Тимереки - Лаванда Риз

– Спасибо, драгоценный, за столь исчерпывающий ответ. Но я успокоюсь, когда увижу твоего отца. Поэтому желаю вам крепкого сна, и отправляюсь на его поиски.

Но Кей не пришлось далеко отлучиться от дома. За поворотом, в слабом свете факела, она заметила одинокую фигуру, неторопливо возвращающегося Рагнара.

– Я знал, что где-то на полпути встречу тебя, – устало проговорил он. – Прости, что заставил тебя ждать.

– Я беспокоилась. Мне тяжело видеть тебя таким, скажи любимый, что случилось? – Кей ласково погладила его по щеке.

– Страшного ничего, – целуя её руку, ответил Рагнар, – Давай оставим все хлопоты на завтра. А сейчас вообще не будем говорить о проблемах, хорошо? Я так устал, и так соскучился по тебе. Мне хочется обнять тебя и крепко уснуть под тихое биение твоего сердца.

Она только нежно прижалась к нему, не сказав ни слова. Кей чувствовала, что её вопросы только добавят ему мучений, и то, что так сильно тревожит его сегодня, обязательно всплывет … завтра.

Аядар вернулся в город, когда рассвет только-только окрасил небо серым цветом. Чтобы не тревожить сладкий утренний сон обитателей своего дома, он направился в храм, и явился уже тогда, когда Кей усадила всех завтракать. Женская интуиция не обманула Кей, во взгляде сына она увидела то, что ни вызывало сомнений. Ей снова нужно будет тревожиться.

– Доброе утро, сынок! – дрогнувшим голосом, проговорила она.

– И вам всем доброе. Хотел сообщить новость. Сразу предупреждаю, что это моё твердое решение и моё искреннее желание, и любые противоречия я буду воспринимать как унижение. Сегодня Фанфарас откроет проход в мир Лукаша. Но он пойдет туда не один. Вместе с ним пойду я и отряд моих воинов. Если не помочь Лукашу освободить из плена его родных и не вернуть ему право наследия на управление провинцией – он погибнет. У него слишком много врагов, а сторонники не зная, что он жив, затаились в черных запрудьях дикого леса. По их закону порядок можно восстановить, только отвоевав свои права. Мы будем сражаться с лугару по их законам. Будет битва, в которой я рассчитываю остаться победителем, потому что воспользуюсь моментом неожиданности. Лугару кровожадны и опасны, я осознаю это, поэтому я выбрал двенадцать самых сильных и отчаянных воинов, которые вызвались мне помочь. Шестеро из клана волков и шестеро легалотов, ещё я и Лукаш. Не нужно сомневаться в моём благоразумии, я прошу понять меня, понять мои чувства. Я должен помочь другу, хоть он и не просил меня об этом. Это мой человеческий долг.

Кей трясущимися руками поставила на стол кувшин и посмотрела на Рагнара. Тот опустил глаза. Повисло немое молчание. Ялуна в оцепенении смотрела на брата округлившимися глазами. Маридас переводил озабоченный взгляд с матери на Аядара. Непреклонное заявление Аядара лишало смысла высказывать какие-либо возражения. Кей взглянула на Аядара испуганными и печальными глазами, и, сглатывая непрошеные слёзы резко развернувшись, удалилась в свою комнату, так и не сказав ему ни слова. Ялуна поднялась и отправилась следом за матерью.

– Вот видишь, это твой выбор, и, не смотря на весь ужас создавшегося положения, никто тебе не возражает, – произнес Рагнар. – Вчера я сказал тебе, всё, что я думаю. Я буду молить Аша, чтобы вы вернулись живыми. Я проведу обряд, чтобы быть услышанным верховной справедливостью, чтобы осветить ваш путь благословлением небес. Береги своих воинов, Аядар. Ты сильный воин, будь ещё и мудрым. В битве слушайся разума, а не пылкого сердца. …Она успокоится. Простишься с ней перед самим уходом. А сейчас мы, пожалуй, пойдём. Нас ждут дела, Мирадас.

Проходя мимо брата, Мирадас остановился и крепко обнял его.

