Призрак страсти - Барбара Эрскин

Силами тех, кто еще мог стоять на ногах, помещению был придан жилой вид. Из мебели были только доски, положенные на ящики, но для того, чтобы согреть пол, принесли сено, шкуры и овечью шерсть, и вино было хорошим. Единственной едой были холодная баранина и рисовый хлеб, но их было вдоволь. Ели они из оловянных тарелок на доске вместо стола.

– Я понимаю, почему этим людям приходится напиваться, – заметил Джон. Опершись локтями о колени, он сидел, обгладывая баранью кость. – Боже милостивый, это же дикое место. С чего вы взяли, что строительство здесь завершено? – поднеся кубок к губам, он насмешливо улыбнулся ей, и Матильда почувствовала, что краснеет.

– Нам сообщили, что здесь все закончено, сэр. Счетов за камень больше не было, – она потягивала вино, чувствуя, как приятное тепло разливается по телу.

– Насколько я вижу, весь камень здесь. Он сложен во дворе. Но замок построен меньше, чем наполовину, – Джон бросил хрящ в огонь. – Ни часовни, ни склада, ни внутренней стены, вообще никаких зданий, кроме башни. Только фундаменты. Я их заметил в темноте.

Матильда пожала плечами.

– Сэр Уильям будет в ярости, когда об этом узнает. А что касается того, что все они напиваются, их нужно за это высечь. Их высекут.

Джон поднял бровь. Он много пил, от крепкого вина лицо его раскраснелось.

– Вам бы это понравилось, не так ли, мадам? Посмотрим, что мы можем для вас устроить. Я намерен сам допросить их, как только рассветет, и они проспятся достаточно, чтобы стоять на ногах. Не беспокойтесь. Их накажут, – он резко встал и швырнул на пол кость. – Теперь о том, как мы будем спать.

Матильда сжала кулаки.

– Я не буду сегодня спать, милорд. Я не смогу. – Едва ли она могла приказать брату короля отправляться спать вниз, среди вони и отбросов. Она могла лишь надеяться на его благородство. – Наши люди вам помогут. Я посижу здесь у огня, – она встала и, решительно повернувшись к нему спиной, протянула руки к языкам пламени.

– Перестаньте, Матильда, это не по-товарищески, – он стоял за ней, и она почувствовала его руки на своих плечах. – Безусловно, теплее всего нам будет, если мы ляжем вместе. – Его пальцы двигались вниз, пока не сомкнулись на ее груди. Она перевела дыхание.

– Это неправильно, ваше высочество, – в отчаянии выдохнула она.

Он развернул Матильду к себе лицом и притянул к себе, пресекая ее протест.

Тело его было молодым и сильным, и, несмотря на свое сопротивление, когда Джон прижимал ее к себе, Матильда почувствовала, что ее собственное тело отзывается на его ласки, истосковавшись по уверенным прикосновениям молодого мужчины, после долгого времени, проведенного с Уильямом. Против своей воли она заколебалась, готовая уступить, ее тело ныло от желания.

Джон торжествующе рассмеялся.

– Наконец-то у нас что-то сдвинулось, мадам. Пойдемте, – он схватил ее за руку и потянул к груде шкур в углу. – Мы не будем потом считать это путешествие неудачным…

– Нет! – Матильда вырвалась из его рук. – Я думаю, сэр, вы не понимаете, что вы предлагаете, – она пыталась говорить как можно увереннее, надеясь, что он не почувствует ее дрожи, когда он схватил ее за руки и снова притянул к себе. Он был очень силен. Его руки крепко держали ее, а лицо находилось всего в нескольких дюймах от ее. – Я жена сэра Уильяма де Броза, а не обычная шлюха, – прошипела она, справившись с приступом слабости. Она сбросила его руки и теперь стояла, выпрямившись, ее глаза метали молнии. – И думаю, сэр, вы забыли о своей супруге. Может, вам следует обратить внимание на нее и получить, наконец, сына, которого вы так желаете.

Последовало долгое молчание. Потом Джон усмехнулся. Она не осмеливалась смотреть ему в лицо, внезапно ужаснувшись дерзости своих слов, и отвернулась. Он тяжело дышал, глаза его сузились, рука стиснула рукоятку кинжала, и она почувствовала, что кровь застыла у нее в жилах, когда он медленно стал расстегивать свою перевязь. Он положил кинжал на импровизированный стол и снова повернулся к ней.

– Может, вы пока и не шлюха, мадам, – проворчал он, – хотя некоторые сомневаются в вашей невинности, памятуя о вашей дружбе с лордом де Клэром – о, да! – он снова рассмеялся. – Вы покраснели и отвели взгляд. Какая скромность, какая застенчивость, мадам! Но ваш язык вас выдает, и, клянусь Богом, я сделаю вас шлюхой! Уверен, сэр Уильям не пожалеет для меня одной ночи, проведенной с его женой. Он мне предан, и вам следует делать то же самое. Когда я стану королем, я не забуду своих друзей, – он направился к ней. – Я также не забуду своих врагов, мадам.

Она попыталась проскользнуть мимо него к арке, ведущей к винтовой лестнице, и убежать, но Джон опередил ее, преграждая путь.

– Кто же вы, Матильда? – прошептал он, тяжело дыша. – Мой друг или враг?

– Ни то, ни другое, ваше высочество. Я жена одного из самых верных подданных вашего брата Ричарда… – Она осеклась, закусив губу, заметив вспышку ярости на его лице, когда она упомянула имя короля, проклиная свою бестактность. – И мы будем служить вам, сэр, если вы наследуете ему, – быстро продолжила она, пятясь назад. – Ваши друзья – преданные друзья… – Она вскрикнула, так как Джон бросился к ней, схватил ее за руку и подтолкнул к куче шкур. Он бросил ее на них, и мгновение стоял над ней с холодным торжествующим видом.

– Так докажите свою преданность, мадам, – выдохнул он.

– Нет! – Она сделала попытку уползти, но тяжелые юбки мешали ей. – Ваше высочество, пожалуйста! Подумайте об Изабелле. Вы нарушаете рыцарскую клятву, сэр…

Ее отчаянная мольба перешла в крик, когда с проклятием он бросился на нее, грубо перевернув на спину, одной рукой зажав ей рот, когда она снова попыталась закричать, другой нащупывая ее горло.

– Замолчи, женщина! – прошипел он. – Ты хочешь, чтобы посмотреть на нас сбежался весь гарнизон?

Она отчаянно сопротивлялась, опасаясь теперь лишь его безжалостных пальцев, сжимающих ее горло. Она хватала ртом воздух, вцепившись ногтями в его руки, не слыша ничего, кроме гула в ушах, и ее сопротивление понемногу ослабевало. Потом все потемнело, и она затихла.

Матильда почувствовала, как ее пошевелили, сняв юбку, рубашка ее была развязана и тоже стянута с нее. Она лежала обнаженная перед огнем, с трудом дыша из-за стиснутого горла.

В темноте она увидела его лицо, склонившееся над ней, с ярко-голубыми, как небо, глазами. Его волосы и борода казались золотыми в мерцающем свете пламени. Потом все потемнело.

Он прижался губами к ее губам, увлажняя языком ее пересохший рот, руки его сжали ее грудь. Продолжая ласкать ее тело, он властно раздвинул ее бедра. Она не сопротивлялась, едва ли сознавая, что он с ней делает. Ее взгляд блуждал по сводам крыши, теряющимся в темном дыму над ее головой, вспыхивающими в отблесках огня и снова темнеющими. Он брал ее снова и снова, казалось, не заботясь, жива она или нет, вымещая свою ярость и похоть на ее покорном теле. Потом он грубо перевернул ее на живот, и снова навалился на нее. Ее сдавленный крик, вызванный болью и унижением, когда он глубоко вошел в нее, был заглушён отвратительной овечьей шерстью, заполнившей ее рот и нос.