего, я не говорил, что Вергилий работает на мафию, просто его родственники занимаются поставками оружия — а это большая разница. Я сказал, что твой дядя мог слышать о нем в связи с разговорами о мафии, поскольку людям типа Вергилия часто приходится общаться с такими людьми ради собственной безопасности. То же самое происходит в моей конторе: если бы мы относились к торговцам оружием как к врагам, то вся их деятельность ушла бы в подполье и мы потеряли бы хоть какую-то возможность контроля за контрабандой, который является нашей главной целью… мы закрыли бы для себя все ходы. Но раз уж ты сказала о предательстве, — добавил он, — то, значит, многого еще не понимаешь. Насколько я понял, есть некая организация, члены которой следили за Сэмюэлем Беном начиная со смерти его отца Эрнеста. Временами они даже приглашали твоего кузена поработать на них, чтобы завоевать его доверие. Но в итоге, как мне кажется, именно они и убили его. Эти люди утверждали, что работают на правительство США, но фактически этой международной конторой заправляет один деятель с весьма пухлым досье. Зовут его Терон Вейн. Когда я ездил по делам перед нашей встречей в Солнечной долине, мне удалось разузнать кое-что об этом человеке. Во-первых, он был в Сан-Франциско, когда умер твой кузен. Они работали вместе над одним заданием. Во-вторых, этот Вейн ушел в подполье сразу после смерти Сэма и больше не высовывается. В-третьих — и тут ты должна поверить мне, Ариэль, — Оливер Максфилд еще до вашего с ним знакомства был приспешником этого Терона Вейна. Максфилд прибыл в Айдахо, обеспечил себя работой, а также подружился с тобой по одной-единственной причине: только с твоей помощью он мог подобраться к твоему кузену Сэму.

Я была просто ошеломлена. Сэм говорил мне, что работал с Тероном Вейном в течение десяти лет. Этот человек взял его на работу прямо с университетской скамьи, так же же как меня Под. Я знала, что Терон Вейн был в Сан-Франциско во время «смерти» Сэма, поскольку — согласно словам Сэма — именно Терона и убили вместо него! А в том таинственном сообщении, что прислал мне Оливер через Лафа, он также признавался, что работает на Терона Вейна.

Задним числом могло показаться странным, что наши с Оливером резюме так отлично подошли друг другу, что пять лет назад нам с ним поручили разрабатывать общий проект. Не говоря уже о том, что ему удалось уговорить меня поселиться в цокольном этаже его дома, соблазнив дешевой арендной платой, изысканными ужинами и готовностью в случае необходимости присмотреть за моим котом, он вдобавок очаровал меня фантастическим сном, в котором я в образе Девы Марии выигрываю у знаменитого пророка Морони в пинбол!