Джонни Д. Враги общества - Брайан Барроу

Помощником Лёзера тем вечером был 32-летний Гарольд Кэссиди, двоюродный брат Арта О'Лири, человек трусоватый и к тому же горький пьяница. Кэссиди закончил медицинский факультет университета штата Иллинойс семь лет назад. Ему все время не хватало денег, а бывшая жена донимала его исками об алиментах. Его дело также вел Пикетт. В своем кабинете, расположенном над одним из баров, принадлежавших клану Аль Капоне, Кэссиди делал незаконные аборты и брался за любые дела, которые могли принести деньги. Он уже помогал Лёзеру во время предыдущей пластической операции, а за нынешнюю ему пообещали 600 долларов.

Диллинджер объяснил Лёзеру, что он хочет от операции. Тот ответил, что не видит никаких препятствий, а потом спросил:

— Какую анестезию вам делать — местную или полную?

— Полная — это значит, что я вырублюсь совсем? — спросил Диллинджер.

— Да.

— Арт, ты останешься здесь? — обратился бандит к О'Лири.

— Если ты этого хочешь, Джонни, то останусь, — ответил тот.

— Хочу.

Лёзер спросил, что Диллинджер сегодня ел. Пациент ответил, что только грейпфрут и пару тостов на завтрак. Это была неправда. На самом деле Диллинджер весьма плотно поужинал всего час назад, но ему не терпелось поскорее начать. Лёзер пошел мыть руки в ванную, а Диллинджер снял рубашку и лег на кушетку. Кэссиди разложил инструменты, а затем положил пациенту на лицо полотенце и принялся поливать его эфиром.

— Ты здесь, Арт? — спросил Диллинджер.

— Стою рядом с тобой, Джонни, — ответил тот.

Прошла минута, потом другая, но Диллинджер все еще находился в полубессознательном состоянии. Устав ждать, Кэссиди вылил на полотенце весь остававшийся в банке эфир. Вдруг он заметил, что цвет лица пациента меняется: Диллинджер синел на глазах и вдруг перестал дышать. Кэссиди в ужасе отступил назад и прижался к стене.

— Что случилось? — спросил О'Лири.

— Он не дышит! — взвизгнул Кэссиди.

То обстоятельство, что Диллинджер плотно поел перед операцией, сказалось на результатах анестезии. Лёзер стрелой влетел в комнату и бросился делать искусственное дыхание. За ним появился Пробаско, его лицо было искажено паническим страхом. «О господи, умер! — кричал он. — Умер! О господи!» О'Лири распахнул окно, чтобы выветрились пары эфира. Лёзер продолжал делать Диллинджеру искусственное дыхание. Прошло еще несколько тяжелых мгновений, и пациент задышал. О'Лири и Пробаско облегченно вздохнули и переглянулись. Они отлично понимали, что сделали бы с ними Ван Митер и Нельсон, если бы Диллинджер умер. В несчастный случай бандиты не поверили бы.

Когда состояние Диллинджера стабилизировалось, Лёзер склонился над его лицом и приступил к делу. Операция шла медленно. Несколько раз Диллинджера рвало, раны сильно кровоточили, и вся кушетка была залита кровью. Лёзер вытирал рвоту и кровь и продолжал работу. В первую очередь он удалил три родинки на лице. Затем занялся подтяжкой: сделал надрезы и подтянул кожу так, чтобы исчезли морщины. Кожей от надрезов он заполнил ямочку на подбородке. Затем наложил швы и забинтовал голову пациента.

Когда все было кончено, Диллинджер выглядел как окровавленная мумия. Где-то через час он пришел в себя. О'Лири рассказал ему, что он чуть не умер во время операции. Диллинджер нашел в себе силы ухмыльнуться: «Мог бы сейчас помереть, а мог бы и раньше».

Диллинджер лежал в маленькой спальне и приходил в себя в течение двух дней. В четверг 31 мая Кэссиди заехал к нему и снял бинты. Диллинджер взглянул на себя в зеркало. Предательская ямочка на подбородке исчезла, родинок тоже не было. На него смотрел другой человек.

Весь май Гувер размышлял о том, что Война с преступностью заходит в тупик. «Маленькая Богемия» сделала ФБР посмешищем для всей страны. Диллинджер исчез, как, впрочем, исчезли и Баркеры. Загадка бойни в Канзас-Сити так и осталась нерешенной, а о новых появлениях Красавчика Флойда не было подтвержденных сведений в течение вот уже нескольких месяцев. Уничтожение Бонни и Клайда никто не связывал с ФБР, и правильно, ФБР было здесь действительно ни при чем. Фрэнк Хеймер в одном интервью сказал, что готов заняться охотой на Диллинджера, если ФБР его об этом попросит. Позиция Гувера в этом вопросе оказалась предсказуемой: «только через мой труп».

После «Маленькой Богемии» директору стали ясны некоторые вещи. Этот случай ярче других показал, насколько его люди не готовы к перестрелкам. Несколько месяцев интенсивных тренировок ни к чему не привели: ребята из колледжа по-прежнему не умели обращаться с оружием и совершенно терялись в боевой обстановке. Гувер хотел, чтобы в следующий раз агенты могли принять бой. А это означало только одно: надо привлекать настоящих «ковбоев». Гувер поручил Натану поискать в юго-западных отделениях хороших стрелков. Несколько человек нашлось, и в мае они начали съезжаться в Чикаго.

Одним из первых прибыл 38-летний Чарльз Винстед — суровый техасец, который преследовал Автомата Келли, Бонни и Клайда, а также принимал участие в аресте Харви Бейли. Он прилетел 12 мая из Лав-Филда в Далласе. Явившись на девятнадцатый этаж, Винстед возобновил знакомство с другим старым техасцем — бывшим рейнджером Дж. С. Уайтом по прозвищу Док (младшим братом Тома Уайта, лучшего агента Гувера в 1920-е годы). В свои 55 лет Док Уайт был самым старшим по возрасту среди сотрудников, расследовавших дело Диллинджера, и он стал учителем для многих сотрудников.

Не все новые агенты, приехавшие в Чикаго, были техассцами. 31-летний Герман Холлис ранее работал агентом-резидентом ФБР в Талсе и месяцами кропотливо изучал старые связи банды Баркеров в Восточной Оклахоме. Холлис, которого все звали «Эд», был из тех немногих «ребят из колледжа», кто хорошо владел пистолетом. Этот длинноносый выпускник юридического факультета из Де-Мойна получил медаль на соревнованиях по стрельбе из автомата Томпсона.

Энергичный и трудолюбивый, Холлис считался одним их лучших следователей ФБР. Однако у Холлиса были и недостатки. Он работал начальником отделения в Детройте, но затем во время очередной аттестации его административные способности оказались под сомнением. Он постоянно просил бюро перевести его в Калифорнию или Аризону: у его жены Женевьевы были «расшатаны нервы» и доктора утверждали, что ей нужен более благоприятный климат. Дамский угодник, частенько болтавший со стенографистками, Холлис еще любил покрасоваться. «Он слишком любуется своими аккуратными нарядами, — писал Хью Клегг в одной из служебных записок, — в особенности когда проходит мимо зеркала».[313]Но при этом он был талантливым следователем, умел обращаться с оружием, а Гуверу не хватало именно таких людей. Поэтому, когда Папаша Натан составил список агентов, «пригодных в особенности… для работы в опасных обстоятельствах», он включил имя Холлиса в число одиннадцати избранных.

Нехватка кадров была катастрофическая, и Гувер решил их поискать в юго-западных полицейских управлениях. Из Далласа он взял шефа следственной части Боба Джонса. Из Уэйко переманил сыщика Бака Бьюкенена, а из Оклахома-Сити — двух членов сборной полицейского департамента по стрельбе: 30-летнего сыщика Джерри Кэмпбелла и 39-летнего шефа ночной полиции Кларенса Хёрта, который принимал участие в перестрелке с Андерхиллом. Они оба потом очень долго служили в ФБР. Заметим, что Хёрт ранее подавал заявление о приеме на службу в бюро, но оно было отвергнуто: Натан отметил, что «не видит у претендента никаких признаков сколько-нибудь конструктивного воображения». Но пистолетом Хёрт владел отлично, и теперь этого оказалось достаточно.