– Удачи тебе, Аядар. Мысленно я буду с тобой. Ты справишься, я уверен в этом. Ты славный воин, у тебя крепкая рука и знания магии пилигримов. Возвращайся поскорее.

Оставшись наедине с Майей, Аядар открыто взглянул ей в лицо. Она еле дышала от колотившегося внутри испуганного сердца. В её больших голубых глазах застыло недоумение и грусть. Она даже не пыталась улыбаться. Их взгляды встретились, и Аядар грустно усмехнувшись, проговорил:

– А что ты мне скажешь? Осудишь или поймешь?

– Ты всё время кого-то спасаешь, это не плохо, но кто спасет тебя, Аядар? – тихо произнесла она.

– Вчера я услышал от жреца, что воина в бою спасёт то, ради чего он живёт, и искренняя любовь, которая будет хранить его на расстоянии. От себя я добавлю, что ещё помогает воля к жизни, а я очень хочу вернуться. – Аядар сел рядом с ней. – Ведь я дал клятву опекать тебя, заботиться о тебе и сделать тебя счастливой, – с иронией добавил он.

– Даже не знаю, как у тебя это получится! – слабо улыбнулась Майя. – О тебе говорят ты вольный ветер, ни к чему не привязан, ищущий приключений и подвигов. Зачем тебе заботиться обо мне, тем более что я и сама могу о себе позаботиться. И в тягость быть тебе я не хочу.

– Почему же не привязан, я люблю свою семью, свой народ. У меня непокорный нрав, но я предан тем, кого люблю. И слово я своё всегда держу. А значит, тебе не избежать моей заботы. Дай мне свою руку! – Аядар развернул её ладонь и, погладив большим пальцем её мягкую кожу, всмотрелся в рисунок линий.

Майя заворожено глядела на его сосредоточенное лицо, как дрожали его пушистые ресницы и чуть заметно шевелились губы. Она смотрела на его профиль, ощущая тепло его рук, и её сердце невольно потянулось к нему с небывалой ранее силой. В последнее время, её мысли и так кружились вокруг него одного, а сейчас она почувствовала, что этот человек, в этом большом и не познанном мире стал для неё самым важным, самым главным человеком в её теперешней жизни, она чувствовала, что дорожит каждым моментом, проведенным вместе с ним.

Аядар поднял на неё свои загадочные теплые глаза и, не выпуская её руки, произнес:

– Интересная у тебя будет жизнь, … прямо как у меня. Хочешь узнать подробнее?

Майя отрицательно покачала головой, не спуская с него глаз.

– Пусть и радость, и печаль случатся сами собой. Всё знать о своей жизни это тяжело, никакой радости от неожиданных сюрпризов.

– Я согласен с тобой, только линии не бывают постоянными, от наших поступков они меняются. Но что бы ты ни делала в своей жизни – у тебя на сердце лежит только одна любовь.

– А у тебя? – Майя наклонила на бок голову, забавно морща лоб.

– И у меня, – тихо ответил Аядар, улыбаясь одними глазами, отпуская её ладонь.

Майя в нерешительности протянула руку и осторожно коснулась его плеча:

– Ты не знаешь точно, когда вернешься?

Аядар отрицательно покачал головой.

– Но ведь ты обещаешь мне себя беречь? – почти прошептала она.

Аядар кивнул, повернувшись к ней в пол оборота, затягивая её в омут своих лиловых глаз.

– Я … я хочу сказать тебе, – Майя тяжело вздохнула и очень тихо добавила, – Что не только тимереки определяют свою … любовь с первого взгляда. Я буду ждать тебя, Аядар, сколько бы ни пришлось. Я верю в тебя, и буду очень надеяться, что любовь любящих тебя людей сохранит тебя в этих сражениях. … И хотя мне очень страшно за тебя, я очень хочу, чтобы ты вернулся. Потому что ты мне очень дорог, – последние её слова можно было только разобрать по губам. Но Аядар все прекрасно расслышал. Он на секунду прикрыл глаза и улыбнулся. Затем, нежно проведя кончиками пальцев по её щеке, мягко проговорил: